Величайшая любовь
Шрифт:
Он сделал ее своей женой, не так ли? Последние десять дней Николас поздравлял себя с таким выбором и мечтал о прекрасных ночах, которые у них будут. Но едва ли следовало надеяться на то, что Джорджия сразу же после заключения брака примет его как своего мужа. Может, надо было более ясно показать свои намерения? Да, наверное. Но, увы, он вел себя как настоящий болван.
– О Боже… – Он стиснул зубы и уткнулся лицом в подушку, стараясь не думать о нежных руках, округлой груди и покатых бедрах жены.
Николас очень старался вообще ни о чем не думать, –
Глава 4
На следующее утро Джорджия обнаружила мужа в столовой. Он сидел за столом, склонив свою темноволосую голову над раскиданными перед ним бумагами. Прежде чем переступить порог, она несколько секунд пристально смотрела на него. Сейчас рядом с этим мужчиной она чувствовала себя защищенной, и ей следовало благодарить его за это. Да-да, она перед ним в огромном долгу. Николас вырвал ее из невыносимой атмосферы Рэйвенсволка, дал ей свое имя, крышу над головой – и ничего не потребовал взамен. Джорджия поклялась сделать все, что в ее силах, – только бы он не пожалел о своем великодушии.
Тут он поднял голову и, увидев ее, сказал:
– Доброе утро, Джорджия. Ты хорошо спала?
– Очень хорошо. И боюсь, слишком долго, – ответила она с улыбкой. Никогда еще мне не доводилось отдыхать в столь комфортных условиях, и если бы не заботливость добрейшего Бинкли, который принес мне шоколад, то думаю, я могла бы проспать весь день.
Джорджия не догадывалась о том, что утренний свет, струившийся в окна, подсвечивал ее золотистые волосы, наполняя их необыкновенным сиянием, и подчеркивал стройность ее фигурки, однако она видела, что Николас смотрел на нее слишком уж пристально… и как-то странно…
– Я… я надеюсь, что вы не сердитесь на меня из-за того, что я так долго спала, – пробормотала Джорджия. – На самом деле такое со мной не часто бывает.
– Все в порядке, дорогая. Я думаю, тебе действительно нужно было отоспаться. Вчера у тебя под глазами были темные круги. И мне не важно, во сколько ты поднимаешься. Спи столько, сколько захочешь. А сейчас присядь, пожалуйста, я хочу поговорить с тобой. – Он отодвинул бумаги, освобождая место. – Я вот о чем думаю… Тебе нужна горничная. Бинкли, возможно, чудо, но он же не может помогать тебе одеваться или принимать ванну.
Джорджия с некоторой тревогой посмотрела на мужа.
– Николас, это очень предусмотрительно с твоей стороны, но мне никогда не помогали одеваться или купаться. И за мной никогда не ухаживали – разве что мама, когда я была маленькой.
– Никогда? – переспросил Николас. – Что ж, значит, пора пришла. Более того, как только мне доведется оказаться в Лондоне, я закажу тебе достойный гардероб.
– О нет! В Лондоне все страшно дорого, это будет настоящее расточительство!
– Дорогая моя, я абсолютно убежден, что в состоянии сам решить, как и на что я буду тратить свои деньги. Тебе нужна приличная одежда. Приличная и теплая.
– Нет, – решительно заявила Джорджия, вскинув руку. Я понимаю, что твоя жена должна выглядеть подобающим образом, но ведь я – портниха. Если это действительно необходимо, ты можешь купить ткани, однако платья я сошью сама. Но я благодарна тебе за эту мысль. С каждым днем я все больше убеждаюсь в том, что ты – очень предусмотрительный человек.
– Ты и в самом деле так думаешь? – спросил Николас. Он, казалось, немного растерялся. – Мне-то всегда думалось, что я совершенно безголовый… Но хорошо, у тебя будет ткань, если именно этого ты хочешь. Тем не менее горничная у тебя тоже будет. Того требуют приличия, и поэтому я не готов выслушивать возражения по этому вопросу.
Джорджии хотелось возразить, поскольку решение мужа показалось ей неразумным, но тут ее осенило, и она с улыбкой сказала:
– Согласна, если ты настаиваешь, Николас. А сейчас… Если ты окажешь мне любезность и одолжишь свой экипаж, я тотчас же отправлюсь нанимать горничную. У меня есть на примете прекрасная девушка. Она прислуживала в Рэйвенсволке на кухне и при необходимости сможет помогать Бинкли. Таким образом мы сможем одним выстрелом убить двух зайцев – то есть сэкономить.
Николас с минуту молчал, и Джорджия никак не могла понять, к какому решению тот склонялся.
– Хорошо, – произнес он наконец. – Думаю, мы можем считать, что с этой проблемой покончено. И знаешь, Джорджия, теперь я окончательно убедился в том, что получил больше, чем ожидал.
– Ах, не знаю, о чем ты… Я просто пытаюсь угодить тебе, вот и все. Надеюсь, Бинкли не трудно запрячь лошадей. А управлять экипажем я могу сама.
– Нет, это невозможно. Бинкли отвезет тебя.
– Но ведь это пустая трата времени…
– Джорджия! – прорычал Николас. – Ты что, собираешься спорить со мной по любому поводу?
– Нет-нет, дорогой. – Она покачала головой. – Но ты же не думаешь, что Бинкли будет выполнять обязанности кучера каждый раз, когда мне захочется выехать по делам или за покупками. Поверь, я очень неплохо управляюсь с лошадьми, потому что делала это очень часто.
Николас поднялся из-за стола и с некоторым раздражением проговорил:
– Ты не будешь управлять лошадьми, пока рядом есть я или Бинкли. Этих лошадей купили недавно, и им еще необходим тренинг. Веришь или нет, Джорджия, но разумные мысли приходят иногда в мою глупую голову.
– Ох, прости… – пробормотала Джорджия. – Я вовсе не собиралась оспаривать твое решение.
– Какое облегчение, дорогая. А теперь прошу меня извинить. Пойду дам указания Бинкли.
Николас резко отодвинул стул и вышел из-за стола. Когда он уже выходил в коридор, Джорджия услышала его бормотание:
– Болван, проклятый болван, – бубнил он себе под нос.
Она негромко рассмеялась. Интересно, почему Николас так проклинал себя? Отправившись за своим плащом, она подумала: «Возможно, он, как и Багги, по утрам всегда в дурном настроении».