Веер маскарада

Гринь Анна Геннадьевна

Никуда не спеша, в селение я прибыла аккурат к завтраку, нагуляв аппетит и не отбив себе ничего на разъезженной дороге. Единственная придорожная едальня по раннему времени пустовала. Девчонка, протиравшая у стойки глиняные кружки, сонно клевала носом, ни на что не обращая внимания. Мое появление на пороге она прозевала, за что и получила тычок от высоченной светловолосой дамочки в заляпанном переднике.

— Изволите чего? — протараторила девица, зайцем подскочив ко мне.

Я хмыкнула, выбрала стол почище у окна, застелила лавку пустой сумкой

и только после этого посмотрела на девушку, быстрым цепким взглядом осмотрев заведение и прикинув, что здесь можно получить за те деньги, которые я была готова заплатить. Хозяйка едальни смотрела на меня с не меньшим подозрением, явно признав во мне ученицу Академии.

— Молока, хлеба, самого белого, что у вас есть, и…

Хозяйка, закончив меня рассматривать, обежала стойку и, оттеснив служанку в сторону, елейным голосом затараторила:

— Мясо есть свежайшее, яичницу, блины с припеком можно, каши разнообразные, салат…

Дальше я уже не слушала, лишь пару раз кивнула на более — менее привлекательные яства. Хозяйка довольно улыбнулась и услала девчонку готовить завтрак, а сама изваянием радушия и доброты замерла за стойкой.

Как и любой житель окрестных мест, эта женщина быстро разобралась, кто перед ней, так что не стоило рассчитывать на дешевую кормежку. Как-то так повелось, что увидев знак Академии или уловив в повадках человека принадлежность к магам, трактирщики, купцы и обычные прохожие считали своим долгом хоть немного опустошить карманы ученика — бедолаги от лишних монет. С настоящими магами подобное проходило редко, а вот еще толком не оперившиеся птенцы безропотно отдавали свои деньги.

Моя внешность долгое время вводила в заблуждение всех в Столле, в отличие от Элессона. Люди, по некой природной особенности, не теряли надежды обдурить молоденькую девчонку. Легарды, более спокойные и проницательные, с первого раза улавливали во мне непреклонных характер и предпочитали не связываться.

Пристроив на стол перчатки, я с самым невозмутимым видом глядела в окно, когда девчонка — подавальщица притащила полный поднос, быстро расставив его содержимое.

— Два сребра, госпожа, — прощебетала девушка, склонив голову.

Я ничего не ответила, позволив себе мысленную ухмылку, обвела еду на столе взглядом и вперила оный в хозяйку едальни, не оставляя той сомнений, что перед ней не глупенькая девочка — цветок.

Даже если бы из моих глаз сверкнули молнии, эффект не получился бы столь действенный. Тяжело сглотнув, хозяйка подбежала к нам и залепила подавальщице звонкую затрещину:

— Что ты мелешь, дура! Простите ее, госпожа. Племянница моя, с самого детства с головой не в ладах. Наговорила вам ерунды. Какие два сребра? Двадцать медью тут, не больше.

Я расплылась в улыбке, в которой было что угодно, но не добродушие.

«Держать их в узде нужно! — заметил мне как-то Клант. — Это ж как с маленькими детьми — дай волю и останешься без единой нитки на теле!»

«Прекрати!» — велела я себе, но уголки моих губ уже дрогнули и улыбка сама собой начала стекать с лица. Поскорее расплатившись с хозяйкой, я отвернулась к окну, не желая демонстрировать вмиг изменившееся настроение.

— Привет! — За окном возник Карр и издали помахал мне рукой. — Я сейчас.

Беззвучно крякнув, я уткнулась в свои тарелки, надеясь, что парень здоровался не со мной, но через несколько секунд, привязав коня у коновязи, Карр ворвался в едальню, плюхнувшись напротив меня.

— О! Вкуснятина! — возликовал он с таким лицом, словно последний раз ел несколько дней назад.

Я не успела ничего сделать или отодвинуть от него свой завтрак, как Карр подхватил тарелку с вяленым мясом, перевернул ее на пару ломтей хлеба, счастливо улыбнулся и налил в кружку моего отвара малиновых листьев.

Желая спасти хоть что-то, я накинулась на еду с другой стороны стола, с сопением запихивая в себя ломтики овощей, картофель, куриную ножку и блинчики, запивая это остатками отвара.

Всего через несколько минут еда на столе закончилась. Карр сыто хмыкнул и утер лицо рукавом. Я вяло ухмыльнулась, попыталась закинуть ногу на ногу и сесть поудобнее. Забыв, что моя попа пристроена не на стуле, а на лавке, я с воплем оказалась позади оной, перекулившись через голову.

— Ты не ушиблась? — Карр даже не потрудился приподняться, чтобы задать мне этот вопрос.

— Все нормально! — рыкнула я, опять взгромоздившись на злополучную лавку. — Все нормально! Что это ты так рано? Обещал же лишь к обеду.

— А ты? — передернул парень. — Явилась ни свет ни заря.

Говорить о том, что мне хотелось побыть наедине, в дали и от него, и от всех остальных, не хотелось, поэтому я просто неопределенно пожала плечами, как часто делала в таких случаях.

— Не твое дело. Я свободный человек!

Карр чему-то хихикнул и с серьезным лицом покивал в ответ, при этом в его глазах отчетливо виделось веселье.

— Так что? — я перевела тему. — Отправляемся в дорогу?

— Конечно… Если через часок выедем, то даже раньше будем в Лененцах. Или, если хочешь, попробуем успеть прискакать в Дольную, это еще дальше по тракту.

— Я знаю, — прошипела я. Карр в своей обычной манере опять вел себя так, словно он лучше других все знает.

— Ну и?..

При мысли, что я могу отбить пятую точку еще до прибытия в пункт назначения, радости не возникало, так что я, сделав задумчивый вид, изрекла:

— Давай придерживаться плана, Карр.

Парень секунду удивленно на меня таращился, а потом хихикнул, покивав.

Глава 7

Сложив веер, дама может дать собеседнику знак, что более не желает вести с ним беседу.

«Краткий курс придворного флирта, том первый»

— Мариника! Мариника! — хрипло крикнула какая-то женщина, возникнув у распахнутых настежь дверей. — Слыхала, что творится?