Века Трояновы
Шрифт:
Но где же славяне, вправе спросить читатель, разве в списке Иордана их нет вовсе?
Есть. Это тадзаны. Имя, которое не известно ни летописцам, ни поздним историкам. Оно нигде не записано более, но тем выше ценность свидетельства готского историка.
Тадзаны, с поправками на латиницу и произношение, это Даджаны - внуки Даждь-бога.
Теперь предстоит доказать это утверждение, которое переносит Даждь-бога и его внуков - в части письменных свидетельств - сразу на полтысячи лет в древность (IV век!).
Выше говорилось о фракийском имени с корнем, соответствующим имени этого древнего бога. Этого, однако, недостаточно. Нужно подкрепить данные антропонимики прямым свидетельством, относящимся к
Но имеет ли Тадзена отношение к Даждь-богу? Ведь Тадзена женское имя, имя богини-матери. Да, это так. И чтобы в этом разобраться, сошлемся на работу Е. М. Штаермана (Е. М. Штаерман. От религии общины к мировой религии. В кн.: Культура Древнего Рима, т. I), она посвящена как раз вопросам религии крестьянской общины в указанный период. Вслед за Манхардтом автор указывает, что духи или божества, наиболее тесно связанные со средой, окружающей крестьянина, и с его деятельностью, могли быть разных полов и нести одни и те же функции. В связи с этим упоминается Церера, которая в Италии в некоторых местностях была мужского пола.
Эти выводы естественно распространить и на божество Тадзену. Тадзена Тадз. В таком случае тадзаны Иордана поклоняются мужскому божеству, имя которого Тадз, или Даждь-бог. Обстоятельство это представляется важным потому, что первое письменное свидетельство, относящееся к щедрому богу славянского пантеона, увеличивает его возраст сразу на столетия. Напомним теперь специально в связи с этим именем, - что характерной чертой некоторых малоазийских языков (фригийского и других) является переход индоевропейского "д" в "т". Это решает вопрос о заглавной букве имени и не оставляет никаких сомнений в том, что буква эта должна быть "д".
Но найдутся ли малоазийские данные, которые подтвердят, во-первых, общность других божеств по ту и по эту сторону Черного моря и, во-вторых, тождество звучания "дз" и славянского "ж"? Такие данные можно привести уже сейчас. Я выбрал пример, соединяющий оба требуемых доказательства. Имя одной из второстепенных богинь Малой Азии - Брудзе. К ней обращались с различными просьбами, например, просили исцелить от болезни. По правилам перехода согласных "б" - "в", "дз" - "ж" получим звучание "Вроже" или "Врёже" ("у" "о", "ё"). Слова с таким корнем есть в славянских языках. Болгарское "вража" означает "колдун", сербохорватское "вражати", а также чешское "вражити" колдовать, желать и т. д. Добавим в этот перечень украинское и древнерусское "ворожити". Вроже - это ворожея. Само слово и смысл его остались до сего дня в русском и других славянских языках. И это доказывает и переход "дз" в "ж" (причина перехода проста: использовалась буква "дзета"), и общность малоазийских крестьянских богов с фракийскими и славянскими.
Тадзена это Даджена. Тадз это Даждь, Дажьбог, щедрый бог восточных славян, известный отныне, согласно письменным источникам, со времен античности.
Нужно отметить, что это бог племени или скорее всего союза славянских племен. Племенные боги - не редкость для фракийцев. Еще с одним подобным примером нам предстоит сейчас познакомиться.
Фракия открывает двери в древнейшую, считающуюся утраченной или не существовавшей вовсе, историю европейских народов. Считается, что история Польши хорошо изучена, объяснено даже происхождение самого слова "поляки", "ляхи". И если верить средневековым источникам и их толкователям, то получается, что поляки это "леденяне" - обитатели пустоши, ибо пустошь называется "ляда". Впрочем, полезно проследить рождение этой легенды хотя бы вкратце, поскольку речь идет о самом известном из западнославянских народов и об одном из самых могущественных и воинственных племен Фракии.
В "Повести временных лет" народность называется "ляхы", отсюда, согласно М. Фасмеру, выводится польское "лях", "лах". По его же данным древнепольское "лех" (поляк) представлено с иным суффиксом в литовских источниках. Отметив две формы - в "Повести временных лет" и древнепольском - Фасмер затем вслед за Нерингом делает вывод, что "лех" является уменьшительным на "х" подобно "Стах" вместо "Станислав". Далее следует неожиданное заключение, что полная форма названия представителя этого народа была "леденин" от "ледо", "ляда", что означает "пустошь" почти на всех славянских языках. Следовательно, делает вывод Фасмер вслед за другими исследователями, поляки являются "обитателями пустоши, нови". Ибо леденин - обитатель именно пустоши. Польша называется лядьской землей в русских источниках якобы именно поэтому.
Исследователь, которого мы цитируем близко к тексту, не замечает, что слово, выбранное за основу названия народа, игравшего видную роль в судьбах Европы, с таким же успехом может обозначить имя любого другого славянского народа - везде есть это слово "ляда", "ледо"! Почему же именно поляки, многочисленный, повторим, народ оказался "обитателем пустоши"? И вообще, возможно ли такое в образовании названий племен? Если и возможно, то подобное надо признать крайностью. Имена племен чаще всего образуются от имен племен же или от имен богов. Это показывает фракийский экскурс в историю. Поляки - не обитатели пустоши, пусть даже самой прекрасной и плодородной, и никогда ими не были! Лях, ляхи - это правильное название, впоследствии, как водится, искаженное наслоениями и переосмыслениями.
Вернемся же к древней форме "ляхи".
Известно, что во Фракии жило племя лаии. О нем говорят античные источники. Если латиница сдваивает "и", то это может означать только одно: первое "и" должно произноситься с придыханием. Лаии это и есть ляхи. Жили они отнюдь не на пустоши, а в плодородных долинах первой своей родины и вынуждены были покинуть их из-за римской экспансии и нашествий пришлых орд. Венгерское имя Лайош - тому свидетельство, оно означает выходца из племени лаиев!
Но можно ли доказать это, исходя не из созвучия, хотя и полного, удивительно точного, а из фактов истории или, точнее, из истории верований народа? Ведь верования удивительно устойчивы, и к ним именно и надо обращаться в самых трудных случаях.
Сначала выслушаем польского автора Яна из Михочина. Это так называемая Ченстоховская рукопись, датированная 1423 годом:
"Наши старики, старухи и девушки не молятся о том, чтобы стать достойными восприятия святого духа, но в эти три дня, когда надлежало бы предаваться размышлениям (троицын день, духов день...), сходятся старухи, женщины и девушки, но не в храм, не на молитву, а на пляски; не к богу взывать, но к дьяволу: Issaya, Lado, Hely, Iaya".
В 1423 году пережитки языческих верований в Польше еще так сильны, что Ян из Михочина разражается затем гневным призывом предать на вечные муки стариков, старух, женщин и девушек, верящих старым, поименованным выше богам. Этот документ показывает, что христианство победило далеко не сразу, и даже через пятьсот лет в Польше народ верил старым богам. К счастью. Потому что не будь этой веры и не будь подобных документов, автору этих строк не удалось бы вернуть полякам древнейший период их истории, героический и неповторимый.