Величие Вавилона. История древней цивилизации Междуречья
Шрифт:
Сама форма тоже была священным предметом, и ее следовало делать из особых пород дерева, а после всего хранить в храме. Она, как рассказывает Гудеа, наполнялась глиной царем (или правителем города), и этот процесс сопровождался молитвами, музыкой и жертвоприношениями. После того как все указанное выше было сделано, процесс строительства следовало отложить до того момента, как первый кирпич высохнет, а остальные будут сделаны. Затем, когда наступит другой благоприятный день, начинается собственно процесс строительства. Известен случай, когда интервал между изготовлением храмового кирпича и действительным началом строительства составил два месяца. Гудеа описывает сцену, когда первый кирпич, высохший и затвердевший, вынимается из формы:
Гудеа приготовил кирпич, принес
Положил его, чтобы (создать) план Дома.
....................
Гудеа, который построил Дом,
Взял головную корзину для Дома на голову, словно это была священная корона;
Он заложил фундамент...
«Головная корзина», о которой говорится выше, – это неглубокая плетеная корзина, в которой строительные рабочие носили глину для строительства. Ее носили на голове. Нечто похожее до наших дней используется в Ираке. Древние цари и городские правители имели статуэтки (как та, что показана на фото 27), изображающие их занятыми этой благочестивой работой. Их закладывали в фундамент храма. Другие члены царской семьи тоже помогали в выполнении священной работы по строительству храма, и некоторые правители оставили записи о том, что их сыновья выполняли ее как должно. Строительство, сопровождаемое на разных стадиях различными ритуалами, было временем празднеств и дополнительных благ горожанам.
После завершения строительства и освящения храма с помощью соответствующих ритуалов статуя божества, для которого храм был построен, доставлялась оттуда, где ей было дано пристанище, и водворялась царем в священный Дом, где теперь предстояло жить богу. И снова по этому торжественному случаю город подвергался ритуальному очищению, ссоры забывались, и из города удалялось все, что могло не понравиться божеству. Гудеа описывает процесс водворения бога в построенный для него земной дом. Он сообщает богам:
«Я, пастырь, построил Дом, я хочу ввести моего царя в его Дом.
Боги Анунна [великие боги вместе], помолитесь для меня об этом!»
Далее Гудеа делает следующее:
Идет к Повелителю в Энинну и молится ему:
«Мой повелитель Нингирсу,
Господин, который сдерживает дикие полые воды,
Господин, чье слово превыше всего,
Сын Энлиля, давший мне приказы,
Я исполнил их для тебя.
О, Нингирсу, я построил для тебя Дом,
Войди же в него в радости».
Кроме того, он сообщает супруге Нингирсу Бау (Баба), что ее святилище тоже готово принять ее.
«Моя госпожа Бау, я построил для тебя часовню,
Пусть тебе там живется приятно!»
Далее сказано, что
Его [Гудеа] крик был услышан;
Повелитель Нингирсу, его царь, принял приношения и молитвы Гудеа;
Год прошел, месяцы миновали,
Наступил новый год,
Пришел месяц этого Дома,
Из того месяца прошло три дня,
Нингирсу прибыл из Эриду.
....................
Гудеа, проведя день в приношениях, а ночь в молитвах...
Ввел героя Нингирсу в его Дом,
Царь [то есть Нингирсу] вошел в Дом,
Он был как орел, бросающий взгляд на дикого быка.
Когда герой вошел в Дом,
Он был как ураган, который приготовился к битве.
Нингирсу вошел в дом...
Царь был не только представителем человечества у богов, ответственным за должное поддержание земного жилища бога, он был также управляющим бога и в качестве такового отвечал перед богами за благосостояние своей земли. Соответственно он должен был докладывать не людям, а богам. Ранние шумерские надписи были нанесены на глиняные конусы (см. фото 36) или кирпичи, которые прятались подальше от глаз людских. Именно от этих простейших надписей, в которых было сказано лишь то, что такой-то и такой-то правитель построил храм такому-то богу, пошли ассирийские исторические надписи. Они появились в два этапа. Сначала была надпись, относящая постройку храма к какому-то определенному времени, в следующей форме: «Когда то-то и то-то было сделано тем-то и тем-то, он построил...» Далее описывалось историческое событие до повествования о строительных операциях, и в конце концов «предисловие» стало включать
Самая значительная царская надпись в форме отчета богам – это письмо царя Саргона II богу Ашшуру (Ассуру), в котором он отчитывается о военной операции против врагов Ассирии на востоке и севере. Оно начинается так:
Ашшуру, отцу богов, великому господину, живущему в великом храме
Эхурсаггал-куркурра, да будет очень-очень хорошо!
Богам судьбы и богиням, живущим в великом храме
Эхурсаггал-куркурра, да будет очень-очень хорошо!
Богам судьбы и богиням, живущим в великом храме
города Ашшура, да будет очень-очень хорошо!
Городу и его людям да будет хорошо! Дворцу, стоящему в нем, да
будет хорошо.
Очень-очень хорошо Саргону, целомудренному жрецу, слуге, почитающему великого главу богов, и также его лагерю.
Царь имел общепризнанную обязанность не только докладывать богу о состоянии дел в стране, но также консультироваться с ним. Предварительные решения по всем важным вопросам, таким как проведение военных кампаний или назначение высших чиновников, представлялись на одобрение богам. Предложение наносили на табличку и помещали перед богом, при этом предпочтение обычно отдавалось Шамашу (богу солнца и правосудия). Надписи имели такую форму: «О, Шамаш, назначить ли мне человека, имя которого написано на этой табличке, губернатором такой-то провинции?» После этого убивали жертвенное животное и изучали его внутренние органы. Считалось, что бог солнца, если ритуал убийства животного был правильным, напишет свое предсказание на печени. Эксперты-жрецы, использовавшие специальную глиняную модель (см. фото 41) в качестве ключа, отвечали, какое решение принял Шамаш, положительное или отрицательное. (Здесь была очевидная возможность вмешательства некоего из самых грамотных и хорошо информированных членов иерархии, чтобы предотвратить исполнение неудачного или непопулярного плана.)
Еще одна обязанность царя, как управляющего богов, – поддержание ирригационной системы, на функционировании которой основывается плодородие земли, и многие правители описывают свою заботу о выполнении благочестивой работы по рытью или очистке каналов. Хаммурапи в предисловии к своему Кодексу упоминает, что он – «правитель, который заставил Урук жить, создал изобилие воды для его жителей... тот, кто создал пастбища и средства полива для Лагаша и Гирсу... тот, кто снабдил водой Куту...»
Строительство каналов, как и храмов и прочих сооружений, можно было начинать только в благоприятный день и на всех стадиях работы следовало сопровождать соответствующими ритуалами.
Представитель, управляющий богов, царь также был «пастырем» своего народа, и этот титул широко применялся как самими царями, так и в рассказах о них. Официальное послание ассирийскому царю, датированное 1-м тысячелетием до н. э., содержит следующие строки:
Все люди полагаются на тебя, о пастырь, в связи с благосклонными
высказываниями уст твоих.
Задача царя, как пастыря, – направлять своих людей, и в одном из текстов используется следующее сравнение: царь Липит-Иштар направлял своих людей, как овца ведет своих ягнят. На практике такое руководство выражалось в том, что царь давал своему народу справедливые законы, защищал слабых, пытался контролировать цены. Многие правители начиная с 3-го тысячелетия до н. э. говорят, что заботились о том, чтобы сильный не угнетал слабого, да и среди атрибутов царской власти, данных царю богами, значился «скипетр правосудия». Нередко упоминается о реформах шумерского правителя Урукагины, а Хаммурапи заявил, что, «когда Мардук поручил мне установить правосудие для людей на земле и дать им правительство, я установил истину и правосудие на всей земле, и мой народ процветал».