Ведомые
Шрифт:
— Конечно, делает.
Каждый гребаный человек слышал, как Киллиан и Либби готовятся к концерту. И празднуют окончание каждого шоу. Не знаю, как они могут допустить мысль о том, что делают это тайно.
— Тогда иди и найди свою жену, — говорю я. — Почти уверен, что она ждет тебя в туалете.
— Мужик, не упоминай при ней, что знаешь о нашем трахе в ванной, иначе она больше никогда мне там не даст.
— Было бы здорово, если бы ты сейчас не снабжал меня подробностями.
Он замолкает, стоя с моей стороны и глядя на то, как
Сегодня ночью Софи не пришла домой. Дом. Я так долго не называл этим словом ни одно место, и удивлен, что даже помню суть. Мои дома — это жилища, в которых я отдыхаю, когда не работаю. Учитывая, что работаю я всегда, едва ли провожу время хоть в одном из них. Однако в первый же вечер, когда Софи сложила свои вещи рядом с моими и заполнила эти тихие, упорядоченные пространства своей экспансивной натурой, где бы она ни находилась, это место ощущается как дом.
Прошлую ночь в одиночестве лежа на кровати, я провел, будто в аду. И не мог усмирить свою гордость настолько, чтобы спросить у персонала, где Софи. Но был близок к этому. Меня так и подмывало начать умолять. И это тоже бесит.
В конце концов, тур подойдет к концу. Она перейдет в другие проекты, а моя жизнь вернется в нормальное русло. Почему эта мысль заставляет мой желудок сжиматься, словно я не хочу останавливаться на этом?
Зная Киллиана, я не удивляюсь, что он не может слишком долго оставаться тихим. Он издает нетерпеливый звук.
— Серьезно, чувак, из-за чего твой член завязался в узел? — Краем глаза я могу видеть его широкую самодовольную улыбку. — Я был уверен, что твой автобус будет качаться несколько часов.
— Не будь омерзительным, — огрызаюсь, оставляя чертовы рукава в покое.
— Занятие горячим сексом не бывает омерзительным. — Он слегка толкает меня локтем.
— Я могу получить психологическую травму на всю жизнь, услышав, как ты произносишь «занятие горячим сексом». И занимайся своим делом.
— Ох, пожалуйста. Ты вроде как ничего не скрываешь.
Наконец посмотрев на него, вижу, что самодовольная улыбка никуда не делась.
— Ты запал на Софи, — счастливо провозглашает он. — И был таким с тех пор, как выбрался из того самолета.
Она была счастлива, танцевала, как секс-бомба и читала рэп. Слова слетали с ее губ слаженно, без запинки и смущения. Зрелище показалось неожиданным и прекрасным. Мне хотелось смеяться от радости. Хотелось перекинуть ее через плечо, затащить в постель, чтобы Софи покачнулась и прижалась своими бедрами к моему рту. Мой член шевелится от одной мысли об этом, и я вспоминаю, что Киллиан стоит, глядя на меня, будто впервые видит.
— Почему ты лыбишься как идиот? Тебе
— Эх. — Он пожимает плечами. — Я злился из-за старого дерьма. Она крутая. Просто мне понадобилось немного времени, чтобы рассмотреть это.
Несмотря на желание содрать с себя кожу и броситься под колеса машины, признание Киллиана немного смягчает это чувство. Для меня оно много значит, и это тоже раздражает.
— Она всем нравится, — добавляет он, словно пытается убедить меня.
— Сложно удержаться, — бормочу я. Ошибка. Это дает Киллиану зеленый свет.
— Так... — начинает он, махнув рукой. — Почему прямо сейчас ты не совокупляешься с Софи? Абсолютно ясно, что вы оба умираете от желания трахаться, словно озабоченные кролики...
— Один хороший удар, Киллиан. Это все, что нужно, чтобы заставить тебя замолчать до конца ночи.
— Чувствительный. Деликатный.
Он явно наслаждается. Броситься под колеса с каждой минутой кажется все привлекательнее.
— Просто говорю, — продолжает он. — Никогда не видел человека, настолько нуждающегося в хорошем, жестком сексе, как...
— Захлопни свою ебаную пасть.
— Ты, — грубо заканчивает он, отодвигаясь на расстояние, слишком большое для удара. — Но приятно знать, что ты защищаешь репутацию Софи. Это значит, что ты заботишься.
Моя рука сжимается в кулак. Киллиан отходит еще на несколько футов, одаривая меня дерзкой улыбкой.
— Я закончил. Больше не буду дразнить медведя. Я ухожу.
— В последнее время в песне Distractify ты нарушал время. Опаздывал с риффом на пару секунд.
Киллиан смеется.
— Подъебал, мужик. Но в тему. Не знаю, почему сбиваюсь, но работаю над этим. — Он замолкает, готовый развернуться. — Что бы ты ни сделал, заставив Софи ворваться в автобус Бренны, просто скажи, что сожалеешь.
На душе разлилось облегчение. Я пытаюсь дышать. Наконец знаю, где она. В безопасности с Бренной.
— Женщинам нужно знать, что мы признаем нанесенную им обиду, — говорит Киллиан, вонзая нож глубже.
— Думаешь, я не знаю?
Его темные глаза внезапно становятся серьезными, и я понимаю, что он собирается выпотрошить меня.
— Она скучала по тебе. Софи видит тебя насквозь и все равно волнуется. Не просри это, мужик. Поверь мне.
Я не киваю. Мне нечего сказать. Я уже все просрал.
Софи
— Возьми свободный вечер, — говорит Бренна не терпящим возражений тоном.
Это не значит, что я не буду пытаться.
— Это абсурд, — говорю, слегка промокая под глазами одолженный у нее тональный крем.
Ни за что на свете не позволю Габриэлю увидеть меня с опухшими, воспаленными глазами. Я плакала не из-за него, но провела большую часть прошлой ночи, попивая водку с тоником и проклиная его имя. Бренна и Джулс сочувствовали и соглашались, что мужчине следует отвалить нахер.