Вегетариане

Ростовцев Сергей

– Григорий считает, что нам нужно наладить постоянную связь. Вот тут мы привезли несколько рефонов. Определим время связи, и можно будет связываться. Вот тут даты и время, которые записал Григорий для первых сеансов.

– Прекрасно. Хорошо бы иметь какую-то связь и с третьей группой.

– Её уже ищут. А может, уже нашли.

Сергей подумал, что как генерал Григорий превосходит и его, и Марка, потому что он, Сергей, думает только о войне, Марк – о людях под его командованием, а Григорий пытается увидеть общую картину и создать координацию.

Но хорошо, что партизанская война таки началась.

Человечеству предстояло доказать преимущество естественной эволюции и вернуть себе цивилизацию.

Землянам повезло, что когда создали вегетариан, войн уже не было.

Оружие, которое осталось, и сама психология людей уже изменились таким образом, что не предполагали умения и понимания военных ситуаций.

А вегетариане ещё и не любили учить историю. Это была не их история. Их история, так они считали, только началась. Они даже художественную литературу отвергали. Проблемы плотоядных людей, борющихся за пищу и жилье, были не их проблемами.

Это давало шанс.

Вегетариане уже упустили момент, когда всех можно было уничтожить одним махом. Сергей хвастливо думал о своей роли в этом. Оставь они по охраннику на каждом поле столбиков, и всё было бы кончено.

А сейчас группы плотоядных людей начали борьбу за возрождение своей Земли, своей цивилизации.

«Мы знаем нашу историю и книги о беспощадных войнах наших предков читали. Мы будем жрать землю и вегетариан, но мы победим. Мы справимся». – Думал Сергей.

Север для вегетариан не особенно подходит. Там нужно одеваться, а такой одежды, через которую свободно проходит свет, пока не создали.

Так что надежда есть. Нужно также подумать о поиске какого-то большого северного города, а лучше окружённого мелкими посёлками, где можно затеряться, и где можно будет начать настоящий научный штурм уничтожения вегетариан. А пока нужно работать. Город в будущем будет прекрасной базой для нападения. Мы не далеко от вегетариан.

– Марк! Я хочу слетать к Григорию. Нужно точнее выяснить обстановку, возможности и обменяться идеями. Заодно и возвращу ребят.

– А как назад? Один?

– Если я возьму муниципальный септалёт, это будет и быстрее, и я смогу взять и свою охрану, – сказал Сергей, внутренне смущаясь, – и кое-какие подарки северянам.

– Нужно подумать. А пока я организую ребятам хороший отдых.

Сергей понял, что «подумать» Марку нужно вместе с Марго.

«Вот же подкаблучник!» – подумал он. Хотя и сам он всю жизнь был подкаблучником.

Завтра много дел.

Полёт с интригой

Полёт Сергея в Североморск Марк разрешил, но с профессиональным пилотом. Видимо, кто-то из девчонок проговорился о кренделях, которые выделывал Сергей по дороге в Крым, и это как-то дошло до Марго. А может, самой Марго и проболтались.

Ну и ладно. Хорошо, что разрешили лететь вместе с Алиной и Ольгой.

В Городе они свои «особые» отношения не демонстрировали, в лесу – да, но уже было прохладно, и это отвлекало. А продолжить эти отношения Сергею очень хотелось.

Пилота, которого Марк дал Сергею в полёт, звали Паша. Он работал с экскурсиями в районе Чернобыля. Там сохранилось много нетронутых объектов времён позднего средневековья, 19 – 20 веков.

В Екатеринослав прилетел за туристами. Там его и взяли на вегетаризацию.

Вот так, всемером, и полетели они на север. Им предстоял очень долгий путь в две с половиной тысячи километров.

Лететь решили ночами, но не всю ночь. А по семь-восемь часов, используя облачность.

Ребята из Североморска очень радовались полёту, потому что путь к Сергею вместе с его поисками занял у них почти полтора месяца, даже с учетом того, что часть пути они проделали на таком старом автомобиле, что тот ездил ещё по земле. Нашли они автомобиль в каком-то посёлке возле Зареченска. Для него давно не делали дорог, а старые дороги практически исчезли. Алик и Володя, хорошо разбиравшиеся в технике, как-то его наладили. Но в районе Харькова издох блок питания машины. Как его зарядить и возможно ли его зарядить, они не знали, и дальше они шли пешком.

Поэтому они были очень довольны полететь назад на септалёте.

Сергею пришла в голову идея, но до вылета из лагеря он её не оглашал.

Когда полетят, он будет главным, и навязчивая «забота» Марго ему не помешает. А жуками, в принципе, занимается Карл. Сергей при нём, как лаборант. Поэтому своей жизнью он мог позволить себе рискнуть. Жизнью Алины и Ольги рисковать не хотелось.

А мужики… они для того и мужики, чтобы рисковать.

Самого старшего из сопровождавших звали Али или Алик. Ему было почти сорок. Он был в группе не только старший по возрасту, но и вообще старший. Он был узбеком, и совершенно непонятно, зачем пошёл с Григорием в Североморск. Хотя, как он рассказал, одно время он работал в техническом обеспечении летающих барж во Владивостоке. Собственно, летающими их только называли. Они иногда плыли. Это давало значительное преимущество в скорости движения. А взлетали они или в совсем ясную погоду, пользуясь эффектом экрана, или во время шторма. Ну и когда море покрывалось льдом. По льду скользили.

Скорость движения барж по льду была очень быстрой и поэтому была намного дешевле.

Северный морской путь в зимний период стал главной транспортной артерией северного полушария планеты.

Скорость гружёных барж по льду достигала трехсот километров в час.

Видимо, море и потянуло Алика в Североморск.

В Екатеринослав он поехал в отпуск, к племяннику. Тут их и накрыла вегетаризация. Его жена и дети остались в Узбекистане, и даже догадываться об их судьбе никому не хотелось.

Второго, который был лет на пять моложе Али, звали Владимир. Почему он пошёл с Григорием, было совершенно ясно: родом из Крыма, а жил и работал в Мурманске.

Владимир на вегетаризацию попал прямо из самолёта, который тогда по неизвестной ему причине сел в Екатеринославе. А летел он к матери в Симферополь.

Третьего, самого молодого и просто огромного, звали Виталий. Почему он пошёл с Григорием, он не рассказывал, и вообще о себе ничего не говорил. Ну и ладно. Все кого-то потеряли. Сергей был счастлив, что его дети живы, но вздыхал о печальной судьбе своих близких. Натальи, брата в северной Америке, брата в западной Европе, сестры, отца, матери, которые, хоть и жили отдельно, были ему одинаково дороги. А его бабушка полетела к сёстрам в весенний Львов. Эх…