Вектор
Шрифт:
– Ну, таблетки я пропишу, но также дам тебе на три часа земную комнату, каждый день. Твой дискомфорт, скорей всего, вызван резкой сменой места работы. Думаю, ты просто утомился, и буду рекомендовать тебе срочный отпуск, но это будет примерно через пару недель, так что пока следуй моим указаниям, а там посмотрим.
– И это все – отпуск? Неужели то, что со мной происходит, из-за утомляемости? Мне иногда кажется, что я не узнаю себя в зеркале. Знаете, я ценю вашу заботу, правда, но пока останусь при своем мнении и поищу ответы в другом месте, – последний его монолог был очень напористым и даже злым отчасти.
Имеет ли эта запись отношение к тому, что я увидел здесь, что вирус спровоцировал всеобщее исчезновение или гораздо худшее? Странно, мне показалось, что врач вообще не сильно пыталась помочь ему, скорее, внушала простые объяснения сложных вопросов.
Запись 18
Двигаясь все дальше, постоянно использую КПК, дабы не сбиться с пути, ведь ориентацию во времени я уже потерял,
«Говорит Александр Краузен, вероятней всего, это последнее сообщение. Коридор изоляции прорван, теперь противники здесь, и их намного больше, чем мы предполагали. Группа, отправившаяся на мостик, не вернулась. Из тридцати одного человека осталось семеро, мы укрылись в отсеке внешнего ремонта и держимся как можем. Возможно, мы с вами последние выжившие на Векторе. Каждый, кто слышит это сообщение, знайте – вы не одиноки, у нас есть оружие и еда, пока будем бороться, будем выживать. В приложении к файлу отметил наше местоположение. Не теряйте веру и не сдавайтесь. Александр Краузен, конец связи».
Я слушал его, совершенно забыв про все на свете. Его речь, как и человеческий голос, напомнили мне о чем-то привычном и старом, дали сил, что на исчерпывающем пределе, и не направиться к нему будет ошибкой, так что я сразу скачал жирно отмеченный путь прямо от этого терминала. Заодно нашел свое местоположение: удивительно, что ушел так далеко и остался жив. Освещения было предостаточно, и, убрав фонарик, обеими руками я вцепился в пистолет и стал двигаться быстрее, почти бежал. Сколько бы уверенности ни было, не подозревать об опасности с каждой стороны попросту не получалось. Через несколько поворотов и десяток комнат остановился и сверился с маршрутом, заодно перевел дыхание: нервы натянуты как струна, а сердце колотится без остановки. Одна минута разведки – и я снова иду мимо пустых комнат, что встречал уже не раз. Пока мне не грозит опасность, нужды в них нет – лишь отвлекающий момент, несущий в себе угрозу из-за неизвестности. Хотя, возможно, я боюсь входить в какую-либо комнату из-за недавних событий, что завели меня так далеко. Будет не просто жаль или обидно – явная жестокая несправедливость, если именно сейчас, когда есть реальная надежда на выживание и помощь, мне случится погибнуть, быть употребленным в трапезу или сойти с ума в потемках Вектора.
Перед большим перекрестком я чуть замедлил шаг и, просматривая каждый метр, двигался вперед. Столы, стулья, какие-то аппараты – все это лишь отзвуки прошлого, которое мне неизвестно. Слева коридор, конец которого не виден, вроде бы там никого, тот, что справа, заканчивается массивной дверью, словно от сейфа. Но мне надо вперед, совсем немного, семь метров, за угол налево. Прошел полпути – и из комнаты слева на меня что-то накинулось. От такой скорости ничего не успев сделать, просто упал на пол, и эта нечисть стала быстро бить меня и зверски кричать, как сумасшедшая. Только крик был нечеткий, словно приглушенный. Найдя момент, разворачиваясь на полу, левым локтем ударил ее о стену, приподнявшись, сразу стал ее избивать. Кажется, это человек, только лица его не видно.
Моей агрессии и сил явно недостаточно – и, получив удар ногой, я отлетел в стену, прямо рядом с дверью, откуда вылез этот ненормальный. Он сразу кинулся на меня, увернувшись от первого удара, я получил второй и, схватив его тело, повалил и стал бить головой об пол. Но он словно ничего не чувствовал, а его кожа была как резина. Обхватив меня ногами, он сделал резкий удар по лицу, я повалился на пол от секундного шока. Удары продолжали поступать, еще немного – и он так переломает мне кости. Разозлившись окончательно, с криком обхватил его и швырнул на пару метров, поднял пистолет и выпустил пуль пять. Этого было недостаточно, он снова накинулся на меня, и мы стали драться как ненормальные. Я уже почти без сил и теряю контроль окончательно, мы все деремся, мои движения все больше и больше напоминают его собственные, бесконтрольные и злые. Повалив его на пол, прижал коленом горло, надеясь задушить, остальная часть тела была неуправляемая, что сильно мешало и раздражало. Прошла
Прошло несколько минут, как признаки жизни покинули это существо, но мои руки все держат его горло. Он мертв – стоило бы расслабиться, успокоиться, но ничего не получается: страх словно заклинил меня, и кажется мне, что мое лицо в этот момент выражало ненависть, близкую к животной, что, несомненно, пугало меня самого. Прошло еще несколько минут, я отпускаю руки, немного приходя в себя, отодвигаюсь от него, прислоняясь к стене напротив комнаты. Это не какой-то неизвестный природе монстр – это человек, точнее был человеком, и, кажется, давно. Вся его кожа стала темно-серой, нет ни одежды, ни лица, пальцев, волос – как вообще он превратился в такое и почему был жив? Очередная загадка ценою в жизнь. Все тело словно затянуто серой кожей: идеально гладкая, без каких-либо дефектов, на ощупь словно резина. Мне жаль его, такого никому не пожелаешь, и, разглядывая его, я все больше стал понимать, что на этой станции куда больше странного, чем казалось в начале, и страшно представить, что может быть еще здесь, за этими бесконечными поворотами.
Запись 19
Спустя несколько минут я поднялся, поменял обойму, оставив пустую лежать рядом с телом. Прошел дальше, предо мной открылось большое помещение, что-то вроде центра управления. В середине по кругу стоит ряд компьютеров с большими прозрачными экранами – целые, конечно, не все. Обернулся – огромная укрепленная стена с двумя грузовыми входами. Такое легко не заметить, если идти вперед не оглядываясь. Подбежав к пульту, попытался открыть дверь, но он сломан. Мне это не очень нравится, двери блока внешнего ремонта закрыты снаружи, по всей видимости, все очень плохо и вряд ли обошлось без жертв. Думаю, так задумано, дабы никто лишний туда не попал. Начал стучать рукояткой пистолета и кричать. Вот-вот – и все станет проще, и чувства облегчения, взволнованности и доля нетерпеливости переполняют меня. Я даю о себе знать уже пару минут, кричу, что один, что мне нужна помощь и в данный момент здесь безопасно. Но тишина вокруг все так же неизменна. Неужели стена настолько толстая, что они не слышат, или есть другой способ связаться? Что если он специально не отвечает, сколько странностей я встретил, а люди там не располагают доверием. Надо подумать, успокоиться, собраться, наверняка все не так просто. Компьютеры, вся эта система, наверняка часть отвечает за этот блок – довольно умно, сумасшедший не сможет использовать компьютер. Используя нужную команду в системе, я уставил взгляд на двери, но они не открылись, и вместо этого на мониторе появилась надпись: «Разгерметизация помещения, открытие невозможно».
Все кончено, надежды уничтожены, помощь утрачена, осталось лишь то, что было с самого начала. Еще несколько минут, находясь в неподвижном состоянии, осваивал отсутствие надежды, каково это – понимание одиночества в полной мере и то, что, возможно, надо забыть уже про идею выживших и, идя напрямую, делать то, зачем прилетел сюда. Возможно, их заперли там и открыли шлюзы – нет, тогда их можно было бы закрыть. Компьютер написал: «разгерметизация», а значит, произошла авария или столкновение, что вскрыло корабль, или же они сделали это сами. В любом случае те, кто там спасались, – уже история, напоминающая всем о своей трагичности.
Эти двери все в царапинах, следах от выстрелов, крови и вмятинах, они отделяли меня, возможно, от единственной надежды на выживание. Дабы отвлечься, стал осматривать все вокруг, и мое внимание привлек левый коридор. Он уже остальных и короче. За ним огромное помещение, такого еще на Векторе не видел – большое и пустое. Это смотровой зал, и вид его не мог не поражать. За толстым огромным стеклом – космос, открытый космос, миллионы звезд видны через него. Даже не проверив помещение, я, не моргая, подошел вплотную и уставился туда, в бесконечность. Понятия не имею, сколько времени нахожусь на Векторе, но только теперь вижу, что там, за всеми этими стенами, коридорами, все становится как-то иначе. Конечно, я отдавал себе отчет о фактическом отношении, но видеть после пережитого и прямо осознавать – это нечто совсем иное. И это иное понимание, что это безжизненный космос и дальше этого корабля не уйти, некуда бежать, негде прятаться, – я просто заперт. На планете всегда есть куда убежать, где спрятаться, и ты чувствуешь свободу и словно ощущаешь саму жизнь. А что тут – стены да потолок, как подопытный кролик в ловушке, бегаю от страхов и смерти. Но ведь есть мой корабль – это рождает неописуемую нужду прямо сейчас улететь отсюда, забыть все. А подпитывает все это страх возвращения: как только я выйду из этой комнаты, тут же вернусь в страх, боль и ужас. Что я и сделаю, но, пока я сел на один из рядом стоящих диванов, мое внимание прибито только космосом, что манит своей неизвестностью и позволяет забыть сей ужас за моей спиной, все это непередаваемые ощущения. Готов забыть обо всем, что происходит вокруг, словно погружаешься в него и не хочешь возвращаться в этот мир. Но за всеми фантазиями, надеждами и иллюзиями стоит нечто другое, одна простая вещь – разочарование. И даже спустя час, а то и больше, погружения в тот дивный тихий мир, как бы ты ни старался, ум все равно понимает: все это не спасет при необходимости.