Век магии и пара. Барчук
Шрифт:
А вечером, когда я уставший после дня трудов, лежал в кровати, почитывая легенды из «Истории…», ко мне постучался Николай.
– Короче, Миха, дело есть, – сказал он, проходя в комнату и присаживаясь на стул.
Глава 7
Вид у Николая был какой-то уж очень серьёзный. Я подумал, случилось что-то нехорошее. Но нет, оказалось, дело совсем в другом.
– Короче, так. Место освободилось у нас в цехе, – сообщил Николай. – Помощником формовщика пойдёшь? Работа простая, мужики объяснят, что к чему. Тяжёлая – сразу говорю.
– А что по жалованию?
– Пока двадцать. Через месяц, может, тридцатник платить будут – как покажешь себя.
– Негусто, – скривился я. И правда, мне с такими расходами, как сейчас, двадцать рублей в месяц, что мёртвому припарка. – Подумать надо.
– Ну а что ты хотел? Везде так. В мелкой конторе и этого не увидишь. А думать надо быстрее. На вакансию очередь уже. Я, считай, придержал её для тебя до завтра. Так что сразу решай: пойдёшь или нет?
– А, была не была. Пойду. Всё одно – делать сейчас нечего. А дальше посмотрим.
– Ну вот и славно. К семи завтра. Вместе поедем.
Из дома условились выйти в начале седьмого. До завода было недалеко: пешком – минут двадцать. Можно и на паровом автобусе, но это денег стоило, так что простые трудяги ездили редко.
Лёг сегодня рано, проснулся в пять утра. Работа работой, а от тренировок я отказываться не собирался. Уже рассвело, и первые рабочие серыми призраками брели на предприятия по пустым дорогам. Я же, вырядившись в трико и майку-алкоголичку, побежал до своего импровизированного спортзала.
На территории бывшей больницы царила тишь и благодать. Я сделал пару кругов по заросшим тропинкам между корпусами, затем спустился в подвал, зажёг светильники и после разминки, принялся отрабатывать удары.
Выложился я на полную и уже собирался остановиться, как вдруг ощутил примерно то же, что и позавчера, когда пытался привести в действие свои скрытые возможности. Ком в груди как бы растворился, и энергия разлилась по всему телу, и в какой-то момент я понял, что со следующим ударом могу её выпустить. Что и сделал.
Удар оказался настолько сильным и хлёстким, что мешок с треском лопнул, а моя рука погрузилась по локоть в его содержимое.
Ошарашенный таким эффектом, я несколько секунд стоял и в недоумении таращился на песок, что сыпался под ноги из дыры в мешке. Накрыла волна слабости, и я, пошатываясь, отошёл и сел на маты. Осмотрел руку: не пострадала. А вот перчатка порвалась. Вон оно как работает! Воистину во мне скрывалась смертоносная сила. Вот только у силы той имелось что-то вроде перезарядки, да и вызывать её по щелчку пальцев я не мог. Требовалось либо долго сидеть сосредотачиваться, либо совершать активные физические действия, например, работать по мешку. А потом какое-то время отходить. Не очень практично, но в крайних случаях может оказаться полезным. «А нельзя ли тренировать эту способность?» – сам собой возник вопрос. Одним словом, требовалась информация, а потому я решил сегодня же вечером посетить книжный и поспрашивать литературу с описанием местной магии.
Ну а пока надо было идти на смену. В конце концов, теперь я – рабочий человек.
– Что, спортсмен, – усмехнулся Николай, когда мы шли на завод. – Бегал? Скоро не до бега будет. В цехе так набегаешься за день, что ног не будешь чуять под собой.
– Посмотрим, – махнул я рукой. – Не хочу форму терять.
Завод меня встретил проходной, куда валила толпа народу. Навстречу тоже брели рабочие: ночная смена закончилась, начиналась дневная. Мне выписали пропуск, и я вместе с Николаем прошёл на территорию.
Гудели огромные глыбы цехов, к которым тёк людской поток. Дымили трубы, угрюмыми великанами смотрели сверху вниз доменные печи, по железной дороге двигался состав с огромными ковшами. Возле чёрных куч угля и кокса, сваленных у железной дороги, суетились люди, засыпая топливо в вагонетки. Механизация производства была тут не на высоте.
Когда мы проходили мимо доменных цехов, я услышал за спиной мерный тяжёлый стук. Николай велел отойти в сторону. Я обернулся и застыл в изумлении. По дороге шли машины. Три железные человекообразные фигуры вышагивали на коротких толстых ногах. В зарешеченных кабинах сидели люди, управляя этими металлическими монстрами высотой с двухэтажный дом. Длинные механические руки машин оканчивались четырёхпалыми манипуляторами. Из-за кабин торчали дымящиеся трубы.
– Что за хрень… – вырвалось у меня.
– Чего рот разинул? – усмехнулся Николай. – Шагающих ни разу не видел что ли?
– Вблизи нет, – соврал я, приходя в себя от представшего передо мной зрелища. – А зачем они?
– Ну как же? Грузы поднимать на высоту, вагоны с ковшами двигать. Да мало ли для чего. Вот кто хорошо зарабатывает! Оператор такой хреновины за смену пять рублей может получать. Но учиться надо долго. Не каждый сможет.
Я расспросил, сколько зарабатывают другие. Оказалось, что сам Николай получал, как бригадир, восемьдесят рублей в месяц, обычные работники, особенно если без стажа – в районе сорока, а чернорабочие – и того меньше. На оружейном жалования платили больше, но попасть туда было непросто.
Литейный цех стоял на отшибе. Он соединялся с другим цехом, в котором находилась огромная печь для выплавки стали – что-то вроде мартеновской, насколько я понял. Сталь же поступала в литейный, и там уже лили заготовки, формы для которых изготавливали здесь же, но на отдельном участке.
В цеху было шумно, жарко и грязно. Ходили здоровые суровые мужики в кожаных фартуках, сверкали струи расплавленного металла, летели искры. Впрочем, к грязи и шуму мне было не привыкать. С грохотом стреляющего под ухом ста двадцати пяти миллиметрового орудия мало что сравнится.
Николая меня сразу повёл в кабинет начальника цеха. За столом сидел мордоворот лет пятидесяти, одетый в добротный сюртук.
– Это, значит, твой толковый паренёк? – спросил он Николая, оглядывая меня скептически.
– Он самый, Павел Константиныч.
Начальник угрюмо уставился на меня:
– Опыт есть? Работал где?
– А где только не работал. Таскал, возил, катал – всё делал. Работы не боюсь, научусь, чему надо, – ответил я. – Так какие обязанности?
Павел Константинович хмыкнул: