Ведогони, или Новые похождения Вани Житного
Шрифт:
— И… и что теперь?
— Нам известно следующее: капитан томится в кавказском плену, в ауле Пушкин–юрт, у Магомеда Бароева. В яме с капитаном до последнего времени находился некто Николай Кучеренко, раб…
— Кто–о? — вытаращил Ваня глаза.
— Раб, раб, ты что не знаешь, что такое раб? Не перебивай меня. Этому доходяге–рабу, который перестал справляться со своими обязанностями, дали задание (потому и отпустили на свободу)… Ему было поручено передать, кому следует, что Магомед за выкуп в 10000 долларов согласен освободить капитана. Чеченец будет ждать до 1 августа. А потом… В общем, наша задача — пойти и выкупить
— тут деньги-то?
Девочка пристально посмотрела на него и покачала головой. Ну, конечно, балда он! Кто ж такие деньги с собой будет таскать, небось, в сберкассе полеживают… Да, а разве несовершеннолетней выдадут без документов такую суммищу?!. Нет, наверно, деньги у ней дома хранятся… Так, а если родители найдут?..
— А ты где живешь-то? — догадался спросить Ваня. — В нашем городе, али… может, в Москве?
Стеша дернула плечом:
— Не тут и не там. Здесь мне сняли номер в гостинице. А насчет денег… Денег у меня нет…
— Как так «нет»?! — приужахнулся [22] Ваня. — А как же мы его выкупим, этого капитана, без денег-то?.. И что ж, разве те, которые это нам поручили, не выдали тебе американские деньги?!
Стеша помолчала, опять травинку грызет — теперь чемерицу [23] , Ваня выдернул травку у Стеши изо рта, чуть губу не порвал.
— Всё что ни попадя в рот-то не суй! — сказал с бабушкиной интонацией и повторил свой вопрос: — А как же без денег?! Что они там наверху думают: посылают на такое дело ребятёшек и даже денег не дают?! Выкупайте, мол, как знаете!
22
Приужахнуться– ужаснуться, испугаться [Ред.]
23
Яд чемерицы имеет нервнопаралитическое действие.[Ред.]
— В том-то и дело! В этом ведь и заключается задание! Как ты не понимаешь!.. — закричала Стеша. А потом, испугавшись чужих ушей, понижать стала голос: — А ты как думал — на всё готовенькое? Так и дурак сумеет! А нам нужно самим эту сумму раздобыть…
— Самим! — горестно воскликнул мальчик. — Десять тысяч-то! Да не рублей, а долларов!.. Как же мы их добудем?
— Не знаю как! Меня-то как раз уверили, что ты сумеешь деньги достать…
— Я?! — Ваня оторопел. — Такие бешеные деньги?! Да где ж я их возьму?!
— Не знаю… Подумай… Но с твоей помощью, если только я правильно поняла, мы должны раздобыть эту сумму!!! Давай вместе думать…
Ваня зачесал в голове: эх! ведь была у него когда-то хорошая деньжура… Верть–тыща называлась, сколько ни меняй ее, кому ни отдавай, всегда к хозяину верталась, умная такая денежка была, вот только… Вот только проиграл он ее, как последний дурак!.. Да и тысяча-то была наша, никак не американская! Чтоб ее на доллары наменять, это долгая была бы история… Долгая-то долгая, но зато верная, через какое-то время, так ли, сяк ли, а имели бы они эти проклятые доллары. Ну, верть–тыщу теперь поминай как звали! О ней и речи нет! А как еще он сможет добыть денежки? Больше никак!.. Разве только с бабушкой Василисой Гордеевной посоветоваться, но ни в коем случае не говорить, зачем ему деньги… У бабушки в перине каких только купюр ведь нет! Но — всё это деньги старые, вышедшие из обращения, и опять, конечно, не доллары, свои деньги–те, родные. А может, у нее в перине еще одна верть–тыща припрятана? Она ведь ему эту денежку-то вручила!
— Ну, чего ты молчишь? — прервала его размышления Стеша. — Чего-нибудь надумал?
— Я попробую! — ляпнул тут Ваня, и разноцветные Стешины глаза радостно взблеснули:
— Правда? Ну, Ванька, ты даешь! — и бросилась ведь обнимать да целовать его. Ваня только моргал да локоть выставлял от великого смущения. А Стеша принялась тут выпытывать да выспрашивать, каким это образом он собирается добыть такую сумму… Но Ваня молчал, как карась, только глаза пучил. Надежда была у него ничтожная, слабенькая совсем надеждишка, что–то подсказывало ему, что нет на свете второй верть-тыщи…
За разговором как-то незаметно стали двигаться в сторону Ваниного дома и тут как раз до ворот добрели — мальчик сказал, что ему до отбытия на Кавказ надо обязательно дрова переколоть да в поленницы сложить. Тоже ведь и на это время надо выделить, поэтому пошел, де, он дровами заниматься, а попутно будет думать, как деньги доставать. Но Стеша не торопилась прощаться, мялась–мялась, а потом и говорит:
— А… может, помочь тебе? Колоть дрова я, конечно, не умею, а вот складывать… попробовала бы! Быстрее дело-то пойдет… До 1 августа, конечно, есть время, но всё равно поторапливаться нам надо, закругляться со всякими посторонними делишками!
Теперь Ваня замялся, — чего он бабушке про помощницу скажет, кто она такая, откуда взялась и зачем… Но у Стеши еще и вопрос не прозвучал, а уж готов был ответ. Дескать, скажут, что на каникулы приехала, в гости, на соседнюю Первомайскую улицу, да скучно, де, ей стало, товарищей нет, вот и задружила с Ваней Житным, и со скуки же решила подмогнуть ему с дровами. Ваня кивнул: и он ведь подумал, что Стеша каникулярная гостья — должна бабушка поверить, да и дармовую помощь Василиса Гордеевна, скорей всего, не отвергнет!..
Так и вышло.
— Ага, — бабушка гуторит. — Гостья, значит, с Первомайской улицы… А не желает ли дровокладка с нами поисти?
Оказалось, желает.
Знакомясь с Василисой Гордеевной, девочка имя свое назвала — бабушка имя похвалила, дескать, у нее свекровь Степанидой звали. А на вопрос про фамилию, — прежде чем ответить, — Стеша глянула почему-то на печку, вроде от нее подсказки ждала, а после уж назвалась:
— Дымова. Степанида Дымова.
Бабушка Василиса Гордеевна и фамилию одобрила:
— От бабы дымом и должно пахнуть!
Но Стеша тут стала резво отнекиваться:
— Не, я не курю!
— А я рази говорю, что куришь?.. У тебя внутри дым. Чуть что — и дымову завесу пустишь…
Стеша тихонько фыркнула.
Бабушка к ужину напекла картофельных шанег. Оказалось, что Стеша, как и Ваня когда-то, слыхом не слыхивала про шанежки, и на вкус они ей были незнакомые. Ваня со знанием дела объяснял, что это за печиво. Стеша уплетала так, что за ушами трещало. Василиса Гордеевна только головой покачивала: