Вегетариане
Шрифт:
Сумерки дошли до своей границы, передавая очередь ночи. Самое лучшее время, чтобы взлететь незамеченным.
Сергей круто взял вверх, под углом в 45 градусов.
Когда септалёт взлетел на километр, Алина заволновалась.
– Ты лихачишь?
– Всё в порядке. Воздух сегодня прекрасен. Оденьте маски.
Вместо пилотных шлемов у них были щитки из оргстекла от старых медицинских костюмов, найденных на какой-то свалке. А одеты они были в толстый кожзаменитель с синтетическим мехом внутри, ободранный со стен какой-то
Погода действительно была лётная. Сияли звезды. Падал метеоритный дождь. Можно было загадывать желания. У Сергея было одно желание, но произнести его, ни вслух, ни даже про себя, он бы никогда не решился. Это безумное желание, он даже не сформулировал.
Встречный поток воздуха едва не прерывал дыхание. Так, как сейчас Сергей вёл септалёт, им пользовались только на гонках.
– Может, не стоит изображать из себя самолёт? – сквозь поток ветра прокричала Алина.
Септалёт действительно самолётом не был. Он был открыт, как велосипед.
Пять винтов-пропеллеров по бокам аппарата диаметром по метру управляли его движением в высоту. Один – самый мощный – находился прямо по центру септалёта и был заключён в трубу, вокруг которой стояли, а вернее, сидели на стропах пассажиры.
Собственно, там был не один, а четыре винта, двигающиеся по-разному. По часовой, против часовой, каждый со своей скоростью, обеспечивающей максимальную тягу. По два винта было слева и справа.
Два полуметровых пропеллера в трубах по бокам обеспечивали движение вперёд или назад. Все винты управлялись отдельно, и правильно с этим справляться, собственно, и было сутью умения пилота, хотя основную работу делал специальный блок при электронном навигаторе.
Их септалёт достиг трёх километров, когда заволновалась и Ольга.
– У тебя нет высотной болезни? – прокричала она. – Холодно.
Действительно, хотя они были уже нормально одеты, на этой высоте было холодно.
– Ладно, идём на спуск. – прокричал в ответ Сергей.
Он почти выключил передние двигатели, завалив септалёт вперед, и по той же траектории 45 градусов пошёл вниз.
Это напоминало пике. Сергею самому было страшновато, но он с удовольствием смотрел, как глаза его девчонок наливаются ужасом. Это для них… ну, чтобы произвести впечатление, сидевший во взрослом рассудительном мужчине мальчишка устроил этот гоночный финт.
Летели, вернее, пикировали они на юг. Сначала Сергей не знал, куда он политит. Но сейчас, почувствовав себя свободным, он хотел в Крым – в заповедную зону восточного Крыма, где были горы, виноградники и почти никогда не было людей, даже когда людей было много. И плотоядные люди, и вегетариане предпочитали отдыхать в плавающих островах-отелях южнее Ялты и Алупки.
По его подсчетам, в Крым, это около 700 километров, которые он рассчитывал преодолеть за три с половиной часа.
Достигнув высоты в сто метров, когда крик отчаяния уже был готов сорваться с уст девочек, Сергей опять резко перешёл на подъём.
– Я сейчас уписаюсь от страха, – прокричала Алина.
– Уписывайся, – расхохотался Сергей, – тут можно.
«Я вам покажу, кто скрывается под прозвищем: – самый талантливый из мешков»».
– Смотрите на светлые точки городов, которые мы будем пролетать, и считайте их, – сказал Сергей девчонкам, как бы оправдывая собственное безрассудство какой-то, придуманной на ходу, целью. – Результаты потом сверим.
Второе и последующие пике, разгонявшие септалёт почти до 300 километров в час, уже не вызывали в девчонках такого ужаса. Но они злились.
Когда Сергею было семнадцать, и он пробовал всё, он участвовал в городских гонках и никогда не приходил последним. Но и в первую десятку ему пробиться не удавалась. И он оставил этот вид деятельности.
Но в глазах этих молодых девочек он хотел перестать быть мешком. И пусть злятся.
Гонки на септалётах в последнее время считались уделом тронутых. Зрелищным спортом они не были, да и несчастные случаи периодически случались.
Но всё это было в прошлой жизни, а в этой – он в одежде варвара, с самодельным топором за поясом выжимал все силы из этого замечательного аппарата.
Часа через четыре после старта, он посадил септалёт в восточном углу бухты Весёлое.
Он заметил, что девчонки, молчавшие последнюю часть дороги, дрожат.
– Замёрзли?
– Я всё ждала, когда мы разобьемся. Гад! – зло ответила Ольга. – Сейчас мы будем тебя бить. Медленно, флегматично и с удовольствием.
Затем вместо того, чтобы бить Сергея, они сбросили свои шкуры из искусственной кожи и нагишом забежали в море, которое было в нескольких метрах от аппарата.
Сергей последовал их примеру.
Море было тёплым и ласковым. Волн практически не было. Так, рябь.
В метрах десяти – двенадцати от берега были несколько скал, ниже уровня воды, покрытые мидиями.
– Надо будет набрать! – прокричал Сергей своим спутницам, отплывшим от него метров на пятнадцать – двадцать. Они хохотали и что-то говорили друг другу.
Но, расслабившись в море, он понял, как устал. Напряжение полета, хотя кроме движений рукоятками он не делал ничего, сказалось во всем теле.
Он вышел на берег и, расстелив свою одежду, улёгся на неё.
Приподняв голову, он смотрел, как выходят из моря его обнажённые спутницы, и любовался их телами.
Это, видимо, привело к физиологической реакции, на которую и обратили внимание вышедшие из моря девчонки.
– Не сопротивляйся. Иначе убью – сказала Алина
– Сдаюсь, – ответил Сергей,
Его насиловали в первый раз. Но это было прекрасно.
Примерно через час, когда всё закончилось, счастливый и опустошённый, преодолев свое расслабленное состояние, Сергей встал и провозгласил: