Ведьмина печать. Ловушка для оборотня
Шрифт:
— И мне тяжко. Еще мама давит. Да и страшно, каким второй муж будет?
— Слушай, Ан, у меня знакомая гадалка есть. Бухает правда, но когда трезва, вот как гадает! — подруга вытянула большой палец. — Мне все рассказала!
— Ой, ну давай уж адрес, как-нибудь загляну.
— Только ехать надо в пригород. Твой-то пустит?
— С мамой поеду.
— Тебе двадцать восемь и то мужа слушаешься, то маму!
— А тебе двадцать семь, ты вольная птица, но пашешь, как вол!
— Ой, и не говори. Иной раз доползу до дома, сил нет. После такого готова на все, лишь бы отдохнуть и дух перевести, — неожиданно призналась Ленка.
— Ладно,
Посидев еще немного, допила чай, созвонилась с мужем и сбежала, забыв листок с адресом на Ленкиной тумбочке.
В смурую погоду настроение портилось, и Анка начинала хандрить. Чтобы развеяться, решилась пройтись, благо, что до дома недалеко.
Уже стемнело, зажглись фонари, кружил снег…
Размышляя о своем, дошла до магазинчика, купила любимые конфеты и, предвкушая, как будет с ними пить горячий кофе, свернула в арку.
Гулкий стук каблуков по влажному бетону показался необычайно громким, чеканным. Словно опомнившись, вынырнула из раздумий и посмотрела по сторонам. Стены подъездной арки из-за причудливой игры света и теней выглядели необычно, будто подсвеченные разноцветными гирляндами, хотя рядом не было ни яркой вывески, ни ламп. Удивившись такому явлению, она обернулась, предполагая, что из-за растерянности свернула в чужой двор. Но плотная снежная пелена скрывала внешний мир, однако граффити на стене были те же, что всегда встречали у входа.
Одна, в неожиданной тишине шумного города. Юлиану охватило странное ощущение безмятежности и ожидания чуда, как в детстве, когда падал первый снег. Налюбовавшись кружащими и переливающимся на свету снежинками, необычным природным эффектом, пошла дальше, к яркому свету фонаря у подъезда. Но уже через несколько шагов поняла: что-то не то. Арка стала длиннее и будто бы уже!
От дурного предчувствия Анка дернулась было бежать обратно, но порыв резкого ветра не позволил этого сделать. Заголосив от страха, она побежала к свету, желая скорее выбраться из жуткого, давившего закоулка. Но когда выскользнула на улицу, поняла, что находится не у дома, а в каком-то невообразимом, фантастическом пролеске.
Высоченные иссиня-черные стволы, подобные бамбуку, покрытые сиренево-лиловыми листьями, смыкались над головой. Чудные деревья были настолько высокими, что Юлиана почувствовала себя козявкой-букашкой, прячущейся в желтовато-зеленой траве. Странное скрежетание, шорохи, громкое шуршание раздавалось вокруг, поражая еще больше, не говоря уже о резком запахе прелой листвы. Вид был настолько необычным, что поверить в его существование она просто не могла.
— Мама! — ошалевшая Анка машинально прижала к груди упаковку с конфетами. Чтобы не упасть, опустилась на землю, которая оказалась теплой, и подняла голову. В небе садилось совершенно белое солнце в розово-молочных облака.
— Есть кто?! — шепотом позвала, превозмогая страх. Но никто не откликнулся.
Юлиана до последнего надеялась, что вот сейчас откроет глаза и окажется у своего подъезда, но, как ни хлопала ресницами, галлюцинация не исчезала.
— Отравилась! — решила она, ощупывая горячий лоб. Полушубок был давно расстегнут, но скидывать его не стала, чувствуя себя в нем более защищенной.
Непривычно огромное солнце опускалось все ниже, и пролесок начал утопать в сизом полумраке. Назойливая мошкара, зудевшая у уха, так и норовила вкусить крови, но она все еще упрямо надеялась, что сон вот-вот закончится, и мираж развеется, но стемнело, живот начал бурчать
На первый взгляд бамбуковая чаща казалась непроходимой, но, хорошо оглядевшись еще при свете дня, Юлиана заметила едва заметную тропинку.
Идти в неизвестность страшно, но и оставаться на месте тоже. С наступлением сумерек лес ожил и заговорил пугающими голосами голодных животных, которые ей мерещились под каждым кустом.
Передвигалась осторожно, прислушиваясь к каждому шороху поблизости, и когда услышала, что совсем рядом кто-то поет, несказанно обрадовалась. Сердце забилось от тревоги, и она бросилась на голос, который то удалялся, то приближался. Крикнуть и привлечь внимание, не зная, кто рядом, Анка побоялась, потому старалась двигаться бесшумно, чтобы в случае опасности остаться незамеченной.
Но торопясь, заплутала. И когда уже отчаялась отыскать человека, неожиданно после резкого поворота выскочила на дорогу и преградила путь мужчине, тащившему корзину.
— Здравствуйте! — выпалила испуганная Юлиана, застывшему на месте низкорослому путнику. — Простите, что напугала, а где люди?
Человек молчал.
— Или город?
Он продолжал стоять, как истукан.
— Простите? — осторожно помахала рукой перед носом мужчины, — и вот тогда он заорал, да так громко и внезапно, что напугал ее по полусмерти, и, уронив корзину, бросился бежать. Анка кинулась за ним. Иного пути все равно не было. Да и объясниться надо бы.
— Подождите! Я потерялась! Куда мне идти?!
Бежать на каблуках по рыхлой дороге было ужасно неудобно, поэтому беглец быстро оторвался, но как только понял, что преследовательница пусть и медленно, но следует по его пути, прыгнул в канавку с водой.
— Оторожиакругаоди! — орал ненормальный, убегая.
Как же хотелось Юлиане его догнать! Но сигануть следом в мутную воду она так и не решилась.
Глава 2
Асаар спешил скорее унести ноги на окраину империи, чтобы затеряться в глуши дикого, неприветливого края провинции Ат и пересидеть охоту на ведьм. Хоть он и не ведьмак, но один из их хищных созданий, которых люди боялись и стремились извести.
Смутное время — пора горестей, и началась она с кончины императора Ота, когда императрица Сарна узурпировала власть и передала своему брату — жрецу — отступнику от магии, призывавшему истребить таких, как Сар и очистить земли от скверны. Лишь покровительство императрицы помогло ему покинуть город и скрыться. Однако с его-то исполинским ростом затеряться почти невозможно, если только в непроходимых лесных дебрях.
«Почему меня не сотворили подобно другим людям? Почему создали таким одного, заставив мыкаться по империи в поисках хотя бы одной подходящей женщины?» — с горечью вздыхал он, двигаясь в путь только с наступлением сумерек.
Асаар слышал, что, кроме Великой Атины, никто не мог создавать существ, подобных ему. Вот только первородная ведьма умерла задолго до его рождения, поэтому вопрос о появлении на свет оставался без ответа. Но, кто бы его ни создал, тот человек обладал отменным чувством юмора и жестокостью, потому что Сар был высок, хорош, невероятно силен, умен, проницателен и огромен во всем. Даже опытные развратницы боялись его, обладавшего не только убийственными кулаками, зубами, когтями, но и таким же членом. А он был молод и полон здорового желания, которое неимоверными усилиями приходилось сдерживать.