Век магии и пара. Барчук
Шрифт:
– На словах-то все вы – герои. Ладно, посмотрим, на что способен. Помощником формовщика будешь, песок будешь таскать. Пока двадцать рублёв жалование. Будешь хорошо работать – будет больше. А нет – пойдёшь вон. У меня разговор короткий. Согласен?
– По рукам, – кивнул я.
Николай отправился к себе, а меня начальник отвёл к моему бригадиру. Это был могучий бородач – Ерофей. Он тоже смерил меня скептическим взглядом, а потом позвал одного из рабочих. Одежды мне сменной не выдали. Только литейщикам полагались толстые кожаные фартуки и рукавички, остальные трудились, в чём придётся.
Рабочего,
Задачи мои оказались несложными: привозить отработанный формовочный состав, засыпать песок в огромный миксер, ну и вообще, делать, что скажут. Короче, принеси-подай. Порядки тоже простые: являться вовремя, старшим не перечить, с коллегами не драться и водку не пить. Смена начиналась в семь и заканчивалась в семь. Но иногда позже – как получится. Выходные – по праздникам, изредка в воскресенье позволяли не выходить.
– Но сейчас работы много, – сказал Витька. – Недавно заказ пришёл на гусеничные катки. Так что ближайший месяц на выходные не рассчитывай. И ещё осторожнее будь. Вон вчера ковш опрокинулся – трое сварились.
– И поэтому так срочно рабочий вам понадобился? – спросил я.
– А ты догадливый. Помер мой предыдущий помощник, царствие ему небесное. Короче, это – литейное производство, тут – ухо в остро держи. Всё, бери тележку и беги. Уже смена началась. Задержим процесс – штраф будет. А то и по морде надают. Бригадир у нас – строгий.
Ну и работа закипела. За день я раз сто подумал о том, что Михаилу в его прежнем, так сказать, душевном состоянии, такой труд вряд ли бы пришёлся бы по вкусу. Мне и самому было непросто. Морально-то я привык к тяжёлой работе, а вот тело моё, хоть и тренированное было, но к таким нагрузкам оказалось не приучено. К обеду я валился с ног от усталости. Со мной работала ещё тройка ребят – тоже молодые, даже моложе меня, и не слишком здоровые на вид, наоборот – низкорослые и какие-то чахоточные. И ведь как-то держались.
На обеде, который длился всего полчаса, я расспросил Витьку Соловья о житье-бытье. Сам он, оказалось, трудился на заводе уже четвёртый год, и получал жалование аж целых сорок пять рублей. Остальные парни из нашей бригады, в том числе и молодёжь, работали по два-три года, но находились и те, кто всю жизнь тут провёл. Это были четверо крепостных мужиков. Они с самого детства на заводе пахали, и отцы их – тоже, с тех пор, как барин привёз в город. Меня же снова принялись увещевать, чтобы я был внимателен и не лез, куда не надо, потому что несчастных случаев на производстве много.
За сегодняшний день умаялся так, что вечером еле ноги до дома дотащил. Но я всё же нашёл в себе силы съездить в книжный. Поехал на «паровом извозчике». Стоило мне это двадцать пять копеек, но зато быстро и с комфортом. Еле успел до закрытия. Вот только жертва моя оказалась напрасна. На вопрос, есть ли книги про чары и магию, продавец сделал круглые глаза, а потом со страхом в голосе произнёс.
–
Я пожал плечами и поехал домой, озадаченный таким положением вещей. Выходит, нельзя магией интересоваться простолюдину. Вот уж не ожидал. А с другой стороны, ничего удивительного, если учесть, что чары – прерогатива знати.
По дороге заскочил проверить свой спортзал. Рыжего нашёл на складе: в том же здании, только на первом этаже. Там имелось помещение с заколоченными окнами и железной, запирающейся на ключ дверью, заваленное коробками с контрафактным куревом.
– Слушай, тут такое дело странное вышло, – с порога начал мой бизнес-партнёр. – Кто-то ночью забрался и одну грушу твою подрал.
Я аж рассмеялся:
– Да не переживай так. Просто мешок бракованный попался. Я его побил немного, а он того. Короче, надо новый купить. Сможешь сбегать завтра? И ещё перчатки одну пару, – я сунул ему десятирублёвую банкноту. – А то у меня после работы единственное желание – ноги протянуть.
– Сделаем. На работу, говоришь, устроился. Куда?
Я рассказал.
– Да уж, – протянул Рыжий. – Загоняют там тебя до смерти. И за сколько? За двадцатку? Вот поэтому-то я и не работаю на заводе, и тебе не советую. Лучше б в уличных боях зарабатывал. Там можно хорошо поднять, особенно с твоими умениями.
– Нет уж, боями не хочу заниматься. Чтоб к двадцати годам инвалидом стать?
– На заводе раньше станешь. Вон одному с района на литейке обожгло руку. Врачи отрезали. А другому вагоном ногу переехало. Вот и думай.
Да уж, куда не сунься, везде – засада, везде жизнь – не сахар. Попрощавшись с Рыжим, я отправился домой. Завтра с утра предстояло снова выходить на тренировку, а потом – на двенадцатичасовую смену. Прав оказался Николай: непросто будет совмещать оба занятия.
Так и потекла моя новая жизнь. Утром тренировка, потом работа до самого вечера, потом – домой, после ужина – спать, а на следующий день – всё по новой. Николаю же оставалось только удивляться, как мне сил хватает заниматься по утрам. А сил, честно говоря, хватало с трудом. Но оставить тренировки я не мог.
А причина проста: очень уж любопытно было разобраться со своими способностями и научиться ими управлять. Я полностью сосредоточился на этом вопросе, и ни о чём другом не думал. И вскоре немного освоился и благодаря постоянной практике даже узнал кое-что новое.
Боксёрские мешки я решил больше не портить – денег всё-таки стоили. Долго думал, куда бить для выпуска энергии и решил попробовать доски. В помещениях оказалась кое-какая старая мебель, её-то я и приспособил для своих великих целей. Действовал так. Вначале бил по мешку до тех пор, пока энергия не разольётся по телу, иногда просто сосредотачивался (но это занимало больше времени), а потом выпускал её, нанося удар в стол, стул или другой деревянный предмет. Мне ни малейшего вреда это не причиняло, а вот предмет приходил в негодность. Потом следовала «перезарядка», отходняк – минут на десять-пятнадцать я оказывался вне кондиции.