Ведьмы цвета мака
Шрифт:
Светлана вздрогнула — в зал ресторана вошёл незнакомец. Она сразу вспомнила, что видела его по телевизору в репортаже о человеке, который провёл тринадцать лет в чеченском плену. Он двинулся к барной стойке и сел на соседний от неё стул.
— Пива, пожалуйста, — сказал он с лёгким малороссийским говором.
Бармен поставил перед ним большой бокал пива и вазочку с орехами.
— Орехи я не просил.
— У нас так полагается, это бесплатно.
Незнакомец пожал плечами, отпил глоток холодного пива, поставил бокал и повернулся к девушке. Сильно покраснев, опять
— Вы не могли бы передать салфетки.
Бармен поставил салфетницу, мужчина одарил его красноречивым взглядом, бармен ухмыльнулся и убрал её.
— Вы не могли бы передать мне салфетки, — ещё раз попросил незнакомец, преодолевая мучительную красноту, разлившуюся от самых пяток до покрытой лысиной макушки. Света вскинулась на него, замерла. Не оборачиваясь, она вытащила одну салфетку и протянула, мужчина поблагодарил и дотронулся до её руки. И в этом прикосновении таилась угроза, предчувствие любви, Света отдёрнула руку, потёрла её. Мужчина отпил ещё пива, потом тихо, проглатывая слова, спросил: — Как вас зовут?
— Света.
— А меня Николай.
Оскар держал в руке поднос, на котором возвышалась бутылка красного вина. Он наблюдал, как Светлана и Николай ведут оживлённую беседу, а потом так же оживлённо замолкают. За спиной Оскара двое загорелых официантов, презрительно склабясь, говорили о нём. Один из них, осмелев от отсутствия менеджера, проследовавшего на кухню за оголённой блондинкой, послал ему воздушный поцелуй. Второй, высунув язык, потряс им, как змея. В этот момент Оскара кто-то толкнул, бутылка качнулась и упала на пол, разлетевшись на зелёные осколки, смешанные с бордовыми брызгами и смехом. Рядом сидел Иосиф Борисович, как всегда одетый в белоснежный костюм.
— Прошу прощения, — испуганно сказал Оскар.
— Ничего.
— Я испортил ваш костюм.
— Он мне и так надоел.
— Может, я замою пятна.
— У меня свидание. Лучше быть с пятнами, чем замытым.
Оскар попытался углубиться в извинения, используя все слова, приличествующие данной ситуации. Он заверил клиента в том, что ранее с ним ничего подобного не случалось, и вообще, сегодня не его день, да к тому же около барной стойки сидит его подруга и разговаривает с незнакомым ему мужчиной… Одуревший от слов, Иосиф Борисович моргал глазами и отмахивался усами-щёткими. К своему счастью, он вскоре заметил Марину, у которой, наверное, тоже был не её день. Она избрала странный способ передвижения, проворно вращая колёса инвалидной коляски.
Женщина, докатившись до Иосифа Борисовича, врезалась со всего маху в их беседу. Вид у неё был, как у лихого разбойника, скачущего во всю прыть на гнедом жеребце, всё перед ней расступались в страхе. Иосифу Борисовичу показалось, что Марина даже присвистывает.
— Марина, дорогая моя, что случилось? Что это? Ты мне ничего не говорила! — сказал Иосиф Борисович, бросаясь навстречу женщине.
— Попала в аварию.
— Кошмар! За тобой надо глаз да глаз.
— А-а-а, ерунда. Всего обе голени. Ещё
— Я бы прислал водителя или сам приехал. — Иосиф Борисович наклонился поцеловать руку Марины.
— Не надо, она грязная. Кто вино уронил?
— Официант. Бедного парня задирают.
— Вам знакомо чувство жалости?
— Нет, я просто сентиментален.
— Жестокие люди могут плакать при взгляде на голодного котёнка, а на следующий день сварить его заживо и съесть, не поперхнувшись хвостом.
— Марина, ты ко мне несправедлива, и красивым женщинам ни в коем случае нельзя быть вульгарными.
— Опять пострадал ваш костюм. Надо сменить белый стиль на какой-нибудь менее маркий. Я к вашим услугам!
Марина пристально осматривала группу загорелых официантов, те под её взглядом съёжились, мышцы сдулись, волосы наэлектризовались. Один из них с плотоядным, большим ртом, отделившись, быстро подскочил к Марине.
— Чего желаете? — сказал он, разворачивая свои толстые губы в приветливую улыбку, которая у него плохо получалась. Его лицо с искусственным загаром больше походило на скалящуюся маску духа Аляски.
— Кофе, пожалуйста. Хотя нет. Что-то у вас очень неприятный цвет лица. Вы не болеете какой-нибудь экзотической болезнью? А ну-ка, покажите руки. — Официант послушно протянул ладони. — Так и знала — неопрятные, и грязь под ногтями. Стыдно! От вас же отвратительно пахнет! Позовите менеджера.
Официант застучал своими чёрными густыми ресницами.
— Вы меня слышали?! Не люблю повторять дважды!
— Слушаюсь.
— Ненавижу холуев, — сказала она ему вслед, тот, споткнувшись об её голос, чуть не упал в неубранную лужу.
Через пару минут к ним подошёл стройный молодой мужчина в очках, мимические складки около губ выдавали в нём американца. Он был одет в розовую рубашку и голубые джинсы. Его одежда, казалось, хрустела от чистоты.
— Чем могу помочь? — спросил он, чуть раскатывая слова.
— Выдайте, пожалуйста, вашему обслуживающему персоналу мыло, — сказала Марина и кокетливо улыбнулась.
— Простите?
— Ко мне подошёл какой-то тип с морковным цветом лица, от него несло потом, а под ногтями была грязь. Я постоянно хожу в ваше кафе. И у меня сломаны обе ноги, что доставляет мне массу неприятностей, чтобы ещё расстраиваться на каких-то разгильдяев. Вы меня понимаете? — Она дотронулась до его локтя, менеджер вздрогнул, его поразило властное выражение её лица, с такими женщинами бесполезно спорить, легче выполнить всё, что они просят.
— Да, конечно. Простите, пожалуйста, за неудобство. Я сейчас всё налажу. Не хотите ли какого-нибудь десерта?
— С удовольствием, и, пожалуйста, пришлите ко мне вон того милого молодого человека. Он всегда так любезен и опрятен, что мне кажется, я попала в Америку.
Менеджер улыбнулся, слегка кивнул, но предпочёл поскорее удалиться, пока эта женщина не нашла что-нибудь неприятное и в его внешности.
— Я бы на тебе женился, — сказал Иосиф Борисович.
— Вопрос в том, вышла бы я за вас замуж.