Ведомые

Каллихен Кристен

Мне хочется повернуться и сказать, что я тоже скучаю по нему. Все время.

Но потом он двигается. Кончиками пальцев проводит по изгибу моего плеча, и я в шоке застываю. Мы обнимали друг друга ночь за ночью, без колебаний и страха. Однако вне постели Габриэль редко вступает в продолжительный физический контакт.

А это прикосновение не дружеское и не мимолетное. Это исследование — нежное, но собственническое. Мои колени слабеют, голова падает вперед, когда он ласкает шею, медленно скользя по коже, словно наслаждаясь моментом.

Я

слышу его тихий, но властный голос:

— Когда вижу тебя, знаю, что ты в порядке, могу дышать немного легче, чуть больше чувствовать себя человеком.

Я льну к нему, и он обхватывает мой затылок, удерживая. Держа меня. Я так нуждаюсь в его прикосновении, что это ранит.

— Тогда почему ты меня оставил? — Мой голос слабый, кажется, я не могу восстановить дыхание.

Он слегка сжимает пальцы. Прежде чем успевает ответить, начинается другая песня. Музыка обрушивается на нас, и разговоры заканчиваются. Я могу только стоять в темноте с Габриэлем.

Он не двигается несколько секунд, а затем, в попытке успокоить, пальцами медленно проводит вверх по моим волосам. Я не сопротивляюсь, когда он притягивает меня ближе, поворачивая к себе.

Я со вздохом прижимаюсь к его боку, положив голову ему на плечо, пока он размеренно поглаживает меня.

Не в силах удержаться, кладу руку на его твердый живот. Он вздыхает, и хотя не двигается, мне кажется, что все его тело сливается с моим.

Мы прячемся в темноте. Вокруг пульсирует музыка. Громкие, ритмичные звуки страха, ярости и вызова... но здесь тишина. Я закрываю глаза, вдыхаю запахи тонкой шерсти, пряного одеколона и неуловимый запах его тела. Габриэль — мой наркотик.

Когда он касается моей щеки, нервы покалывает от осознания. Он деловой человек и должен иметь гладкие руки, но его кожа немного шершавая и очень теплая.

Кончики пальцев он прижимает к челюсти, отклоняя мою голову назад. Я ловлю на его лице выражение боли и сожаления, будто он сделает все, чтобы вернуть нас к жизни. Потом его лицо слегка напрягается.

Я не могу дышать. Потому что этот взгляд хочет завладеть мной. Он проникает в самое сердце и крепко его держит.

А затем он наклоняется. Порхая губами по моей щеке, он легкими поцелуями прижимается к виску. Я хватаюсь за край его пиджака и держусь. Если не буду, то сползу на пол. Потому что Габриэль прикасается ко мне, словно все время испытывает боль.

Он кусает за мочку уха, и я дергаюсь в ответ, придвигаясь ближе. Теплое дыхание щекочет мою кожу.

— Я не могу тебя бросить, Дарлинг. Ты всегда здесь.

Он нежно берет мою руку и прикладывает к своей голове.

Я запускаю дрожащие пальцы ему в волосы. Густые и шелковистые. Габриэль издает стон удовлетворения, утыкаясь носом мне в шею, продолжая прокладывать дорожку из поцелуев по моей челюсти.

— А еще ты здесь, — говорит он, передвигая другую мою руку на грудь, где под массивной стеной мускулов грохочет его сердце.

—

Солнышко, — шепчу я, поворачиваясь, чтобы поцеловать его в щеку.

Он содрогается, крепко обнимая меня за талию. Я снова целую его, нащупывая челюсть. Свежий запах и немного солоноватый вкус его кожи заставляют меня хотеть большего. Но он прижимает меня слишком близко, дрожа и делая все более глубокие вдохи.

Подушечкой большого пальца Габриэль находит нижнюю губу, и мое дыхание тоже прерывается. В течение долгого времени он просто водит по моей губе, прослеживая ее изгиб, немного приоткрывая рот. И с каждым поглаживанием я загораюсь сильнее, слыша, как в ушах шумит кровь.

Губы наливаются и пересыхают. Не думая, я облизываю их и задеваю кончик его пальца.

Габриэль хмыкает, сжимая руку. Он оставляет большой палец касаться моей губы, слегка толкаясь им в рот, словно умоляя еще раз лизнуть. Я пробую на вкус его кожу, посасываю кончик.

Он тихо гортанно стонет, его тело напрягается. Взгляд мужчины находит мой, и жар в его глазах зажигает мою кожу.

Мы смотрим друг на друга, тяжело и часто дыша, а потом его взгляд опускается к моему рту.

— Софи...

Кто-то врезается в нас. Габриэль группируется, но чары разрушены. Он оборачивается, чтобы посмотреть через плечо.

— Простите! — кричит парень в плохо сидящем белом костюме.

Габриэль выпрямляется, скользит рукой вниз, чтобы взять меня за локоть. Я остро ощущаю потерю тепла его тела.

Парень смотрит и делает шаг ближе.

— Скотти! Именно тебя я и искал.

Я начинаю подозревать, что чувак точно знает, с кем столкнулся, и по мрачному выражению лица Габриэля предполагаю, что он тоже так думает.

— Эндрю,— произносит он, голос отчетливо слышен сквозь музыку.

На лице Эндрю отражается свет от сцены, и я понимаю, что он один из руководителей звукозаписывающей компании. Делаю шаг назад, осознавая, что момент закончился и мужчинам нужно поговорить о делах. Но хватка Габриэля становится крепче, и он, хмурясь, поворачивается ко мне.

— Иди, работай, — говорю я.

Он хмурится сильнее. Отрицательно качает головой.

Я сжимаю его руку.

— Не хочу, чтобы это произошло здесь.

Потому что если он сейчас меня поцелует, я не смогу остановиться... Не захочу.

На мгновение кажется, что Габриэль меня не отпустит. Однако потом маска возвращается на место, и он уверенно кивает мне. Я начинаю отходить, но внезапно он снова притягивает меня, наклоняясь, чтобы прорычать на ухо:

— Один час. Приходи домой, иначе я разыщу тебя и сам притащу назад.

Глава 20

Софи

Этой ночью мы остановились в отеле. У меня трясутся руки, когда вхожу в номер. Нутром чувствую, что он ждет.