Ведьмы с Восточного побережья
Шрифт:
— Вероятно. Особенно если найдутся свидетели, подтверждающие умозаключения следователей. Впрочем, мы имеем полное право утверждать: несчастная Мора не вполне адекватна и надежным свидетелем гибели мужа не является. Судя по рассказу Тэтчер, она и ее муж, Билл, в тот вечер случайно наткнулись на Джоанну. Когда они развернулись и пошли прочь, та совершила нападение. Хорошо еще, что Джоанну не обвиняют в ведьмовстве! Ясно одно — если у них имеются только показания Моры Тэтчер, то можно особенно не беспокоиться. Пока.
—
— Ты можешь доказать, что находилась дома?
— Не уверена. Придется полистать ежедневник, проверить, где в тот вечер были девочки и что они помнят.
Фрейя нахмурилась:
— Я, например, уверена, что работала в баре.
— А я наверняка спала, — вздохнула Ингрид. — Нет, мам, совершенно безнадежная затея.
— Ладно. Значит, пусть они думают, что наша мать — убийца? Она, видимо, по ночам бродит по пляжу и бьет стариков по головам? А мы с тобой — гадкие злые ведьмы? — сердито уставилась на сестру Фрейя и, повернувшись к Форсети, спросила: — И что вы нам теперь посоветуете?
Адвокат неторопливо сделал еще пару глотков кофе.
— Значит, вы все-таки хотите выслушать мою идею? Ну, разумеется, иначе Джоанна вряд ли стала бы звонить мне в два часа ночи. Выход есть, и он очень прост. Готовы?
Девушки кивнули.
— Вы отвечаете на все вопросы и рассказываете все, что знаете. Но постарайтесь донести до их сознания мысль, что магии не существует!Используйте внушение. Вы должны стоять на своем — горожане просто с ума сошли. Твои напитки, Фрейя, представляют собой умело составленные легкие коктейли на основе целебных трав. Ингрид — малость странная особа, библиотечная дамочка, начитавшаяся работ по зороастризму. — Форсети пожал плечами. — Нортгемптон — не Салем, объятый безумием. И время теперь иное. Светское.
— Звучит весьма разумно. — Джоанна кивнула. — А вы, девочки, как думаете?
Фрейя вздохнула:
— Наверное, мистер Форсети прав. Пожалуй, я с ним согласна. И разве могут подобные обвинения найти сильную поддержку в суде? Однако…
— Что?
— Меня по-прежнему терзает беспокойство!
— Естественно, — улыбнулся Форсети. — Допрос в полиции еще никому не давал повода для веселья. Кстати, и мне совсем не смешно. Но, детка, я думаю, что дело у нас в шляпе!
Ингрид хмуро молчала. Форсети, безусловно, выглядел иначе, чем в тот последний раз, когда они с ним виделись. Хотя, с другой стороны, он оставался все тем же, включая собственную нелепую уверенность в справедливости судебной системы.
— Я очень ценю вашу помощь, мистер Форсети, но вынуждена заметить, — сухо произнесла Ингрид, — что и в Салемском процессе отстаивали тезис, что никакой магии не существует. Но вы, вероятно, помните, что Фрейю и меня повесили.
— Но что в таком случае вы собираетесь говорить в полиции? — обиженно спросил адвокат.
Ингрид посмотрела на мать и на сестру. Джоанна, казалось, за одну ночь постарела лет на сто, а у Фрейи был такой вид, словно она вот-вот упадет в обморок.
— Мы скажем правду, — заявила Ингрид. — Мы признаемся, что наша магия вполне реальна.И мы — действительноведьмы. Но мы не имеем ни малейшего отношения к случившимся смертям. Мы не занимаемсячерной магией. Наши действия даже косвенно не являютсяпричиной гибели Молли или самоубийства мэра.
Фрейя слушала сестру, медленно кивая в знак согласия. Щеки девушки вновь порозовели.
А мистер Форсети пробормотал:
— Весьма рискованно…
— Ты уверена, Ингрид? — растерялась Джоанна. — Надеюсь, ты понимаешь, к чему все может привести?
— Да, и я совершенно уверена, — кивнула Ингрид. Она никогда не забудет и крошечную темницу, куда их заточили. Восемь месяцев на черством хлебе и воде. Скольких ведьм она провожала глазами, когда этих женщин под улюлюканье толпы везли на Висельный Холм? И ни одна не вернулась обратно. Сколько раз, сидя в зале суда, она слышала, как самых близких ее друзей клянут самыми черными словами.
Несчастных обвиняли в том, что они насылали болезни и неудачи многочисленным «потерпевшим». А «свидетели» ухитрялись превратить даже самые простые и полезные советы в жутковатые истории об использовании черной магии. Каждый день Ингрид с замиранием сердца ждала стука колес повозки, которая повезет ее к месту казни. Смерти она не страшилась, но безумно боялась боли. Теперь бесконечная череда допросов только начинается. Вскоре последуют аресты, судебные разбирательства, а затем и приговор. Им следует быть осторожными. Виселица осталась в прошлом, но и сейчас можно угодить в тюрьму. Пожизненное заключение — для бессмертных нечто совершенно иное, чем для людей.
Возможно, мать была права, когда говорила, что бегство — единственный шанс на спасение. Исчезнуть, спрятаться в тени, переждать… Но ведь в Нортгемптоне ее дом! Ингрид вспомнила друзей и Мэтта, который, когда ее уводили, успел шепнуть ей на ухо: «Я тебе верю».
Она снова взглянула на мать и сестру:
— Время настало. Когда они нас спросят, мы им все расскажем. Мы признаемся, кто мы и чем занимаемся. Как считаешь, Фрейя?
— Согласна, — произнесла сестра. — Не вижу иного выхода. Не хочется и дальше жить во лжи. Да и что мы, собственно, теряем?