Величайшая в мире ложь или Никому не отдам
Шрифт:
Стоим с Маринкой на улице, а у меня желание вернуться в школу и вытрясти из Лизки правду.
— Что Дмитривне сказать?
— Говори не знаю.
Не могу решиться идти, а подруга мнётся рядом, уже опаздывает на репетицию.
— У тебя есть, чем добить меня? — спрашивая в упор смотрю на неё.
— Вся школа говорит о том, что Лизка с ним… на его день рождение.
Жаркая волна прокатывает по телу, не могу и слова вымолвить. Просто ухожу. Он мне докажет, что это всё сплетни и неправда. Димка меня любит.
Машину
— Алис, на тебе лица нет… — начинает обеспокоенно.
— Спроси ещё, что случилось, — перебиваю и мне кажется в эту секунду у него всё написано на лице.
А голос-то какой у меня загробный. Алиса! Возьми себя в руки. Ты обязана его выслушать. Не придумывай, ничего у него там не написано и глаза совсем не испуганные. Я готова уже завыть вспоминая каждый пролетевшись день после дня рождения. Не правда, я придираюсь, ревность фантазирует…
Не обнимает, не целует стоит передо мной, смотрит, ощущение, что слова вымолвить не может. Взгляд жалобный и кажется правда перепуганный. Моё сердце так быстро несётся, что я буквально слышу его стук.
— Ты спал с Лизкой? — выдаю сразу самое главное.
— Нет, — отвечает твёрдо, нервно проведит ладонью по лицу.
— А все говорят…
— Ты снова слушаешь, то, что все говорят? Алис, может хватит?
Вижу, как вздымается его грудь, злится, но взгляд… Мои любимые голубые словно небо глаза выражают совершенно другие эмоции и я не могу проглотить ком в горле, на глаза набегают слёзы.
— Она сама мне сегодня…
— Ты слышала, что я сказал? — повышает голос.
— Я всё слышала, и ты меня услыш! — заорала не сдержалась.
Всю потряхивает, не могу справиться с эмоциями. Стараюсь не реветь. Голос не слушается.
— Я тебя всегда слушаю и слышу.
— Это тебе так кажется! Дай мне сказать и развей мои сомнения, — с трудом получается спокойно сказать. Отводит взгляд потирая лицо. — Все говорят, что на своё день рождение ты спал с Лизкой.
Отступаю резко, присекая попытку перебить меня.
— Дай мне сказать! — рявкаю.
Гневно смотрит в глаза, а я пылаю в адовом пламени.
— Она сама мне сегодня об этом сказала, лично Лизка, в лицо.
— Ты кому веришь, мне или ей?
— Тебе, но на пустом месте она подобного не скажет. Разве нет? Посмеет вот так мне врать, зная, что ты придёшь требовать ответа?
Рычит буквально, прикрыв глаза.
— Алиса, я люблю тебя, мне не нужны другие. Думать могу только о тебе. Не убивай такой долгожданный мир между нами, не слушай никого.
Всхлипываю еле слышно, справляюсь с отсутствием голоса.
— Ты ночевал в гостинице?
—
— Я поводов не даю не доверять мне…
— Даже когда в паре с Назаровым? И об этом не говоришь мне?
— В какой паре… — шепчу еле слышно.
— Не прикидывайся! В паре на вальс! Я предупреждал, чтобы он к тебе не подходил! — орёт так, что сжимаюсь. — Ты скрыла от меня, что он лапает тебя…
Сдали уже сволочи.
— Никто меня не лапает! Это другое! Прекрати на меня орать, будто это я что-то сделала!
— Так и я ничего не сделал!
Смотрим друг на друга, тяжело дышим.
— Алиса, ты должна мне доверять, как я тебе доверяю.
— Так докажи мне, что не виноват и я клянусь никогда ни кого больше не буду слушать. Докажи мне, что ничего не было! — ору срывая голос. — Докажи мне, что это моя тупая ревность!
Молчит и сверлит взглядом.
— Притащи Лизку и пусть она скажет, что врёт…
— Ничего я доказывать не буду, — обрывает убивая меня.
Слёзы уже текут ручьём, сбегая по щекам капают на одежду.
— Чтобы я ни сделал, ты каждый раз найдёшь новый повод не доверять мне. Если ты веришь всем, кроме меня, какой смысл во всём этом?
— Докажи мне и я поверю. Про меня никто не кричит на каждом углу, что…
— Хватит! Хватит, Алис!
Отворачивается и быстро идёт к машине. Не могу поверить в происходящее. Собираясь уже сесть оборачивается и говорит:
— Либо ты со мной и веришь мне, либо… — пожимает плечами.
Воздуха не хватает, захлопывает дверь и сидит ждёт, а я кажется сейчас свалюсь замертво. Не этого я ожидала, совсем не такого исхода. Была уверена докажет, разнесёт всех и вся и бросит мне в лицо правду. Тут только два варианта, он спал с ней и доказывать нечего, или это я верю всем кроме ловеласа Димки Нестерова. С места двинуться не могу себя заставить, да не верю.
Ждёт не долго, понимает не верю и уезжает. А я так и остаюсь посреди улицы всхлипывать, даже не пытаясь утирать слёзы.
Дома никого нет, понимаю надо успокоиться, иначе допрос с пристрастием. А подробности кто и с кем спит родителям не намерена озвучивать. Долго-долго умываюсь холодной водой. Обмахиваю лицо тетрадкой и только закрыв глаза уплываю в сон.
Проснулась уже за темно, слышу, как работает телевизор. Мама с папой разговаривают на кухне. Быстрый взгляд в зеркало, опухшая, глаза чуть красные, но не особо заметно, если не присматриваться. Дыхание от воспоминаний дрожит. Держись Алиса. Остынем и поговорим. Родители особо и не достают, понимают экзамены, выпускной, нервы. Да и откуда им знать, что дочь их непутёвая совсем не об этом думает и переживает.