Ведьмина неделя
Шрифт:
Нэн отшатнулась, чтобы увернуться от броска. Но она совсем забыла, что носки у нее повернуты внутрь, и тяжело села на пол, глядя снизу вверх на изумленное лицо перегнувшегося через стол мистера Уэнтворта.
— Это еще что? — рявкнул он.
— Только мелом не бросайтесь, — попросила Нэн.
Тут раздался стук в дверь, в комнату просунулась голова Брайана Уэнтворта.
— Ну, пап, ты как, освободился?
— Нет! — гаркнул мистер Уэнтворт.
Они разом посмотрели на Нэн, сидевшую на полу.
— Чего это она? — спросил Брайан.
— Говорит, что она одержимая, — объяснил мистер Уэнтворт. — Иди и
Брайан послушно исчез за дверью. Нэн поднялась на ноги. Это было почти так же трудно, как взобраться по канату. Ей даже стало интересно, как живется Брайану, у которого папа учитель, но гораздо больше ее интересовало, что мистер Уэнтворт теперь с ней сделает. Вид у него был самый что ни на есть обеспокоенный. Он снова уставился на три бумажки на столе.
— Так ты думаешь, что ты была одержима? — переспросил он.
— Да нет же, — замотала головой Нэн. — Я хотела сказать, что это было как одержимость! Я еще до обеда знала, что сделаю что-то ужасное, только не знала, что именно, пока не начала рассказывать про еду. А потом я очень хотела остановиться, но не могла.
— И часто это с тобой бывает? — поинтересовался мистер Уэнтворт.
Нэн собралась было ответить возмущенным «нет», но тут вспомнила, что после обеда набросилась на Брайана с метлой и чувствовала при этом то же самое. И что очень и очень часто писала в дневнике совсем не то, что собиралась. Она снова поставила ногу на паркетину и поспешно отдернула ее.
— Ну, иногда, — сказала она тихо и виновато. — Иногда — ну, если злюсь на кого-нибудь — я пишу в дневнике что думаю.
— А анонимки учителям пишешь?
— Нет, конечно, — удивилась Нэн. — А почему вы спрашиваете?
— Кто-то из второго «игрек» написал записку мистеру Крестли, — объяснил мистер Уэнтворт. — В ней говорится, что в классе есть колдун.
Услышав, как он это сказал — очень серьезно и встревоженно, — Нэн наконец поняла, что случилось. Вот почему мистер Крестли произнес свою речь, а потом пошел к мистеру Уэнтворту. И они думают, что это Нэн написала записку.
— Но это нечестно! — закричала она. — По-вашему, я ведьма и я же записку написала?! Только потому, что меня зовут Дульсинея?
— Может быть, ты просто хотела отвести от себя подозрения, — заметил мистер Уэнтворт. — Если я задам тебе прямой вопрос…
— Я не ведьма! — отчеканила Нэн. — И не я написала записку! Наверняка это Тереза Муллетт или Саймон Силверсон! Они оба ябеды! Или Дэниел Смит, — добавила она.
— Дэн — это вряд ли, — задумчиво скривился мистер Уэнтворт. — По-моему, он и писать-то не умеет.
Ну вот, опять сарказм. Нэн подумала, что не стоило упоминать ни Терезу, ни Саймона. Ведь наверняка мистер Уэнтворт, как все, считает, что они-то и есть настоящий мальчик и настоящая девочка.
— Тут обвиняли, между прочим, меня, — горько сказала она.
— Ладно, я верю тебе на слово: записки ты не писала, — ответил мистер Уэнтворт. — А в следующий раз, если почувствуешь одержимость, сразу дыши глубже и считай до десяти, а то как бы чего не вышло. Понимаешь, тебе не повезло с именем. Я серьезно — будь очень осторожна. И как это твоих родителей угораздило назвать тебя Дульсинеей? Это что, в честь архиведьмы?
— Да, — кивнула Нэн. — Это моя прапрабабушка.
Мистер
— И ты сирота из колдовской семьи, да? На твоем месте я бы никому об этом не рассказывал. Честно говоря, я восхищаюсь Дульсинеей Уилкс и ее борьбой за жизнь и права ведьм, но таких людей очень мало. Помалкивай, Нэн, и больше не описывай еду при лорде Мульке. А теперь иди.
Нэн почти ощупью выбралась из кабинета и кинулась вниз по лестнице. От обиды перед глазами все плыло, и она едва разбирала дорогу.
— За кого он меня принимает? — шептала она на бегу. — Лучше уж вести род от… от Аттилы [3] или… или от Гая Фокса! Да от кого угодно!
Примерно в это же время мистер Тауэрс, стоявший у Чарлза над душой, пока тот продолжал бесплодные поиски шиповок в раздевалке, всласть зевнул и оставил Чарлза искать пропажу в одиночестве.
— Найдешь — принеси в учительскую, — велел он напоследок.
Чарлз присел на скамейку. Он был один среди красных шкафчиков и зеленых стен. Он поглядел исподлобья на болотно-зеленый пол, на три разрозненные футбольные бутсы, которые на его памяти неизменно валялись в углу. Взглянул на непонятные одежки, выцветавшие на крючках. Вдохнул запах пота и старых носков.
3
Аттила по прозвищу Бич Божий — царь гуннов, один из главных врагов Римской империи, объединивший под своими знаменами множество племен и завоевавший обширные территории от Балкан до Италии. После его смерти в 453 году царство его распалось. Аттила традиционно считается одним из величайших злодеев в истории.
— Все ненавижу, — сказал он громко.
Он уже везде посмотрел. Дэн Смит умудрился запрятать шиповки в какое-то очень уж хитроумное место. Найти их не удастся, пока Дэн Смит сам не скажет, куда он их дел.
Чарлз скрипнул зубами и поднялся. «Ну и ладно. Пойду и спрошу у него», — решил он.
Ни для кого не было тайной, что Дэн засел в кустах и подсматривает за старшеклассниками. Чарлз тоже прекрасно это знал — Дэн совершенно не стеснялся. Дядюшка прислал ему бинокль, и смотреть теперь было одно удовольствие, а кусты начинались за углом от раздевалки.
Чарлз подумал, что можно рискнуть и сбегать туда, даже если мистер Тауэрс вдруг вернется. Старшеклассники в кустах были куда опаснее.
Кусты очерчивала невидимая линия — вроде той, о которой писала Нэн и которая разделяла учеников второго «игрек». Если младшеклассник забредет в кусты, то любой старшеклассник, который его там застукает, имеет право его поколотить. «Но ведь Дэн тоже не старшеклассник, — думал Чарлз, отправляясь в свою экспедицию. — Может, обойдется».
Кусты — пышные вечнозеленые колючки — окружали пятачок сырой травы. Туфли Чарлза, едва подсохшие, снова промокли насквозь, пока он искал Дэна. Нашел он его быстро. Вечер был холодный, а трава совсем сырая, так что в укромном местечке прятались только две парочки старшеклассников, да и те стояли на самой утоптанной площадке — по обе стороны большого лавра. «Ага!» — подумал Чарлз. Он просунул голову между мокрыми блестящими ветками: Дэн сидел среди сухой листвы в самой середине куста.