Век кино. Дом с дракончиком
Шрифт:
Наступила святая ночь.
Торопливо приняли по полной рюмке (ни черта не действует!). Валентин закрыл наконец окно, пробормотав:
— На глазок отпечатки на рамах и подоконнике мои и Марины. В квартире плюс еще Дашины.
Он говорил в пустоту — «поклонники» пребывали в прострации (но не уходили почему-то); такое ощущение, словно все замурованы в своих пещерках-нишах — в стрессе, по-нынешнему. Однако Валентина уже начал разбирать азарт, и он продолжал упорно:
— «Посторонних» следов нигде не обнаружено, ваших —
— Вот так праздник! — Студент наконец подал голос и рассмеялся странно, неуместно. — Рождество! Есть в этом вызов сверхчеловеческий.
Бизнесмен отрубил, выйдя из оцепенения:
— В чем?
— Следователь склоняется к самоубийству.
— Пусть склоняется и убивается.
— Вы не верите?
— А ты?
— По ведь она вчера сказала: «Скоро меня поминать…»
— Историк! — перебил Серж, не слушая, и улыбнулся жутковато. — Признайтесь: кто вас сюда послал?
— Не иначе как черт! — Валентин вгляделся в черные тусклые глаза.
— У этого «черта» есть кличка?
На секунду Валентину почудилось, что он имеет дело с двумя сумасшедшими.
— Сергей Александрович, я пришел после Даши.
— Она умерла после знакомства с вами.
— Алеша умер в ноябре.
— Вы знали Куркова?
— Кого?
— Не знаете, у кого живете?
— Я никого из них раньше…
— Почему вы ушли из института?.. А впрочем, извините мое праздное любопытство.
— Серж, — заговорил Боря с сочувствием, — я понимаю, как вам сейчас…
— Этого никто никогда не поймет.
— Да поймите же! Внезапный психический сдвиг… из любви к мужу. Образно выражаясь, он ее позвал.
— Заткнись! Если они не желают заниматься «делом» Куркова — несомненным! — то здесь и подавно пальцем не шевельнут. А ты, как попка, повторяешь: самоубийство! А, да что я тут перед вами распинаюсь! — Серж небрежно отмахнулся, но остался сидеть как прикованный.
— После того, как она попала в больницу…
— Не в сумасшедший же дом! С сотрясением мозга.
— С таким сотрясением, что чуть не умерла! С тех пор в ней что-то сдвинулось.
— Как это случилось? — вмешался Валентин; Серж отвернулся, бессмысленно глядя на елку; Боря отвечал вполголоса:
— Поскользнулась на ступеньках у входа в подъезд, они обледенели.
— Когда?
— Двадцать восьмого ноября.
— В тот день, как муж погиб? Странное совпадение.
— В общем, к ночи она слегла, бредила, Даша вызвала «скорую».
— И до самых похорон в больнице пролежала?
— Да ну, больше месяца, на днях выписалась, На похороны просто отпустили. Так ведь, Серж?
Бизнесмен кивнул, и Валентин заметил, что он отнюдь не бессмысленно глядит на елку, а очень внимательно слушает. Вдруг поинтересовался почти любезно:
— Валентин Николаевич, вас ведь следователь допрашивал?
— Естественно.
— И остался удовлетворен?
— Я неудовлетворен.
— Да ну?
— Мне мало что известно, но… по-моему, в подъезде кто-то был сегодня. Я пришел без пяти семь, поднялся на лифте и услышал… то есть вообразилось мне: пронесся вихрь и затихает вдали… внизу.
Собеседники слушали зачарованно; Боря пробормотал:
— Шестиэтажный дом, мало ли кто прошел.
— Оставив дверь у сестер приоткрытой, а? Или они не имели привычки запираться?.. Впрочем, что гадать — Даша вот-вот сама расскажет.
— Будем надеяться, — обронил Серж холодно; он словно опять заледенел, а Валентин продолжал:
— У вас нет ощущения, что некто стремится уничтожить эту семью? (Собеседники промолчали.) Убийца Алеши на свободе.
Серж опрокинул в рот рюмку водки, остальные поддержали, причем Валентин отметил, как у студента дрожит рука, он произнес:
— Вы намекаете, что теперь очередь Даши?
— Если Марина тоже убита… не знаю. Если мотивы не лежат на поверхности, значит, они очень глубокие, необычные.
— Под какими вы подразумеваете обычные?
— Деньги подразумеваю, господа. Денежки.
— Деньги? — переспросил Серж презрительно. — Зачем она сдала комнату первому встречному?
— Вот именно — первому встречному, — согласился Валентин. — Мне кажется, ее кто-то преследовал. — Он вдруг почувствовал, почти физически, жадное движение к себе, к своим словам, с двух сторон. — Когда она заговорила со мной — кстати, первая, — я подумал… — Он усмехнулся. — Ну, могу я женщине просто понравиться? Дело житейское…
— Не считайте себя таким уж неотразимым. Совершенно не в ее стиле приставать к незнакомцу.
— Я понял, понял. В течение вечера. Марина чего-то жутко испугалась там, на бульваре. Я даже помню ее взгляд, как она озирается по сторонам… И вдруг предлагает проводить ее.
— Вы кого-нибудь видели? — быстро спросил Боря.
— Да нет… я на нее смотрел.
Вспомнилось, представилось: огонь заката, обугленные стволы, снежный покров — как аксессуары, тревожный фон для тонкого прелестного лица Манон Леско, рыжие кудри завиваются кольцами из-под черной шляпы… пунцовые губы, подбородок, все лицо, нетронутый снег заливается кровью…
— Я на нее смотрел, — повторил Валентин. — Вы не замечали, как тревожно на душе становится в сумерки?
Никто не ответил. Валентин чувствовал, что «поклонники» на пределе. Ну, Сергей Александрович — понятно… а вот чего боится студент? Безумно боится.
Валентин заговорил сдержанно, «по делу»:
— Полагаю, вы оба заинтересованы в раскрытии преступления… двух преступлений.
— Хотите выступить в роли сыщика? — пробормотал Серж с ироническим безучастием.
— Не претендую. Но разобраться тянет. Боря, в котором часу вы сегодня сюда явились?