Ведьминскими тропами

Лебедева Ольга

А вот это он зря сказал. Анитра почувствовала, как всколыхнулось в Сигверде раздражение. Даже детям малым известно, что ведьмы по мелочам не размениваются. Старуха не удостоила просителя ответом. Лишь окатила презрением и повернулась к нему спиной. Но страж не унимался. Кажется, он понял свою оплошность и теперь пытался ее исправить.

— Прощения прошу, госпожа ведьма, глупость сказал, не подумав. Дело вовсе не пустяковое, только тебе и под силу с ним совладать.

Анитра с трудом сдержала улыбку, когда глянула в искрящиеся весельем глаза наставницы. Сигверда стояла к просителю

спиной и вовсю над ним потешалась. К лести она была равнодушна и при других обстоятельствах оборвала бы просителя на полуслове. Но этого решила проучить, чтобы в следующий раз не вздумал принижать ценность ее дара.

Выслушав мольбы стражника, Сигверда сочла себя удовлетворенной и с видом мученицы повернулась к просителю вполоборота:

— Ну, что там у тебя, рассказывай.

Мужчина облегченно выдохнул и оглядел собравшихся зевак, коих столпилось немало. Задние ряды теснили передние. Всем хотелось узнать, что понадобилось главе стражи от старой ведьмы.

— Тут слишком людно, а дело секретное, — начал страж, но ведьма его прервала:

— Веди к себе, там и поговорим.

По толпе пронесся разочарованный гул голосов. Люди никак не хотели расступаться. К счастью, подоспела городская стража и мигом разогнала всех любопытных.

* * *

В кабинете советника собралась утренняя компания, к которой теперь присоединились Сигверда с Анитрой. Не трудно было догадаться, что девчонка ходит в ученицах у ведьмы, так что ее присутствие ни у кого не вызвало протеста.

Вкратце обрисованная ситуация сильно озадачила Сигверду. Правда на ее морщинистом лице это никак не отразилось, вот только Анитра успела хорошо узнать свою наставницу, чтобы чутко улавливать ее настроение.

Осматривать хранилище отправились все вместе. А после осмотра Сигверда приказала всем, кроме Анитры, удалиться и запереть дверь с наружной стороны. И только удалив лишних свидетелей, ведьма приступила к своему колдовству, не забывая при этом очень тихо, на грани слышимости объяснять ученице все свои действия.

— Это руна Беркана, — сказала Сигверда, выводя мелом на полу и стенах хранилища знак, напоминающий русскую букву "В". — Это охранная руна. Оберегает жилища от любого проникновения. Будь то простой вор или злой дух, ни тому, ни другому не удастся преодолеть эту защиту. Только вливания сил она требует немалого, а потому ведьмы предпочитают о ней помалкивать.

Сигверда подтолкнула Анитру к деревянной лавке и протянула ей мелок:

— Давай-ка девонька, распиши рунами потолок по углам, да по центру еще добавь, чтоб уж наверняка. Стара я стала, по верхам то лазать, а ты девка молодая, тебе в самый раз.

Когда все было готово, ведьмы, молодая и старая, приступили к самому главному — наполнению рун своей силой.

Сигверда еще и заговор читала. Его слова были просты и легко запоминались, так что вскоре Анитра повторяла за наставницей:

— Кто без спроса войдет, тот отсюда не уйдет. Скрючит его, аль развеет, ноги отяжелеют, голова затуманится, на погибель свою здесь останется.

Руны вспыхнули и погасли, а ведьмы опустились на лавку, чтобы перевести дух. Шутка ли столько рун одним разом силой напитать?

За

дверью слышалась возня, кто-то тихо переговаривался, но тревожить их не решались. У Анитры живот свело от голода, и она подумала, что день, наверное, близиться к завершению. Да и свеча в подсвечнике почти догорела. Пора было возвращаться к своим. Мать, поди, места себе не находит от беспокойства. Только Сигверда почему то не торопилась. Она сидела очень тихо, почти не дышала. Глаза полуприкрыты, не поймешь, то ли от усталости, то ли и впрямь успела задремать.

Только Анитра хотела потрясти ведьму за плечо, как в хранилище полыхнуло алым, и раздался полный отчаяния вопль.

— Ну вот и попался наш лиходей, — в голосе Сигверды звучало удовлетворение. Она проворно подскочила с лавки и бросилась в дальний угол, куда почти не долетал свет. Вопли тут же смолкли, зато послышались плаксивые причитания, затем мольбы отпустить и уверения, что он де больше никогда, ни за что, да чтоб ему с места не сойти.

Вскоре и Анитра смогла лицезреть виновника переполоха. Им оказался маленький человечек с огненно рыжей бородой и плутоватыми глазками, тоже почему-то рыжими. Внешне он сильно походил на лепреконов — героев ирландского фольклора. Не удивительно, что девочка воскликнула первое, что пришло ей на ум:

— Да это же лепрекон.

Маленький человечек оскорбился не на шутку. Несмотря на свое унизительное положение — Сигверда держала его за шкирку, как нашкодившего котенка, он принял надменный вид, сложив ручки на груди и гордо произнес:

— Попрошу не оскорблять. Ктурхи мы и никак иначе.

Сигверда встряхнула его слегка и спросила ласково:

— И откуда же ты взялся, такой гордый? Я ведь за обережным кругом хорошо слежу, не мог ты его порушить, силенок бы не хватило. А значит, кто-то тебе подсобил, — на мгновение ведьма замолчала, рассматривая съежившегося под ее взглядом воришку, и продолжила: — Да нет, связываться с ктурхами — себя не уважать, посулите золотые горы, поклянетесь землей предков и все равно обманете.

— Да мы. Да никогда, — взвился плененный коротыш. — Это все злые языки на ктурхов наговаривают. Почем зря очерняют наш род, а ведь за нас бедных и заступиться некому, — под конец своей гневной тирады законючил воришка, вмиг растеряв всю свою спесь.

Но Сигверду было непросто разжалобить, тем более, что она очень хорошо знала пакостную природу этого народца. И потому без сожалений тряхнула негодника еще раз и строго приказала:

— А ну, сказывай, по чьему следу сюда проскочил? И почему я его прихода не почуяла?

— А потому и не почуяла, что не нарушал он границ, ведьмами установленных. И с чего ты взяла, что на твоем участке приоткрылась для него заветная дверца? — огрызнулся ктурх.

— Как так? — опешила Сигверда. — Неужто нашлась среди нас отступница? Не верю.

— Верить, аль не верить — это дело твое, матушка. Мне то что за печаль? Я свою выгоду блюду, — малыш с любовью огладил карман сюртучка, но тут же отдернул ладошку, будто обжегшись.

— Успел-таки, окаянный, монеты прихватить, — восхитилась его ловкостью Сигверда и приказала: — А ну, выкладывай на лавку, что там у тебя есть.