Великая фальшивка Февраля

Солоневич Иван Лукьянович

В грязи и крови родился Февраль. В грязи и крови погибнет Октябрь, его законный наследник. А платить — придется нам . И не только нам: платит и еще будет платить все человечество. Заплачена уже поистине страшная цена, но заплачена еще не вся.

Кровь Царя-Искупителя и на нас и на детях наших. Тут просто ничего не поделаешь. Это уже факт.

* * *

В мире случаются и мятежи, и восстания, и даже революции. Вычеркнуть все это из человеческой истории мы не можем. Но мы можем дать оценку,

а иногда, найти и оправдание. Революционное движение Италии первой половины прошлого века было обосновано и морально и политически: оно было направлено на борьбу с чужеземным австрийским владычеством, опиравшимся на самые реакционные слои Италии. Пугачевское восстание было оправдано морально, но было бесперспективно политически. «Великая» французская революция имеет свое социальное и моральное оправдание: безумная роскошь двора за счет сплошной нищеты народных масс, финансовые катастрофы, моральное разложение династии. Однако в результате революции Франция с первого места в мире сошла приблизительно на пятое-шестое. Для того, чтобы сделать эту разницу в «местах» наглядной, попробуем представить себе сегодняшнюю Францию, ведущую наступательную войну даже против сегодняшней России. Представить будет трудно. Таким образом, моральное оправдание еще ничего не говорит политически — Франции лучше было бы идти эволюционным путем. Имела свое оправдание, и моральное и политическое, американская революция против Англии. Так что даже и «революции бывают разные». Но русская революция не имела никаких оправданий — ни моральных, ни социальных, ни экономических, ни политических. Ее устроил правящий и ведущий слой — университетская, военная, земельная и финансовая знать. И каждая в своих узкоэгоистических интересах. Исходной позицией революции были не «возмущение народных масс», не «неудачи войны», — были клевета и предательство. В этом предательстве первая скрипка, конечно, принадлежит именно военным кругам: П. Н. Милюков никому не присягал — военные круги присягали. Но их роль (если «Н. Р. С.» передало доклад ген. А. Спиридовича правильно) докладчик постарался затушевать — может быть, тоже потому, что все-таки «свои люди». Но абсолютно ясно, что без военных верхов «дворцовый заговор» пяти московских купцов остался бы стопроцентной маниловщиной.

* * *

Я очень хотел бы, чтобы наши друзья — не столько «читатели», сколько друзья, дали бы себе ясный отчет в чрезвычайно трудном положении народно-монархической мысли в эмиграции.

Будучи монархической , эта мысль обязана смывать всю ту клевету, которою и слева и справа облита русская монархия: ибо, — если признать, что распутинская легенда была фактом и «кровавый царский режим» был тоже фактом, — тогда монархизм теряет всякий смысл. Тогда он из национально-исторической концепции, основанной на национально-исторической реальности, превращается в мечту : ах, как было бы хорошо, если бы у нас была бы такая монархия, какая нам нравится, — безотносительно к тому, возможна ли она не в мечте, а в реальности.

Будучи народной , эта мысль обязана

подняться над предрассудками, вожделениями, интересами, навыками всякой касты , — правая русская эмиграция на эти касты раздроблена вдребезги, — отсюда «восемьдесят организаций», и ни одной настоящей.

Будучи православной , эта мысль не имеет права ни бороться за свое существование путем клеветы, ни даже «молчанием предавать истину».

Это — окаянно трудный путь . Но, если, страха ради иудейска, оставить этот путь, — тогда народно-монархическая мысль превращается в бессмыслицу : тогда мы будем повторять старую, до тошноты приевшуюся декламацию, будем идти старыми путями разгрома и позора, тогда мы не достигнем ничего и не построим ничего. Будет новый провал в какой-то новый Февраль.

Большинство правой эмиграции — это военные. Традиция «аполитичности» обернулась полным политическим и историческим незнанием . Знание заменено символами, табу, тотемами, козлами отпущения. Бабой Ягой и Кощеем-Керенским. Вот — говорит же генерал А. Спиридович, что А. Керенский спасал офицеров. То же пишет и С. Мельгунов. То же пишу и я. Генерал А. Спиридович знает, как было дело, знает Мельгунов, знаю и я. Мне и С. Мельгунову можно не поверить — почему не поверить А. Спиридовичу? Но, вот печатаются безграмотные фальшивки, эти фальшивки попадают к грамотным людям — вот вроде Дж.Кеннана — и получается совсем нехорошо .

* * *

Положение народно-монархической мысли есть объективно трудное положение. Как, впрочем, и положение всякой мысли в среде, которая мыслить не собирается. Из этой среды наше Движение спасло для России много, очень много людей. Те концепции, которые в данной среде считались само собою разумеющимися, не подлежащим» никакому сомнению и никакой критике, начинают таять . Принципы народной монархии — волею или неволею — официально признаются людьми, еще так недавно стоявшими на так сказать национально-кастовой платформе. Мои статьи о «Фальшивке Февраля» вызвали признание — вынужденное или нет, это другой вопрос — в «России» и даже в «Знамени России». Очень вероятно, что доклад ген. Спиридовича тоже связан с этой серией. В тяжких условиях эмиграции мы расчищаем пути для Новой России, для тех людей, которые хотят работать для Новой России, которые не хотят больше никаких Февралей. И поэтому должны знать, чем именно обусловливался первый. Первый был вызван — по словам Царя-Искупителя — «изменой, трусостью и обманом». Этой измене и этому предательству нет никакого «оправдания». И даже нет никаких смягчающих вину обстоятельств: предательство в самом обнаженном его виде. Но, говоря о предательстве, мы обязаны знать, кто, как и зачем занимался этой профессией, начиная от казни Царевича Алексея Петровича и кончая Февралем. Если мы не будем знать , нас предадут еще и еще и еще…