Век Дракона. Пути Стражей
Шрифт:
– Стой, погодь, - по-видимому, разговор между спутниками Стража и безумной женщиной случился только теперь. Должно быть, ранее было не до того.
– Погодь, - Огрен бросил свои карты, поднимаясь.
– Ты, мохоедка... поэтесса, чтоб тебя. Говори теперь, куда подевалась моя лапушка! Где, мать ее, Бранка?
Глава 51
Глава 51
– Здесь.
Воины в молчании созерцали грот, куда привела их поэтесса. Для того чтобы сюда попасть, им пришлось довольно долго идти дальше от Боннамара в сторону Диких Троп. Впрочем, дорога была не в худшем состоянии, чем в городе Легиона Мертвых.
– Ну, точно парная, - вслух бормотал антиванец, в который раз смахивая пот со лба. Превшие под доспехами гномы вторили ему согласным пыхтением. Даже Морриган, облаченная только в рубаху, то и дело вынуждена была утирать лицо и шею.
Но, в конце концов, путники были вознаграждены. Съедобные растения кончились. Дорога привела их к незамеченным в дальнем конце пещеры воротам, не каменным, а, против обыкновения, железным. Должно быть, оттого они теперь и валялись сорванными около проема, который поставлены были закрывать. Чуть поодаль, почти скрытые под грибной порослью, были сложены три кучи горелых камней.
– Здесь, - повторила Геспит, простирая руку в эту сторону.
– Трое. Мвин, Закар и Тельм. Их приложило, когда они открывали ворота. Ловушка... Успели отдать их камню. Хотя и не совсем... совсем как надо. Бранка... торопилась.
– Бранка шла за Наковальней?
– Кусланд выглядел мрачным и каким-то больным. Впрочем, остальные из его отряда едва ли гляделись лучше, хотя, против опасений, скверной не заразился никто. Синие грибы и доспехи Легиона хорошо сослужили свою службу.
– Наковальня, - Геспит кивнула, косясь на темный вход.
– Бранка, моя любовь... одержима. Наковальня - вот ее демон. Использовала... всех. Вышла за пьяницу. Чтобы никчемный муж не помешал ей... ее исследованиям. А воины из его касты... присоединились к ее дому. Ей нужно было много, много воинов...
– не обращая внимания на покрасневшее от гнева лицо Огрена, полубезумная гномка тяжело и шумно вздохнула.
– Глупая поэтесса долго... копалась в библиотеке... в свитках древних. Поэтесса знала... старый язык лучше любого летописца. Ведь она - из касты ученых. Геспит считала, что это - во имя любви. Все - во имя любви... и нежности. Но Бранка... Бранке не нужна была ее любовь. Бранка... привязала телесно... но предала, как только ей потребовалсь жертва... жертва для тварей. Цель была близка... Поэтесса... и старый язык больше были не нужны.
Кусланд переглянулись с Эдуканом, а антиванец - с Морриган.
– Хош сказать, что промеж вас была любовь? У тебя и Совершенной? Ну, дела...
– Броска покосился на рыжего проводника, подбородок которого подрагивал, заставляя подпрыгивать косицы в бороде. Мясистое лицо Огрена то краснело, то бледнело. И, против обыкновения, сказать что-то теперь он не пытался.
– Я-т думал, такое только у наземников бывает, и то не соседей, а тех, что к этим... как их там... Антиве иль Орлею ближе.
– Геспит стала не нужна, - тем временем продолжала гномка, отстраненно, будто вновь погружаясь в муть бездумья.
– Но нужны были другие. Чтобы пройти по Тропам. Через тварей... хозяев. Чтобы войти в Зал Каридина, проникнуть... Защититься. Они гибли... погибли все, чтобы дать ей пробиться. Но она не пробилась, - запрокинув голову, Геспит вдруг рассмеялась - хрипло и торжествующе.
– Она не пробилась, нет. Она прошла Преддверие.
– Подожди. Ты сказала - Комната Испытаний?
– Дюран в изумлении поднял светлые брови.
– Так она существует?
– Что за Комната?
– избегая смотреть на все еще менявшего цвета Огрена, мрачно поинтересовался Кусланд. Эдукан пожал плечом.
– О ней рассказывали легионеры. Из тех, кто постарше. В особенности, когда случалось время, и поблизости не было тварей, - он невесело усмехнулся.
– Хотя бывало такое, конечно, нечасто. Рассказывали, разумеется, не только о Комнате. О многом. Но о Комнате я запомнил, потому что по легенде она находится именно здесь, в Боннамаре. Каридин придумал ее сам для любого, кто осмелится войти. Любого легионера, - уточнил он.
Броска посмотрел в сторону темного проема.
– А че в ней такого?
– без особой приязни спросил он.
– На кой она была легионерам?
– Этого никто толком не знал, - после некоторого молчания, во время которого, по-видимому, решал, стоит ли отвечать неприкасаемому, проронил, наконец, опальный принц.
– Как будто бы эта Комната... Если пройти ее из конца в конец, любой, вступивший в Легион мог его покинуть.
Кусланд остро взглянул на него.
– Покинуть Легион?
– с непонятным интересом переспросил Командор, кусая губы.
– Вы же... гномы... считаетесь умершими после вступления. Я думал... мне говорили - Легион можно покинуть только после смерти.
Дюран снова пожал плечами - на этот раз обоими.
– Страж, я не знаю, что имел в виду Каридин, существовала ли вообще эта Комната, и та ли Комната сейчас находится перед нами. Я слышал, что, пройдя Комнату Каридина, легионер мог с полным правом вернуться к жизни. Это... подобно второму рождению. Если был достоин. И все. Что бы это могло значить - не знаю. Мне не рассказывали.
Командор обернулся к Геспит, которая, отсмеявшись, вновь ушла в себя, перетаптываясь в опасной близости от неподвижной Шейлы. Сама же каменная женщина после визита в нору порождений тьмы сделалась еще отстраненнее и словно бы неживее, чем казалась ранее. Айан поймал плечо безумной поэтессы и встряхнул, заставив посмотреть на себя.
– Геспит, что там, дальше?
– он давно уже чувствовал, как огромная толща камня все сильнее давит ему на плечи. Но отчего-то теперь это ощущение сделалось совсем невыносимым.
– Что говорила Бранка? Там - Наковальня Каридина? Почему она шла по телам ее спутников? Что значат все твои слова?
Гномка поджала толстые серые губы.
– Бранка торопилась, - повторила она неожиданно внятно и почти спокойно.
– Твари шли следом за нами. Растеряли всех воинов... Весь дом. Но дошли. Твари... не было конца. Они хотели нас... жаждали обладать нами. Мужчинами и женщинами. Но женщинами - больше. Мужчин они убивают... К ним милосерднее. А женщин... Нас оставалось только трое. Геспит, Ларин и Бранка. Бранка знала... И потому очень торопилась.
Она обернулась к темному проему, указав на него рукой.
– Когда дверь, наконец, сняли, Мвин, Закар и Тельм были уже мертвы. Остальные - начали умирать там. Геспит... я... слышала крики. Первых, тех, кто вошел в эту комнату. Они перекрывали даже шум битвы. Мы, те, кто остались, отбивались от... тварей. А Бранка все торопилась...
Кусланд терпеливо дожидался продолжения. После путаного рассказа вурдалака никто из прочих тоже не спешил идти в темный провал.
– Они так и не добрались до... до Совершенной, - Геспит покачала головой, несильно потряхивая ею.
– Я потом часто приходила сюда. Звала ее. Но она... она не отвечает. Я, Геспит, не могу идти к ней сама. Не дойду. Твари не дошли. И я не дойду. Но мне очень надо к Бранке. Очень. Земная красота... обещала мне. Вы, Стражи, дойдете. Ведите. Я... пойду за вами.