Вектор Пути
Шрифт:
Мат, если играть стандартно, как привык Меч и ему подобные фигуры. Он наверняка привык получать от человека стандартные схемы поведения. Стандартного человека с унифицированным мнением о мире, жизни и своей роли по жизни, распределённого для него системой с момента рождения и до момента перехода.
Потому ответы блондина получались весьма нестандартными. Оставалось только не скатиться до общенародного юмора и не прыгать выше головы. Говорить о том, о чём понятия не имеешь даже приблизительно – ставить себя под сомнения. А позволить сомневаться в себе Такому собеседнику
– Кстати о птичках, - продолжил Сёма.
– Куда делись титаны? Не думаю, что после вымирания последних динозавров им стало нечего есть, и грустная весна заставила всех покончить жизнь массовой сеппукой. Так ведь? Вряд ли у этих ходячих небоскрёбов было подобное чувство юмора. Пусть даже титаны были ниже ростом, чем лемуры.
– Никакой живой вид не истребляет себя, если есть возможность продолжать жить, Сёма. Подобной возможности их лишили. Лишили возможности жить.
– Гравитация повысилась?
– Ты не далёк от истины.
– Значит, планету всё-таки двигали.
– Все кому не лень. Экспериментаторов хватало. Им только волю дай.
– А вот эта мелочь, что потом от титанов осталась. Ну, двадцати-тридцати метровая гигантомания, на которую архонты удобно мифы о нифилимах понастроили, она вся потонула?
– Деградировавших одиночек доконали люди. Люди вообще интересные существа. Только цепь чуть ослабишь, тут же тянет на подвиги, на открытия. Вы таких называете пассионариями. А я просто – загнанные, припертые к стенке. Ну а прикончить тех, кто малость отличается ростом, формой ушей или количеством сердец, глаз и формы бровей, так это вообще человеческая традиция в крови. Враги заканчиваются – чистки начинаются среди своих. Без этого грустно и неинтересно играть в жизни. Закон песочницы.
Сёма подхватил, не давая опомниться:
– А ты видел все три луны разом? Ну, Месяц, Фатту и Лелю.
– Три разом нет, хотя помогал Перуну уничтожить вторую. Очень уж там занятная база была для этой галактики. Лезут всякие. Из тех же…хм… экспериментаторов.
– Да брось, время для тебя давно не имеет значения. Видел же, наверняка.
Меч приблизился, поймав в перекрёстье взгляда, спросил понизившимся голосом:
– Продолжают сниться сны?
– Случается, - кивнул Сёма.
– Другое дело, что спать стало некогда. А про выспаться я вообще не говорю. Так ты утверждаешь, что первый человек появился пятьсот миллионов лет назад?
Меченый слегка опешил, отстранившись.
– Я не утверждал!
– Тебе и не положено утверждать. – Кивнул Сёма, отмечая, как резкий выпад заставил собеседника уйти в отрицание.
– По логике твоей системы, даже поломавшейся и порядком заглючившей, ты можешь только кивать или моргать. Но опять же, если только шея затекла или солнце в глаза. И больше ни-ни. А мы вроде как должны читать все эти случайные жесты и интерпретировать на свой лад.
Меч хмыкнул, раскусив пристальный, изучающий взгляд блондина.
– Сёма, не говори больше, чем могут услышать твои же тела. Все тела. Ты ещё не целостен, чтобы слышать всего себя. Поверь мне, звон идёт такой, что глушишь всё вокруг.
– Вот с такими заморочками – «не говори», «не делай», «не лезь», большая часть мира в апатии и прозябает. А одиноких потом как орешки щёлкают. Приходи потом странники и бери мир голыми руками. Своих защитников не взращиваем, всё больше стращаем.
– Сёма, не волнуйся. Период откровений у тебя ещё впереди. Мне последствий и за снятие одной печати на десять тысяч лет хватило. Потому что решил, что могу дать шанс всем. Мировую лестницу так качнуло, что даже самые падшие, всеми проклятые получили доступ к восхождению. Вроде как честно дать каждому второй шанс, но всплыли и такие, кому этот шанс давать совсем не стоило…
– Но дал же. Знания попали туда, где не могли в принципе существовать. Души получили возможность дальнейшего восхождения.
– И ты туда же.
– Меч притворно вздохнул, вовлекаясь в игру Сёмы на угадывание правды и лжи собеседника.
– Один баланс шатает, второй лезет туда, где такие ветра, что крылышки ваши слюдяные пообломает.
– У нас стальные.
– Тогда покорёжит… Ну, ничего, я первые три тысячи лет тоже в максималисты метил…
– А вот…
Сёма не успел задать новый вопрос. У веранды появился Скорпион с Андреем Аном на руках. Вихрастый брат сделал пару шагов к веранде и упал в траву. Лёжа на Андрее и тяжёло дыша, захрипел:
– Оте-е-е-ец…
Меченый ухмыльнулся:
– Не вовремя папашку зовёшь. Батяня в Иномирье. Можешь дядю попросить, но переплатишь втридорога… А я всего две цены возьму. Согласен? – И Меченый возник подле Скорпиона.
– Что… ты хочешь?
– слабо просипел Сергей.
Сёма собирался рвануть к брату, но тело окаменело. Только лёгкие дышат. Но и сказать ничего нельзя. А так – статуя статуей. Волевой рапорт собеседника. Его воля побольше своей будет. Обездвижил в самое неподходящее время.
– Всё просто. Я помогу тебе с другом… Во всяком случае, он не умрёт… А ты будешь тренировать моего солдата, - ответил Меч.
Скорпион поднял затуманенные дымкой боли отката глаза, непонимающе обронил:
– Солдата?
– Скорее, капитана. Да, ранг капитана, - растягивая слова, поправил Меч.
– Как… долго?
– Ага, знаешь что спросить, - хмыкнул Меч.
– Что ж, скажу так – пока не превзойдёт тебя. Ни раньше, ни позже. Идёт?
– Что, до первой крови? Так давай его сюда немедленно.
– Есть силы шутить – лечи своего друга сам. Моё врёмя дорого.
– Так что ты хочешь конкретно?
– Итак, мой человек будет тренироваться и постоянно находиться с тобой до тех пор, пока не превзойдёт тебя. Это моё условие. Взамен я беру заботу о лечении вашего Кота на себя. Мы договорились?
Скорпион слабо оторвал щеку от тела Андрея. Она была частью в крови, частью в сукровице Кота. Обожжённая кожа, волосы и клочки обгорелой одежды друга жутко пахли, дыхание замедлялось.
– Согласен. – Коротко ответил Скорпион, ощущая себя так, словно поставил кровью крест на нерушимом договоре.