Ведьмина лавка. Самое тихое желание
Шрифт:
– Соль! Соль! Сколько можно ждать!
Дверь медленно открывается. Внутри видны яркие огни на полу, в нос бьет едкий запах серы и полыни…
Я все еще стою перед темной дверью. Кажется, молоток сейчас темнее, чем в тех воспоминаниях. Вроде бы это была я, но в голове нет ни намека на метлу или то, что у меня была своя, пусть и не настоящая, ведьмина шляпа. Не помню я и этого дома…
Тряхнув головой, я с силой опускаю молоток, слушая, как внутри здания гулко разбегается эхо.
Сколько прошло времени, я бы не смогла сказать. Кажется, я даже не шевельнулась с того момента, как раздался звук удара, но явно вздрогнула, когда с тихим скрипом дверь начала открываться.
Молча и хмуро глядя на меня, в дверном проеме стоял черноволосый и черноглазый мужчина. Я видела его в свой первый день в городе. Теперь это казалось не просто совпадением, а чем-то другим, но пока я не знала, что именно это должно означать…
– Иланда? – темные брови сошлись над переносицей, делая бледное лицо еще более хмурым. – Что случилось?
– Господин… – я не могла вспомнить имени, неловко хмурясь и сердясь на саму себя.
– Сольдес, – тихо, печально отозвался мужчина.
– Да. Мне сказали, что вы можете помочь. Кажется, я пропустила что-то из местных традиций, связанных с духами грядущего года… – не зная, как лучше подать информацию, сбивчиво начала я. В голове все путалось. Обрывочные картинки из воспоминаний, хмурое лицо алхимика…
– Зайдите в дом, госпожа ведьма, – отступая в сторону, пригласил меня алхимик, как-то обреченно-тоскливо.
– Не стоит, я могу подождать здесь… – чувство неловкости достигло предела.
– И все же я бы… Апчхи!
Только теперь я обратила внимание на красный нос моего собеседника и слезящиеся глаза с нездоровым блеском.
– О, да вы болеете. Простите, я не хотела…
– Это просто аллергия. Зайдите в дом, если хотите, чтобы мы решили этот вопрос, – строго и даже как-то властно приказал мужчина.
Я и не подумала спорить в этот раз. Покрепче прижав к себе метелку, словно ища у нее защиту, шагнула в тепло. В глаза бросились отсветы витражей на полу и множество горящих мягким светом огней под потолком. Вокруг со всех сторон тянуло уютом и покоем. В нос ударил легкий запах полыни, а из дальней комнаты, из распахнутой двери послышалось бульканье.
– Я сейчас, – захлопнув дверь и все сильнее шмыгая носом, хозяин дома бросился в лабораторию, давая мне немного времени осмотреться.
Холл был большой. Помимо двери в лабораторию, из него вели две резные створки в зал с камином, как мне было видно, и уводила наверх витая лестница, под которой стояло большое плюшевое кресло, тут же вызвавшее желание забраться в него с ногами. Сглотнув, отгоняя от себя этот неожиданный приступ желания завладеть чужим креслом, я перевела взгляд на лестницу. Под каждой ступенькой торец был выложен изящной мозаикой, чего я не встречала раньше, а витые перила были украшены резьбой.
– Так что там стряслось? Духи грядущего года и фонарь? – утирая глаза платком, уточнил алхимик, вернувшись из лаборатории.
– Именно. Мне забыли оставить указания на этот счет, а фонарь я не сумела найти. Простите, что побеспокоила, но мне больше не к кому обратиться с подобным вопросом.
– Да уж. Я так давно полагаюсь на Луизу и не подумал, что новая ведьма может не знать. Да еще эта аллергия…
– Вы бы умерили свои опыты, – хмуро разглядывая явно не здорового мужчину, я покачала головой. – Так и до смерти заиграться недолго.
– Думаете, аллергия у меня на работу? – мужчина скривился, и в глазах опять промелькнуло то печально-обреченное выражение, а губы в то же время кривились в усмешке. – Если бы так. Но оставим пока мое здоровье, если вы не против. Фонарь. Вот только боюсь, его уже несколько поздно вешать. Если последний лист с дерева упал – духи могут больше не вернуться.
– Какой лист? В саду еще полно листвы.
– Вы и этого не помните? Не думал, что все так печально, – мужчина отвернулся и присел перед комодом у стены, который я сперва и не заметила.
– Что я должна помнить?
– Не мне вам говорить, – все еще роясь в глубине шкафа, отозвался алхимик, окончательно выводя меня из равновесия.
– Но вы уже все сказали! Разве так делают?
– Повторюсь: это не мои тайны…
– Соль, я требую! – нога по собственной воле притопнула по устеленному паркетом полу.
– Вот видишь, – мужчина, держа в руках невзрачную старую лампу, обернулся. Теперь в его глазах было что-то иное, что-то радостное, полное предвкушения праздника, – тебе не нужна моя помощь в возврате воспоминаний. А вот с фонарем помогу. Даже если эта проклятая аллергия меня доконает.
**
– Я могу помочь. Правда, нужно будет вернуться в лавку, но там точно есть мордовник и барбарис…
– Если бы эти травки могли мне помочь, я бы непременно их пил.
– Но они на самом деле помогают от сезонной аллергии, – обиженно воскликнула я и замолкла, так и не закончив фразу. Не могло быть этого. Сейчас не цвело ровным счетом ничего. – А на что у вас аллергия?
– На тебя, – устало и как-то обреченно проговорил хозяин дома, ставя невзрачную лампу на столик. – И пока стоящая тут ведьма не вспомнит всего, ей меня не вылечить. Потому как это непростая аллергия, это скорее «Загорявка отводячая», если я правильно помню… Апчхи! Точно она.
– Ужасно, – тихо пробормотала я, глядя на страдания алхимика, – еще одно нелепое нечто, которое неизвестно как лечить.
– Может, уделим время фонарю? Пока я еще хоть немного жив.
– Конечно, – я встряхнулась и отставила в сторону метлу. Сложив пальцы сердечком, запалила над ними небольшой огонек, намереваясь зажечь лампу.
Только мне этого сделать не позволили. Резким движением Сольдес сдернул старый и покрытый налетом предмет со стола, не давая зажечь лампу. Мужчина покачал головой с явным осуждением.