Век дракона

Китаева Анна

Усталость давала о себе знать, и Н'Даннг забросил бесполезную пока секиру в петлю кожаного ремня, что крест-накрест охватывал его спину, а щит перехватил в правую руку. Поверхность щита давно раскалилась и, если бы не кожаная прокладка внутри, его нельзя было бы держать. Воин чудом успевал парировать огненные струи, набедренная повязка тлела в нескольких местах, руки и ноги были обожжены, болела воспаленная кожа на лице. Но он оставался на ногах, и дракону ни разу не удавалось поразить его - куда бы ни был направлен огненный смерч, он неизменно встречал на пути щит Н'Даннга.

Внезапно пламя иссякло, только под ногами Н'Даннга крохотные язычки огня порхали по остаткам травы. Всего миг промедлил воин, лишний раз взмахнув щитом вместо того,

чтобы выхватить секиру, - и тотчас был опрокинут на землю. Дракон обвил хвост вокруг левой ноги Н'Даннга, и быстро тащил человека к себе. Изловчившись, воин успел схватить оружие левой рукой. Взмах секиры был рассчитан, чтобы отсечь дракону часть хвоста, но бестия была настороже. Дракон отдернул хвост, и Н'Даннг вскочил на ноги. Однако он находился уже слишком близко к задним лапам твари, бронированным и вооруженным чудовищными когтями. В последний миг воин отпрянул, и страшный удар не стал для него смертельным - вместо живота он пришелся на бедро и бок. Человек коротко вскрикнул на выдохе, его бедро окрасилось кровью из рваных ран, нанесенных когтями.

Только теперь Н'Даннг понял, что недооценил противника - кроме красоты и изящества дракон обладал в избытке коварством и ловкостью. За упущение следовало расплачиваться, и Н'Даннг пожертвовал щитом: он проигрывал в защите, если дракон успеет отдохнуть и вновь обретет способность дышать огнем, зато выигрывал в быстроте движений. Ухватив секиру обеими руками, Н'Даннг одним прыжком поднялся на ноги. Вращая оружие так, что острый полумесяц описывал в воздухе двойную петлю, Н'Даннг подскочил к дракону и, перенеся вес тела на неповрежденную левую ногу, вложил все свои силы в удар.

Злобный шип пронесся над полем схватки: удар достиг цели. Из длинной, глубокой раны на предплечье чудовища струей хлынула мутно-зеленая зловонная жидкость. С легкостью и быстротой, невероятной для существа таких размеров, раненый дракон ответил на удар выпадом правой лапы, и снова Н'Даннг едва успел отскочить. Трава позади него еще тлела, но все же он сделал несколько шагов назад, надеясь, что уж теперь-то разъяренный дракон последует за ним.

Ничуть не бывало; как и в начале битвы, бестия не пожелала дать врагу преимущество. Наоборот: монстр издал горловой звук, нечто среднее между шипением и криком, и быстро перебрался на соседний камень, а затем на следующий, создавая преграду между собой и противником. Ярость захлестнула Н'Даннга, как стена тропического дождя: в этой битве не человек ставил условия дракону, а дракон ему. Позади дракона воин видел нагромождение каменных плит и обломков - развалины древнего сооружения. Тварь с гибким хребтом, цепким хвостом и когтями чувствовала себя в этом каменном хаосе как нельзя лучше - чего никак нельзя было сказать о человеке. Но, как бы ни были невыгодны условия схватки, воин не мог упустить дракона.

Неожиданно для себя самого Н'Даннг обернулся, скользнул взглядом по слепым пятнам обращенных к нему лиц. Он выкрикнул в них несколько слов на языке, которого крестьяне не поняли, и расхохотался - люди отшатнулись от безумца. А он вдруг обрел новые силы: Клятва холодного железа словно преобразила воина. Темным вихрем он ринулся на врага.

В несколько прыжков он взобрался на плиту рядом с той, где расположился дракон. С нее Н'Даннг попытался опять достать противника секирой, но бестия, присев на задние лапы и выпрямившись, принялась так ловко работать передними лапами, что Н'Даннг принужден был скорее защищаться, чем нападать. Вскоре он был весь в царапинах - несколько раз его задело когтями, - но и дракон был покрыт порезами, из которых сочилась зеленая кровь. Неясное подозрение зародилось в мыслях Н'Даннга: слишком искусно отражала тварь выпады, угадывала приемы воина, слишком хитро нападала и подстраивала ловушки сама - неужели воину довелось встретиться с редким, почти не существующим ныне созданием - специально обученным боевым драконом?

На этот раз тот же самый обманный прием не застал Н'Даннга врасплох: воин почувствовал, как

хвост дракона обвивается вокруг лодыжки, и рубанул наотмашь. Монстр взвыл от боли, кровь из обрубка хлестнула Н'Даннга по ногам, оказавшись густой и липкой. Н'Даннг поскользнулся, не удержался на наклонной поверхности камня и покатился вниз. Падение и спасло ему жизнь, потому что в этот миг взбешенная тварь прыгнула.

Когти дракона скрежетнули о камень: будь там Н'Даннг, они бы пригвоздили его к месту, пронзив насквозь. Скатившись вниз, он оказался в щели между двумя камнями и был придавлен брюхом бестии, покрытым костяными пластинами. На время он был в относительной безопасности от когтей и хвоста, но чуть не задохнулся под навалившимся весом. Несколько мгновений под тушей дракона показались ему хуже всей предыдущей схватки.

А следующий миг стоил этих нескольких. Страшная тяжесть уменьшилась, и Н'Даннг, взглянув вверх, увидел, как к нему тянется плоская голова на изогнувшейся длинной шее, разевая пасть, готовую вместить его собственный череп.

Его поступками в этот миг двигало скорее отчаяние, чем рассудок. Н'Даннг выпрямил руки, вцепился в золотой ошейник чудовища и рванулся наверх. Ощущение было таким, словно он стукнулся макушкой о скалу, но и у дракона, как видно, от удара в челюсть потемнело в глазах. Все еще держась за обруч, Н'Даннг выскочил из-под брюха дракона, схватил секиру, которая, по счастью, лежала на виду, и кубарем скатился за соседний камень.

Он успел вовремя. Неутомимая тварь раскрыла пасть, и оттуда снова вырвался клубящийся шар огня. Именно в это мгновение все детали в голове Н'Даннга сложились в единую картину: нашли объяснение и необычное боевое искусство дракона, и золотой с драгоценностями ошейник, и развалины, что служили им местом сражения. Дракон не просто избрал их местом своего обитания, как вначале решил Н'Даннг. Несомненно, это были остатки дворца или храма, в подвалах которого и по сей день хранились сокровища. Чудовище было стражем. И, столь же несомненно - так велят и правила и обычаи сокровища охранялись не только драконом. Древнее могучее заклятие неизвестного пока содержания тяготело над ними, и оно падет на Н'Даннга, когда воин убьет тварь - если, конечно, раньше дракон не прикончит его.

Прыжки, падения, боль от ударов о камни, опаляющий жар и слепящее пламя слились для человека в один бесконечный кошмар. Разъяренный монстр поливал его огнем без передышки. Н'Даннга спасало от немедленной смерти лишь то, что камни не горят - а они, человек и дракон, были сейчас в самом сердце каменного хаоса. Н'Даннг прятался от потоков огня за камнями, постоянно меняя убежище; дракон-страж следовал за ним с неумолимостью рока. Дважды пламя почти нашло жертву, и теперь красная повязка в волосах воина была обгоревшей тряпицей, а плечо мучительно саднило от ожога. Он давно уже не пытался нападать - все, что он мог делать, это пытаться сохранить свою жизнь, - но в безумной надежде не выпускал из рук оружие, волоча его за собой.

Н'Даннг выжидал: единственной надеждой было, что дракон снова на время утратит способность дышать огнем. Шло испытание на выносливость - и человек не выдержал первым. Нога, помятая и изодранная когтями дракона, отказалась ему служить, и он со стоном рухнул на камни. Словно в бреду воин видел, как медленно раскрылась уродливая пасть, готовясь выдохнуть огненный смерч, который будет последним впечатлением его жизни.

Он уже чувствовал вечность у себя за плечами; рука сама нащупала камень и метнула наугад, почти не целясь, в отчаянной попытке отвратить неотвратимое. Камень попал в цель, кроша драконьи клыки. Зверь поперхнулся, захлебнулся собственным пламенем, а к Н'Даннгу в решающий миг вернулись силы. Он вскочил, одним рывком преодолел расстояние до дракона, взметнул секиру и опустил ее на шею чудовища. Отрубленная голова покатилась к ногам воина, красный отблеск сверкнул напоследок в угасающих глазах. Выпал из пасти камень, оказавшийся для стража роковым, и меж клыков вывесился почерневший язык. Дракон издох.