Ведьмина роща
Шрифт:
– Ну, считай, познакомилась! – рассмеялся Глеб. – Пойдем, грибов вон под теми березами много.
Но Глаше вдруг опять стало страшно, как тогда, во сне, и она с подозрением посмотрела на парня.
– А ты, я гляжу, уже сама готова в сказку-то поверить. – Глеб с улыбкой посмотрел в испуганные синие глаза. – Ну прости, не буду больше так шутить. А ты все равно привыкай: не я, так люди нас вместе поминать станут.
– Мне от этих сказок уже кошмары снятся, – вздохнула Глаша, направляясь, куда указал Глеб. – Не знаешь, где тут валериана растет?
– Валериана у меня есть, принесу, если нужно будет, – отозвался тот. – А ты по свежему воздуху
Когда солнце перевалило за середину, грибов у Глаши была полная корзина. Глеб проводил ее до опушки и улыбнулся:
– Сама донесешь? А то в деревне если узнают, что мы вдвоем в лесу гуляли, так совсем поженят.
Глаша забрала у него грибы и лукаво подмигнула:
– А что, не хочешь?
– Отчего ж не хочу? – усмехнулся Глеб. – Да только ведьму с нечистым огнем или водой венчают, а я пока ни тонуть, ни гореть не хочу и тебя не пущу. Если будете в бору останавливаться, дай знать. Я сейчас по деревне пройдусь и туда за земляничником.
Глаша улыбнулась ему на прощание и пошла в колхоз, но на душе от слов Глеба было неспокойно.
Глава 6
Шла Глаша к колхозу и думала. Думала да сердце унять пыталась. Хорошо ей было рядом с Глебом, так хорошо, как ни с кем больше. И внимательный он, и заботливый, и умный. Каждый шаг ее упреждает, каждый взгляд ее ловит, но и себя в обиду не дает. Ей бы радоваться, что такой парень на нее глядит, а все неспокойно. Сон проклятый из головы не идет. Там Хожий ее целовал-миловал, тут парень дружить предлагает. Да только лицо что там, что тут одно. Головой-то понимает Глаша, что нравится он ей сильно, вот и снится, а сердцу все неспокойно.
– Это кто ж тебя в лесу так нарядил, синеглазочка? – окликнул ее дед Евграф.
Глаша обернулась:
– Как нарядил, Евграф Пантелеевич?
– Ты давай без этих, я ж тебе не прохессур какой, просто – дед Евграф. – Дед улыбнулся, рассыпая вокруг глаз лучики морщинок. – Косу цветами кто украсил?
Глаша перекинула косу вперед. В переплетение черных прядей одна за одной были аккуратно вставлены белые звездочки лесной земляники. Она и не заметила, когда Глеб успел их вплести.
– Вот тебе раз! – удивился дед Евграф. – Полдня по лесу гуляла, а кто цветы в косу вплел, не видела.
– Тихо ты, дурень старый! – шикнула на него соседка Евдокия. – А ты бы, дочка, убрала цветы из волос да молчала на деревне о них. Мы-то с Хожим в мире живем и невесту его всегда приголубим, а по ту сторону реки народ дикий, злой.
«Да все вы тут дикие, – подумала Глаша, выпутывая цветы. – Но здешние и правда добрее».
– Спасибо, тетушка Евдокия.
– Да ну ты, брось, – отмахнулась бабка. – А коли нужда какая будет, приходи, приласкаем.
– Ох, репья-то нацепляла полну косу! – всплеснула руками бабка Агафья, встречая ее у ворот. – Ну хоть не зря проваландалась. – Она забрала у Глаши корзину и махнула рукой в глубь двора. – Марш в баню. Придется тебя, как козу, вычесывать!
Глаша прикрыла косу руками и быстрым шагом направилась к бане. Значит, не просто так Глеб цветы ей вплел, что-то это для местных значит.
– Ой, Глашка, какая ты красивая с цветами в косе! – Аксютка вместе с козой вбежала на двор. Коза спотыкалась и недовольно мекала, норовя боднуть девчонку маленькими рожками, но та со смехом уворачивалась. – Бабушка, не надо ее вычесывать! Пусть Глаша так походит, а вечером я ее расчешу! Ну красота же такая!
– Ты посмотри на нее! Совсем животину загоняла, еле ноги переставляет! – рассердилась бабка. – И не болтай, чего не знаешь! Там сверху-то красиво, а внутри репья полно!
Аксютка дернула несчастную козу за веревку и повела ее в хлев. Коза неодобрительно глянула на бабку, мол, к тебе приехали, а я мучиться должна, и пошла следом за девочкой.
Бабка Агафья завела Глашу в баню, расстелила на полу полотенце и протянула гребень:
– Расплетай да на полотенце стряхивай.
Глаша распустила косу и принялась бросать на белое полотенце маленькие ароматные звездочки.
«Это когда ж он успел столько вплести? Ох, Глеб Харитонович! В следующий раз сам вычесывать будешь!»
– Надо же, сколько он их тебе вплел! – удивилась Агафья, собирая полотенце. – Крепко ты нашего Хожего зацепила, Глафира!
– Это Глеб повтыкал, – вздохнула Глаша, проходясь гребнем по волосам. На пол что-то глухо брякнуло. Бабка Агафья нагнулась и подняла серебряный лист смородины с черным камнем посредине, точь-в-точь как на сережках и колечке, что она вчера Глаше отдала.
– Нет, не крепко, – крякнула старуха, поднося листик к окну. – Насмерть зацепила.
Глаша продолжала расчесывать волосы да с подозрением поглядывала на украшение. Красивое, и как раз в комплект, только не привыкла она серебро да золото от парней незнакомых принимать. Да и что это за глупость – прятать подарок в косе?! А если бы она его по дороге потеряла?
– Ты бери, чего смотришь-то? – Бабка Агафья протянула ей кулон. – Или боишься подарков Хожего?
– С чего мне бояться? – Глаша забрала у бабки листик и спрятала его в карман.
– Ох, зря не веришь, Глафира! – вздохнула бабка. – Ну да всему свое время. А листик этот носи под одеждой и никому не показывай. Оберег это хороший, его Хожий нареченной своей дарит. Ты его лучше сразу надень.
Глаша мотнула головой:
– Не на что мне его надевать, цепочка у дядьки дома осталась, не на веревку же серебро вешать.
– Ну, дело твое, Глафира. Я свое сказала. – Бабка завязала полотенце узлом и спрятала под лавку. – А цветы я подготовлю, так и скажи ему. Ну а что он сам-то? Как жить велел?
Глаша сердито глянула на бабку:
– Он мне отец, что ли, повеления раздавать?! Своя голова на плечах сидит.
Агафья погрозила ей пальцем:
– Ох, Глашка! Ты перед Хожим-то сильно нос не задирай! Любит он тебя крепко, а лишнего терпеть все одно – не станет! Может и припугнуть, чтоб посговорчивей стала. Он хоть и нечистый, но все ж таки мужик. А с мужиком ласково надо, а не как вон Аксютка с козой моей: хочет – пасет, не хочет – за веревку да домой. Хожий не коза, Глаша, его куда надо не утянешь, а вот он может, коли сильно строптивой будешь. Ты теперь, хочешь не хочешь, его нареченная, и судьба у тебя с ним одна на двоих.