Ведьмина ночь
Шрифт:
— Спасибо, — княжич вошел и вдохнул. А потом сказал. — Эта женщина не сумела пройти.
— Вы тоже…
— Почуял. Я… с некоторых пор не слишком люблю иланг-иланг в духах. Моя бывшая супруга пользовалась подобными, — он и нос почесал. — Теперь я их очень… чувствую.
Иланг-иланг.
И ненависть. Вот и почему мне даже гадать не надо, кто пришел в гости.
Розалия.
И… что мне делать?
Афанасьеву я наберу завтра, но что-то подсказывает, что трубку он не возьмет.
— Чай, — княжич широко улыбнулся. — Вот что я усвоил там, так это, что
Мысль была не то, чтобы гениальной. Но, собственно говоря, почему бы и нет.
Глава 24
— Так как вы выкрутились? — поинтересовалась я, вытаскивая из пакета пластиковые контейнеры с едой. И стоило открыть крышку, как запах, сладковатый, мясной, заставил забыть обо всем.
Боги, как я есть хочу!
— Сперва пришлось сложно. Почему-то выданные мне деньги закончились. Я всего-то купил шампунь, зубную пасту и новые ботинки… точнее ботинки попытался, но выяснилось, что на хорошие моей наличности не хватит. Ну и уже позже понял, что шампунь стоило бы выбрать подешевле, как и пасту… и в целом это было весьма своеобразный опыт. Но у меня имелось преимущество. Образование. Я разбирался во многих вопросах, которые у моих однокурсников вызывали сложности. Напомню, я ведь поступил не в Московский государственный… нет, было заведение куда попроще. И учились там большей частью люди одаренные, но… как бы сказать…
— Не родовитые?
— Именно, — он подал мне тарелку и вилку.
Понимающий мужчина.
— Я взялся репетиторствовать. И работы делал, не без того. За деньги.
Я тоже.
Правда, в отличие от него денег с тех работ не видела, ибо финансы — это для мужчин. И ни к чему мне тратить силы на такие вот мелочи.
Гришка, Гришка… твои бы способности да в мирных целях.
Мясо было вкусным.
Даже холодное.
Даже без гарнира, который имелся где-то там, я полагаю, но искать его сил не было. Я ела. И слушала. А княжич рассказывал.
Забавный он.
И говорит так, с юмором, насмешкой. А смеется над собой. И… и не стоит обольщаться. Я уже наступала на высокородные грабли. А этот, он Гришке не чета… у него вон невест целый город. Потенциальных. Помоложе. Породовитей.
Покрасивей, чего уж тут.
— На самом деле я благодарен деду. Хотя, конечно… в обществе порой на меня смотрят свысока. Моя бывшая супруга все пыталась заставить меня пойти учиться.
— Зачем?
— Затем, что в определенных кругах котируется образование, полученное в определенном заведении, — произнес он совершенно иным тоном, в котором и горечь, и насмешка. — А я полез в аспирантуру, и снова не туда, куда следовало бы. И историей занимался, а не экономикой и финансами. На худой конец еще логистика модно. Или вот менеджмент… но это для Горки. Мне менеджмент никогда особо не был интересен.
Чай Лют тоже сделал.
Надеюсь, демонстрировать свои умения в стирке носков не станет. Это все же будет перебором.
— Вы поэтому развелись?
— Нет. Не совсем, точнее… просто выяснилось,
— Извините, — мне стало стыдно.
Меня приняли в этом городе, как… как родную. Уж не знаю, в поисках ли выгоды, чтобы использовать в тайных своих целях. Или просто получилось так. Но приняли.
Позаботились.
А я тут в душу лезу.
— Ничего. Развелись мы лет десять тому. Пусть и не сразу. Под конец было совсем тяжело… она не желала смириться с неудачей и прилагала все усилия, чтобы меня перевоспитать. А развод в глазах общества был именно признаком неудачи. Я не хотел перевоспитываться… мы постоянно ссорились. Тогда я увез Горку к деду… в общем, мы и сейчас стараемся не пересекаться. Она вышла замуж и за того, кто оценил её силу. Помогает мужу руководить концерном. Занимается благотворительностью. И в свете сияет… я вот и дальше брожу по стране, пытаясь совершить открытие. И порознь мы куда более счастливы, чем были вместе.
Да.
Наверное.
Но мне все равно отчего-то грустно. Может, оттого, что мясо закончилось? Впрочем, княжич мне подсунул коробочку с пирожными. И грусть ушла. Некоторое время мы просто молчали, а потом я заговорила. Он не спрашивал, не пытался вызнать, что да как.
Он просто сидел.
Пил чай.
А я…
Про змеедеву.
И того, кто лежит в могиле тысячу лет. Про дуб. Поляну. Источник, в который я провалилась. Про… историю, что случилась в незапамятные времена, но еще не закончилась.
— И вот…
Я вытащила из кармана монетки, которые положила на стол. Если княжич и вправду историк, то пусть глянет.
— Это я на поляне нашла. И еще…
Я вышла и вернулась с камнями, которые так и лежали в косметичке. Истаять не истаяли, как положено сонному мороку, да и на вид оставались такими же плотными.
— Я утром нашла, когда вы меня разбудили.
— Извините, — Лют разглядывал монетки, сгорбившись, согнувшись так, что еще немного и спина переломится. — Я не хотел.
— Да ладно…
— Это арабский куфический дирхам, — пояснил княжич.
— Старинный?
— Весьма. На самом деле тут нужен специалист, я могу определить, что за монета, но и только. Дирхамы в свое время широко использовались и не только в Халифате. Они постепенно распространились и в Европу, и на Русь… — он отложил монету.
— И дорогая?
— Возможно, очень. Но, может, что и нет. Зависит от того, когда и где была отчеканена. И в каком количестве. Там множество нюансов…