Ведьмоспас
Шрифт:
Трудней всего было держаться в двух шагах от Васи, когда тот покупал билеты. Миша едва не вывернул шею, пытаясь сделать так, чтобы Любин телохранитель не увидал его лица, и при этом расслышать, что же тот говорит в окошечко кассы.
Становилось все жарче. Южное солнце вовсю старалось разогнать ночную прохладу, чтобы люди могли провести несколько незабываемых часов в пылающем аду. Миша обливался потом, чувствуя себя гусем, которого поджаривают в духовке до розовой корочки. Йорик, замурованный в коконе из высохшей глины, впал в некое подобие анабиоза, подобно африканской двоякодышащей рыбе. В итоге, милиционеру постоянно приходилось делать вид, что храп и сонное бормотанье доносятся вовсе не из его сумки.
Но вот, наконец, злодеи собрались вместе. Бесплотный голос из-под потолка объявил, на каком пути поезд до Ходжикента и Люба со товарищи, подхватив пожитки, шагнули на прокаленный солнцем перрон.
Глава 8
Едва Миша влетел в тамбур электрички, автоматические двери захлопнулись с лязгом сомкнувшихся стальных челюстей.
Милиционера трудно было узнать: надвинутая на лоб бейсболка с длиннющим козырьком и зеркальные очки в пол-лица делали его похожим на гигантскую стрекозу на отдыхе. С сумкой наперевес Миша прошел между деревянными скамьями и уселся в двух рядах от злодеев.
Электричка выбралась из города и тихонько покатила по выжженной солнцем степи мимо кишлаков и небольших городишек.
Скоро равнина стала вспухать холмами, и вот уже поезд запетлял по узкому ущелью между невысокими сопками. Сидящие на проводах синие и коричневые птицы провожали его осоловелыми от жары взглядами.
На Мишино счастье пассажиров поблизости не оказалось. Молодой человек поставил длинную спортивную сумку «на попа», застежкой к окну, чтобы Йорик смог насладиться среднеазиатскими видами.
Через минуту монстр зевнул так широко, что нижняя челюсть едва не выскочила из суставов.
– Скучища! Долго еще?
– Часа полтора, – ответил Миша.
– Что?! Полтора часа этой тягомотины? Ты хочешь, чтоб я умер?
– Потерпи. Дальше горы будут. В горах интересно.
– Интересно на хоккее во время драки, – парировал Йорик. – А здесь тягомотно. Давай поскорей совершим какой-нибудь подвиг и махнем к морю, туда, где девочки в открытых купальниках.
Милиционер хмыкнул.
– До подвига еще далеко. Думай пока, чем девочек кадрить будешь.
– Не могу думать. Сдохну я. Когда уже этот чертов портал?
– Откуда я знаю?
В это время злодеи пытались хором переспорить одного из собратьев – жилистого лысого старикана с зычным голосом.
– Говорю вам, надо еще раз проверить, прямо сейчас! – трубил старикан на весь вагон.
– Дмитрий Андреич, как вы себе это представляете? – увещевала Люба. – Ну не при людях же!
Дмитрий Андреич скривился.
– Ха! Не при людях… Можно выйти в тамбур, если для вас это так важно. Мы проедем сто километров, а вдруг проскочим? Я настаиваю на постоянных замерах!
– Но ведь Борисыч по наклонению стрелки вычислил, где примерно может находиться пор… сами знаете что.
– Тоже мне, Менделеев, – фыркнул старик. – А я не верю…
– Дмитрий Андреич, заткнись, а? – попросили сразу несколько голосов.
Холмы все росли и росли, и вскоре дотянулись до небес. Поезд вполз в узкую долину между двумя зелеными отрогами.
Злодеи зашевелились, принялись стаскивать с багажной полки чемоданы с пожитками.
– Готовься. Похоже, скоро выходить, – шепнул милиционер Йорику, задремавшему на дне сумки.
Автоматические двери распахнулись, выплюнув на раскаленную платформу два десятка пассажиров. Миша огляделся. Справа тянулось шоссе, за ним вздымались покрытые деревцами покатые склоны. Ближние горы выглядели очень уютно. Они казались игрушками из зеленого плюша на фоне заснеженных синих пиков, пронзавших небо далеко на горизонте. Слева за железной дорогой виднелась запруженная плотиной голубая река, а дальше снова поднимались горы.
Злодеи сгрудились у выхода с платформы. Разинув рты, они вертели головами на триста шестьдесят градусов, стараясь не упустить ни единой детали бесконечно прекрасного пейзажа.
На другом конце платформы то же самое проделывали Миша и высунувшийся из сумки Йорик.
– Красота! – выдохнул череп. – Подумать только, до этого момента я думал, что Москва – прекраснейшее место на Земле.
– Это я так думал, – заметил милиционер. – Нечего красть чужие воспоминания. Верней, я думал, что прекраснейшее место на Земле – клетка с павлинами в тамошнем зоопарке. А еще – ларек с мороженым и Детский Мир. Что поделаешь, меня возили в Москву в семь лет.
– Ой-ой-ой, – буркнул череп. – Его воспоминания, его воспоминания! Жадина. Мог бы и поделиться. Альтер эги, как-никак.
– Ладно, забирай, – усмехнулся Миша. – Эй, гляди, наши дружбаны куда-то поскреблись.
Злодеи пересекли шоссе и углубились в узкую тенистую долинку между двумя склонами. Выждав несколько минут, милиционер двинулся следом.
Идти было тяжело. Усыпанная камнями тропка становилась все круче. Едва Мише начинало казаться, что он достиг вершины, тропинка делала поворот, и вдруг взбегала на очередной склон, по которому предстояло карабкаться еще сотню-другую метров.
Йорик крался где-то впереди, выслеживая чертопрыщенцев. Время от времени он возвращался и докладывал обстановку.
Люба с подопечными вели себя как потерявшие след гончие. Они бестолково кружили по горам, то и дело запускали заклинание, указывающее на портал, и сворачивали в самых неожиданных направлениях.
– Пустоголовые обезьяны! Козлы безрогие! – возмущался Миша всякий раз, когда Йорик сообщал, что злодеи опять промахнулись. – Стадо дилетантов. Слушай, альтер эго, может предложить им помощь? А то до ишачьей пасхи будем искать треклятый портал.
Череп с подозрением глянул на милиционера.
– Решил сделать карьеру Ивана Сусанина? Валяй, только сначала оставь меня в каком-нибудь кишлаке. Что-то не хочется подыхать с голоду в диких горах. Я и так тощий – лапы да кости.