Чтение онлайн

на главную

Жанры

Величья нашего заря. Том 1. Мы чужды ложного стыда!
Шрифт:

То есть эти ребята от своих замыслов не отказались, просто решили зайти с другого конца. И «Сарториус» – их подлинный главарь или просто обозначение должности в иерархии этих самых «гуманистов». Тогда, попутно, становится понятна и загадка нераспространения информации о параллельной Земле в этом мире. И у нас, и за рубежом о ней знают многие, но «идея отнюдь не овладевает массами». Массы остаются к ней в лучшем случае безразличны. Это и нам на руку, но противнику сохранять тайну почему-то важнее.

Воронцов почувствовал, что мысли у него начинают слегка путаться. Перетрудился он сегодня.

Встал и по внутренней лестнице спустился всё в тот же «Бар первого дня». А что, неплохое название. Взял из окошка выдачи большую чашку кофе и ликёр «Селект», к которому пристрастился

как раз в дни своего безмятежного отдыха в Сухуми, перед началом всего этого. Да, ещё непременно нужна бутылка боржоми, как можно сильнее газированного, из холодильника.

Теперь всё нормально. Набить трубку, закурить.

– Ну что, Замок, давай побеседуем насчёт Сарториуса и прочего? Ты не возражаешь? – сказал негромко, но вслух. – Если не хочешь – молчи, я не обижусь. Просто мне кажется, нам обоим будет полезно…

Он, честно сказать, не ждал немедленного ответа. С очень большой вероятностью его могло не быть совсем или прозвучать в весьма неконкретном виде. Вроде слов Дельфийского оракула.

Однако Замок отозвался сразу. Из-за драпировок на стене, словно за ними был спрятан обычный динамик, прозвучал приятный баритональный голос.

– Хорошо, давай поговорим. Мне и самому кажется, что обстановка вокруг вас нуждается в корректировке, самим вам едва ли удастся справиться…

Глава вторая

Фёст неожиданно отметил за собой вдруг возникшую привычку – задумываться ни с того ни с сего. Сколько-то времени жизнь шла, как ей и следует, в бесконечных повседневных делах и заботах. А забот этих и дел у человека, который совершенно добровольно взвалил на себя обязанность отвечать за окружающий мир и по возможности стараться сделать его хоть немного лучше, мало быть не может. Их гораздо больше, чем у любого другого, выполняющего свои обязанности, хоть бы даже и президентские. И вдруг внезапно накатывает. Неудержимо хочется остановиться, оглянуться…

Фёст произнёс эти два слова, когда-то ставшие названием очень популярного романа известного журналиста, а ещё раньше – началом стихотворения поэта, так и не ставшего популярным. Захотелось вспомнить целиком, и без помощи протезов памяти, естественным образом. На это ушло минут пять, не меньше, но не зря ведь специалисты говорят, что человеческий мозг не забывает ничего. И – сейчас тоже получилось:

Остановиться, оглянутьсяВнезапно, вдруг, на вираже,На том случайном этаже,Где вам доводится проснуться.Ботинком по снегу скребя,Остановиться, оглянуться,Увидеть день, дома, себяИ тихо-тихо улыбнуться.Ведь уходя, чтоб не вернуться,Не я ль хотел переиграть,Остановиться, оглянутьсяИ никогда не умирать!Согласен в даль, согласен в степь,Скользнуть, исчезнуть, не проснуться –Но дай хоть раз ещё успетьОстановиться, оглянуться… [16]

16

Роман – Л. Жуховицкий. Остановиться, оглянуться. М., 1965 г. Стихотворение – А. Аронов, при жизни книжных публикаций не было.

Хорошо. Даже очень хорошо. Почти каждый склонный к рефлексиям человек может к себе применить.

Не хотел Вадим Ляхов для себя ничего из того, что сейчас происходит. Вернее, хотел, чтобы всё вокруг в той, предыдущей жизни, поменялось, но только – само по себе, волей исторических

сил, без его участия. Он никогда ни в чём «общественном» не хотел участвовать, разве только в комсомол вступил, тоже по инерции, с разгону, как все, за год до кончины этой (не самой плохой, теперь можно признать) организации. Но ни на какую политическую карьеру тоже не рассчитывал, хотя вокруг очень многие бредили только этим. Уж больно широкие перспективы, как большинству окружавших его людей казалось, открывались с падением монополии КПСС и наступлением «свободы». До пресловутого Перевала так и жил, стараясь делать что должен и по возможности избегать всего остального, кроме доступных ему развлечений – занятий спортивной стрельбой, охотой, путешествиями, преферансом…

А потом случился Перевал и после него – смерть не смерть, жизнь не жизнь, а так, не пойми чего, но со всеми признаками в общем-то жизни. Вот у Эдмона Дантеса когда началось нечто подобное – после ареста, после полёта в никуда в мешке с двухпудовым пушечным ядром, или когда он перегружал сокровища кардинала в сундуки своей яхты?

Частые обращения к роману, явно не входящему в списки Великих книг человечества, – это от Александра Ивановича Шульгина, сыгравшего в жизни скоромного армейского лекаря Вадима Ляхова ту же примерно роль, что аббат Фариа в жизни молодого, никому не известного моряка.

И от Шульгина же – непонятное «демократически настроенным» знакомым стремление в очередной раз спасать мир. Хорошо хоть, инфекция проявилась в достаточно стёртой форме, не так, как у Ленина, Троцкого или Гитлера. Но и то, что он уже успел, с теорией «малых дел» не слишком соотносится.

Однако, опять же «остановившись, оглянувшись», следует признать – ему себя особенно упрекнуть не в чем. Не слишком обширных познаний Вадима (но всё же неизмеримо больших, чем у членов так называемых «экспертных сообществ», расплодившихся во множестве) в историческом материализме, геополитике и самой обычной всеобщей истории хватало на то, чтобы понять – предпринимаемое им здесь и сейчас, с помощью Секонда, Сильвии, остальных рыцарей «Братства» – это как раз то, что в человеческих силах сделать, не превращаясь в «Бога» в каком угодно смысле, чтобы не допустить человечество от сваливания с «лезвия бритвы» в пропасть вселенского зла.

Он усмехнулся. Высокопарно звучит и на первый взгляд отчётливо отдаёт манией величия как минимум. И тут же успокоил себя, как будто в этом была необходимость: а разве любой человек, ныне причисляемый к «великим» или хотя бы «замечательным» [17] , не тем же самым при первой возможности заниматься начинал? Империи строить, «Либерте, эгалите, фратирнете» учинять, на худой конец – единомыслие внедрять. Так спасибо Александру Ивановичу и его друзьям – до уровня подсознания обеспечили понимание того, где в своих «благородных начинаниях» остановиться нужно: за шаг до «точки невозврата», от которой начинается известно чем вымощенная дорога в ад.

17

Вот здесь таится некая, одна из многих хитростей русского языка – слово «замечательный» как-то больше ассоциируется у большинства с «восхитительный», «великолепный» и т.п., но не с истинным смыслом – «ставший заметным», по Далю – «стоящий внимания». Сходно с инверсией слова «изумительный», т.е. способный «привести в изумление», «в бессознательное состояние», напр: «В ходе дознания испытуемый в изумление пришёл».

Вот, например, есть у него в личном распоряжении небольшое устройство, всего вдвое больше размером, чем обычный ПК (персональный компьютер, а не пулемёт Калашникова), предназначенное для совмещения пространства и времени. Вообще-то Левашов не совсем правильно своё изобретение поименовал. Совмещение там имеет место, но гораздо важнее – перемещение вдоль и поперёк пространственной и временной координатных сеток. На пароходе «Валгалла» есть такое же, но раз в десять больше и мощнее, но ему и своего хватает.

Поделиться:
Популярные книги

Генерал Империи

Ланцов Михаил Алексеевич
4. Безумный Макс
Фантастика:
альтернативная история
5.62
рейтинг книги
Генерал Империи

Отмороженный 9.0

Гарцевич Евгений Александрович
9. Отмороженный
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Отмороженный 9.0

Под знаменем пророчества

Зыков Виталий Валерьевич
3. Дорога домой
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
9.51
рейтинг книги
Под знаменем пророчества

Возвышение Меркурия. Книга 16

Кронос Александр
16. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 16

Дядя самых честных правил 8

Горбов Александр Михайлович
8. Дядя самых честных правил
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Дядя самых честных правил 8

Para bellum

Ланцов Михаил Алексеевич
4. Фрунзе
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.60
рейтинг книги
Para bellum

Идеальный мир для Лекаря 5

Сапфир Олег
5. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 5

Покоритель Звездных врат

Карелин Сергей Витальевич
1. Повелитель звездных врат
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Покоритель Звездных врат

Отборная бабушка

Мягкова Нинель
Фантастика:
фэнтези
юмористическая фантастика
7.74
рейтинг книги
Отборная бабушка

Жестокая свадьба

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
4.87
рейтинг книги
Жестокая свадьба

Смертник из рода Валевских. Книга 1

Маханенко Василий Михайлович
1. Смертник из рода Валевских
Фантастика:
фэнтези
рпг
аниме
5.40
рейтинг книги
Смертник из рода Валевских. Книга 1

Сердце Дракона. Том 11

Клеванский Кирилл Сергеевич
11. Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
6.50
рейтинг книги
Сердце Дракона. Том 11

Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд

Лесневская Вероника
Роковые подмены
Любовные романы:
современные любовные романы
6.80
рейтинг книги
Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд

Возвращение Низвергнутого

Михайлов Дем Алексеевич
5. Изгой
Фантастика:
фэнтези
9.40
рейтинг книги
Возвращение Низвергнутого