Величайшая в мире ложь или Никому не отдам
Шрифт:
Глава 14 ч.3
— Хорошо… Смотрю на дорогу, а так хочется на твою улыбку, ну или на красивые ножки, — окидывает взглядом.
— Прекрати, Нестеров, — совсем обнаглел.
— Шучу, — смеётся, — почти шучу.
Не могу собраться с мыслями, язык прилипает к нёбу. Водички бы глотнуть. Не получается, не знаю почему, но не произносятся такие простые слова. Наверное только правда может расставить окончательные точки в неразберихе между мной и Нестеровым. А я молчу. Алиса, скажи ему, что замуж выходишь… Должна признаться. Осеняет, каким ударом будет узнать,
— Али-са-а, — зовёт Димка.
Тяжело сглотнула, смотрю ему в глаза.
— Что случилось?
Обеспокоенно всматривается.
— Алис, ты меня пугаешь.
— Случилось! Я идиотка, поддалась на уговоры Антона, и пошла на юбилей школы. Да не сдался он мне!
Удивлённо приподнимает брови, а я понимаю с какой окраской произнесла. Сейчас снова неправильно поймёт. А, была не была…
Сворачивает на обочину, втискивается между припаркованных машин. Желание разговаривать мгновенно отпадает.
— Разве доехали… — осматриваюсь, кажется это не здесь, до центра ещё далеко.
Настороженно поворачиваюсь к нему.
— Не смотри на меня так, мы никуда не поедем, пока всё не выскажем друг другу, — заявляет, всем своим видом показывая, что именно так и будет.
Только открываю рот на автомате возразить, но ни слова не произношу. Продолжаю пялиться на него. Алиса, и как тебя угораздило. Я клянусь, честное пионерское, не нарочно! Где Нестеров, там и дурдом, уже сама с собой диалоги веду. Спокойный, глаз с меня не спускает, руки расслабленно опущены на бёдра. Поспешно возвращаюсь к лицу, щёки пылают, вот позорно розовые сто процентов. Почему именно он заставляет меня стесняться, краснеть. Жила пять лет в своё удовольствие, проблем не знала. Уверенная, успешная девушка, а тут перед ним сижу, словно та школьница, которую первый раз по-настоящему поцеловали. Только не надо начинать о поцелуях, глазами сами спускаются на рот Нестерова.
— Ты прав, мы должны высказаться и забыть обо всём. Легче жить будет, — пытаюсь собрать мысли в предложения, а они дурные уже далеко от умных разговоров.
Ох, уж эти губы ловеласа!
— Согласен, но не полностью. Начинай Алиса, ты хотела со мной серьёзно поговорить.
— Конечно я хотела, всегда всё я и я во всём виновата. Ничего не меняется!
— Такое впечатление, будто тебе нравится со мной скандалить. Чего ты опять начинаешь?
— Вот! Я начинаю! Ты снова меня обвиняешь.
— Ни в чём тебя не обвиняю, — смеётся. — Я прав, тебе нравится со мной препираться, цепляешься за каждое слово.
Грозно смотрю, не могу совладать с эмоциями. Он из меня своим присутствием психопатку делает неадекватную.
— То кричишь, то краснеешь, Алис, мне кажется тебе чего-то очень не хватает.
— И чего же мне не хватает? — удобно сажусь развернувшись к нему всем корпусом.
— Мужика в постели тебе не хватает, голодная и злая, — глаза хитрые, улыбка ехидная.
Так бы и дала по лицу, чтоб корона кубарем слетела. Умник Дима Нестеров. Ещё пусть скажет такого как он не хватает в моей постели.
— Подобных тем с тобой обсуждать не собираюсь. Свои пошлые мысли оставь
Взмахом руки останавливаю его. Качает головой сжимая губы.
— Я попросила дать мне высказаться, потом это сделаешь ты. Я не свободна, услышь меня и не пытайся прикасаться, искать встречи. Я не из тех, кто и там и тут, своего мужчину уважаю и люблю. Итак, совесть сожрала, за ночь в твоём доме, — перевожу дыхание. — Дим, не простила тогда, а теперь ты подлил масла в огонь своим признанием. Всплыло. Может это и глупо, человек я такой, болезненно переживаю подобные вещи очень долго. Считаю разумным больше не видеться. Не надо ворошить прошлое, когда-нибудь мы будем улыбаться вспоминая. Жаль, что не уже.
Неподъёмная речь в плане эмоций. Но я давно не трусиха.
— Алис…
— Я не договорила.
— И не надо. Алиса, не надо, не тупой, понимаю, что ты хочешь донести.
— Ты всегда говорил выслушать.
— Так теперь ты выслушай меня! — повышает голос.
С пару минут молчим, как и я справляется с эмоциями, вот же только спокойно говорила.
— Ещё до встречи у школы я всё чаще и чаще вспоминал о тебе, тебя. Стала приходить навязчивая мысль, о том, как хочется поговорить с тобой. Увидеть. Словно переклинило в один момент и тут на тебе, вот и ты. На эмоциях не сразу понял смысл сказанных тобою слов в кафе. Но теперь больше и больше понимаю. У меня вот здесь болит, — прижимает ладонь к груди, смотрит в упор. — Так болит, Алис, что дышать нечем. Будто и не было пяти лет. Сам прекрасно понимаю столько времени прошло и мы другие, время другое, но куда деть, то, что я чувствую, да и ты тоже. И не сомневался, разве такая девушка будет свободной, но меня это не останавливает.
— Я права, нас держит прошлое.
— Нет, Алис, нас держат чувства.
— У меня они к другому человеку, понимаешь ты это?
Качает головой чуть прикрыв глаза.
— Ты не хочешь слушать и слышать. Эгоистично думаешь только о себе, ты чувствуешь, ты хочешь, — закипаю, голос дрожит.
— Ничего не забыто, ничего не прошло, я всё так же хочу быть с тобой, любить тебя и ничего не могу исправить. Назад не воротишься и уже ничего не изменить. Алис, я сожалею, что тогда отпустил тебя, должен был признаться и возможно смог бы убедить, что люблю. А ты могла и простить.
Только вот не сделал ничего, кроме как нагло врал.
— Не могла я простить, не смогла бы. Я постоянно слышу, ты хочешь, Дим, снова ты хочешь. Ты спросил чего я хочу? Не жду, говорю сама. Я счастлива. Хочу забыть прошлое и приложу для этого все усилия.
Хочу, но не могу. Слова о том, как сожалеет, что отпустил, терзают душу. Да ты клялся никому не отдашь! А сам трусливо врал. Не стоит теперь вспоминать и разбирать, кто кого и в чём обманул.