Вектор
Шрифт:
Взял пистолет, проверил обойму, осмотрелся: какой-то информационный центр или что-то подобное. По левой стороне разбитые компьютеры, как и повсюду в этом небольшом помещении. С каждой стороны есть дверь, и все закрыты, но я все еще слышу пауков. Стоять нет смысла – открыв дверь перед собой и сделав шаг, резко обернулся, держа пистолет прямо перед собой. Это они, словно подобрались ближе, их слышно, как будто почти вплотную. Они там, за дверью, из которой я попал сюда, – их там сотни, а ведь это всего пара метров, что же делать? Сделал шаг обратно в центр помещения, создалось впечатление, что они перемещаются, – видимо, так оно и было, ибо теперь они слева. Повинуясь инстинктам, я подбежал к двери и, используя панель, заблокировал ее. Спустя секунду их когти и зубы стали царапать ее, пытаясь прорваться ко мне. Отойдя на шаг и держа пистолет на двери, я почувствовал несколько капель пота на лбу. Несколько минут –
Сначала нужно поискать что-то, что поможет избавиться от них или как минимум задержать, чтобы убежать, – но куда, в другую комнату? Только ничего здесь нет, тем более для такой ситуации, а они все там, везде, где только возможно. Осматривая все вокруг, заметил вентиляционное отверстие в потолке, прямо посреди помещения. Дотянулся до задвижки и закрыл ее, но страх не позволял сводить с нее глаз еще несколько минут, поскольку они теперь и там, ломятся через нее. Все это сводит меня с ума, не находя себе места, я начинаю злиться, выкрикивать зовы о помощи, хоть и знаю, что бесполезно. Кидаю в двери всем, что попадалось под руку, а этот их крик или животный звук – не знаю – просто мешает слушать голос разума. Как же все это глупо: на половине пути меня поймали в капкан! Выронив пистолет из правой руки, я упал на колени. Безвыходность рождала в голове ужасные мысли, страх не позволял ничего сделать, а отчаяние лишало любой надежды. И, поддавшись искусственному притяжению Вектора, я упал на пол, чувствуя, как каждый сантиметр тела окутывали тонкие и острые лапки пауков…
Запись 23
Открыл глаза, в обездвиженном положении пытаюсь вспомнить, что произошло. Несколько минут я просто лежал, пытаясь разобраться во всем у себя в голове, подвергая сомнению каждую мысль. Мое тело – постепенно ощущение восстанавливается, и вот через несколько минут с небольшой болью и затекшими мышцами я поднимаюсь с пола. Ни царапин, ни укусов, ни каких-либо повреждений – новых, разумеется, и я ничего не понимаю… Они ведь накинулись на меня, не оставляя ни миллиметра открытого тела. Двери, вентиляция – все закрыто, как такое возможно, неужели все это была некая иллюзия, довольно странная тогда, но все равно, так или иначе, все это пугает больше, чем раньше. Подошел к двери, из которой попал сюда изначально, прислушался – там тишина, проверил все двери – везде одинаково тихо. Их нет, словно и не было, и это пугает меня, ибо мне хочется злиться на эту станцию. Но я понимаю, что все это лишь в моей голове и главный вопрос точно останется без ответа: сколько же я так пролежал?
Сделав шаг к двери, на что-то наступил – это капсула, я поднял ее, но, перед тем как прочесть, что на ней написано, я уже знал, что это. Пустая капсула от пронокса – вот и ответ, причина моего прекрасного состояния. Только есть одно «но» – не помню, чтобы я его принимал. Остальные капсулы убраны в боковой карман штанов, как и пистолет. Сделав укол, я убрал его обратно, но как это произошло? Но все это уходит на второй план, когда я понимаю, что сейчас у меня достаточно сил идти вперед и, с учетом происходящих событий, чем быстрей я закончу, тем больше шансов остаться в живых, либо увижу брата лишь в другой жизни. Подойдя к дверям впереди, немного промешкался, но отсутствие каких-либо звуков позволило легко открыть ее. Я замер, дыхание перехватило, сил пошевелиться нет, словно парализованный, я стою на месте, потому что такого страха еще не испытывал. Вот то, чего я так долго ждал, а теперь жалею, – я больше не один.
Взгляд медленно перешел с его головы на правую руку, в которой крепко сжат кусок железа в метр длиной, с острой стороной, больше напоминающий самодельный односторонний меч. Конечно, благодаря пистолету у меня преимущество, но факт того, что он смог выжить в этом хаосе, где никто так и не поймал его и не убил, заставляет бояться этого убийцу больше, чем кого-либо на Векторе. Этот урод в орбитальном костюме, эластичном плотном материале, который укреплен на местах жизненно важных органов толстыми пластинами из титана темного цвета. Десятки царапин разной длины и толщины, небольшие вмятины на шлеме и теле и масса старой крови его жертв покрывают его костюм, и, глядя на это, вместе с опасением принимаешь тот факт, что он легко ужился здесь и, возможно, опаснее никого нет.
Монстры сродни животным – простые инстинкты, а вот человек – это другое дело. Маска закрывает лицо: стеклянный полукруг от уха до уха, с небольшой решеткой на все стекло, соединенное с металлической оболочкой, защищающей остальную часть головы. От шлема тянутся трубки прямо за спину, к месту крепления баллонов, коих сейчас нет. По бокам лицевой части небольшие фонарики, из которых работают лишь два. Разумеется, эта маска сделана крепче, чем что-либо, и, кажется, пистолет не прострелит ее, а стекло одностороннее, и для меня оно как зеркало, только с несколькими трещинами.
Мы все так же стоим, он смотрит на меня, я на него – и вскоре понимаю, что, возможно, лишь возможно, есть шанс на его помощь или хоть какую-то человечность в сфере случившегося. Хоть внутри меня кипят страх и тревога, я громко обращаюсь к нему:
– Я не собираюсь враждовать, – сделал небольшую паузу, – мне плевать, что было раньше и по каким причинам, но мне нужна помощь. – Он молчал, и я добавил: – Вы меня слышите? – Реакцией был лишь шаг в мою сторону. – Я прилетел сюда ради своего брата, на все остальное мне плевать, слышите?
Это был отчаянный шаг, обстановка лишь накалялась, а контакт наладить не получится, придется использовать все навыки и повиноваться инстинктам. Положение пока неизменно, но, глядя на того, кто напоминает охотника среди металлических джунглей, обладая крепким и большим, чем мое, телосложением, я все глубже осознаю, в кого превратило его это место и сколько раз ему приходилось убивать, даже не считая людей.
«Любовь и ненависть – все зависит от восприятия» – снова прочел я про себя, видя, как он еще сильнее сжимал и словно разминал оружие своей рукой, и, слегка поматывая головой, я произнес:
– Не делай этого, пожалуйста.
Запись 24
Бежать можно было только назад. В коридоре он почти догнал меня, от соприкосновения его ног с полом чувствуется вибрация. Я бегу, возможно, от единственного человека, кроме меня, на Векторе и ощущаю, как его рука вот-вот схватит меня со спины. В помещении с койками он слегка отстал, задев одну из них, немного вырвав ее из пола. Подбегая к восстановительным капсулам, я совсем забыл про мутанта, что тут сидит. В первое мгновение страх нахлынул на меня – от ожидания того, что справиться с двумя сразу невозможно, но сразу же появилась идея. Посмотрим, как этот урод справится с ежом. Пробегая мимо твари, выстрелил пару раз рядом с ней, от такого шума она сразу начала просыпаться, и все, что мне оставалось, – найти укрытие, и капсулы были единственным вариантом. Залезая в одну прямо напротив коридора, откуда вбежал Охотник, еле успел закрыть ее, прежде чем он со всей силой ударил мечом по стеклу, оставив небольшую трещину. Он яростно стал наносить удары по капсуле, один за другим, не останавливаясь. Начинаю кричать во все горло, но делаю это не со страхом, а со злостью, дабы взбесить его, словно издеваясь, как животное. Масса ярости и ненависти – помимо ударов куском железа, он также удачно применяет руки и ноги, и хоть страх поглощает меня, но панике поддаваться рано: каждую секунду, что он тратит на меня, стоило бы использовать для собственной безопасности. И теперь это будет стоить ему жизни: единственный, на кого он может напасть, находится позади.
Еж накинулся на него сзади с непонятным разъяренным воплем и стал тыкать иголками из конечностей в тело и голову. Все происходит очень быстро, вид ежа изнутри отвратительный – словно тело, вывернутое наружу, но, честно, мне плевать, лишь бы они загрызли друг друга. Он сразу выронил меч и попятился в сторону, забыв про меня. Нападавшее животное широко раскрыло свою челюсть – ужасное зрелище, – и за секунду до того, как оно воткнуло длинные зубы в маску, он обеими руками схватил его за горло и пытался сдержать натиск, но удары иглами с конечностей продолжались, заставляя его мотаться по сторонам. Швырнул монстра в левую сторону, прямо о стенку, и, прыгнув сверху, стал бить по твари, держа одной рукой горло. Существо это не останавливало, а только злило, позволяя вести себя в разы агрессивнее. Охотник поднял его за горло над собой, уклоняясь от размахивающих конечностей существа, которое было в жутком бешенстве и не прекращало орать ни на секунду. Но сдавливающая горло рука не позволяла существу вырваться, и, кажется, иглы ему вреда не наносят. Он словно хочет задушить его, продолжая держать его в воздухе, рука медленно сжимается, все сильней и сильней, и он просто наблюдает за этим. Этого не может быть, я не верю, что обычный человек способен вот так просто справиться с монстром.