Ведьмина ночь
Шрифт:
Оно ведь старое.
Очень.
И многое помнит из тех, иных времен, когда богам кланялись не только молитвой. Тут ведь наверняка жертвы приносили, и хорошо, если черных петухов. В прошлом и людьми не брезговали.
А я…
Добровольно.
Спокойно.
Это просто паника. Иррациональный страх. И неуверенность моя обычная. Я поднялась и заковыляла к дубу — когда это ногу только отсидеть успела? Да так, что та пошла мелкими мурашками. Доковыляла и прижала окровавленную ладонь к темной коре.
—
И дрогнули листья там, над головой, загудели, успокаивая. И ветром потянуло по коре, а потом я вдруг оказалась рядом с источником, черным-черным, как та вода…
Вся вода от сердца мира.
А эта?
Я склонилась, пытаясь разглядеть хоть что-то в этой черноте. Вода ведь должна отражать предметы. И людей. И меня. Но себя я не видела. Одну лишь эту вот черноту.
Завораживающую.
Тянущую к себе.
И прохладу, которой так не хватало… и если сунуть руку…
Стоп. Я ничего не собираюсь совать в непонятный источник, который то ли спасет, то ли отравит. Я даже шарахнулась от этой вот мысли. И в следующий момент земля подо мной дрогнула, а я вдруг полетела в черноту.
Прямиком.
И пискнуть не успела. И удивиться, потому что сам источник, он ведь чуть больше тарелки, как в такой провалишься. А я с головой ушла.
Ухнула.
И от страха дернула руками, пытаясь выбраться. И забарахталась, задергалась, цепляясь растопыренными пальцами за воду. А она, ледянющая, полилась в рот, в нос. Одежда мигом промокла, стала тяжелой, потянула…
Нет.
Я не хочу умирать!
Я… я не претендую… хранительница? Какая из меня…
Вверх надо.
Успокоиться.
Унять панику. Здесь до верха два гребка и… и ногами. Работать. Руками. Голову включи, Янка, чтоб тебя! И… вода вдруг дрогнула и стала закручиваться. В кромешной этой черноте скользнула золотая ниточка, потом вторая.
Третья.
Меж ними одна за другой загорались искры. Их становилось больше и больше. А в груди моей разгорался огонь. Спертый воздух давил, требуя выпустить.
Сделать вдох.
Выдох.
И я держалась. Я долго держалась, опускаясь на дно черного, расчерченного золотом, водоворота… а потом все-таки не смогла. Тело само выплюнуло бесполезный воздух и, переломившись от боли, потянуло в себя воду. Эту вот, напоенную силой и золотом.
И я…
Я вдохнула её.
Глава 22
И выдохнула. И задышала, хотя это напрочь неправильно… или да, воды не было? Была сила, живая, та самая, исходящая от земли. Черная и золотая.
Золотая и…
Ноги коснулись дна. Если это дно. Золото вдруг взлетело, оседая на потолке и стенах пылью. И эти стены слабо засветились.
Я же…
Я коснулась одной. Вот интересно, это все
Главное, занятный такой.
И неровность стены ощущаю. И… свет слабый, но видеть выходит. Да и помню я одно простенькое заклятье, правда, прежде оно мне не слишком давалось, но теперь-то сил хватает.
И я нарисовала знак. Он вспыхивал теми же золотыми искорками. А приняв мою силу, взвился облачком, окружив меня.
Вот оно как…
Пещера?
Да, большая. И потолок её неровный, бугристый. Я даже не сразу поняла, что это — корни дуба. Они поднимались, образуя и потолок, и стены.
А под ними…
О первый сундук я ударилась ногой и зашипела. Все-таки были у заклятья свои слабые места. Что за… сундук был небольшим и старым, если от пинка моего развалился, а из него с тихим шелестом посыпались монеты. Я наклонилась и подняла одну.
Надо же.
Большая.
И тяжелая. С виду — золото. И главное, сразу видно, что старая очень. Наверняка, ценная. Но… не моя. Не я её сюда принесла, не мне брать.
— Извини, — сказала я темноте. — Я не нарочно его сломала.
А то вдруг да хозяин обидится. Хозяин у сего добра точно имелся. Вон еще сундук, как и первый, не сильной большой, но крышка распахнулась.
Снова золото?
А вот в следующей шкатулке, узорчатой, яркой, камни драгоценные, и такие, какими их в мультфильмах рисуют, крупные, граненые да еще и светятся. Я не удержалась, взяла один в руку. Он с яйцо размером будет! Если настоящий, то…
Все одно не мой.
И украшения вон, что на полу разбросаны. Я покачала головой и перенесла ожерелье поближе к головному убору. Тот, золотой, щедро усыпанный камнями да жемчугом, виделся мне вовсе неподъемным. Но да, красиво.
Серьги массивные.
Обручи.
И кольца тоже. Пускай лежит.
Я шла… много было здесь добра. И ковры, которые почему-то, в отличие от сундуков, не истлели, но лоснились, манили потрогать. Упряжь конская, седла. Ткани какие-то целыми рулонами. Гора мехов… будто кто-то взял да спрятал на дне колодца клад.
Наверняка, ценный.
Только…
Я шла. И чем дальше, тем оно как-то… равнодушнее воспринималось. Оружие… снова золото. Серебро. Сундуки какие-то, в которые я не полезла.
Я просто шла.
Куда?
А дорога одна. Куда-нибудь да выйду. В конце концов, надо выбираться из этой норы, потому что наверх, чуется, прыгать бесполезно.
Золото иссякло.
А я оказалась в очередной то ли комнате, то ли пещере. Здесь уже по стенам ползли золотые жилы. А на полу мелкой чешуей лежали монеты. Золото. Снова золото. Откуда столько?