Великая игра
Шрифт:
Майя чуть повернул голову и теперь смотрел немного искоса. Свет из окна еле заметно изменил выражение его лица, и оно теперь казалось растерянным. И человек воспрянул духом, говоря все быстрее:
— Ты поставил на людей. Ну, не на катапультное же тупое орочье мясо, это раса слуг. Они тебе не помогут, когда настанет конец. Если он будет… Они все хотят конца — и Тано, чтобы вернуться, и остальные… А ты не хочешь конца. Ты хочешь вечного продолжения. — Он стиснул зубы, собрав все свое мужество, прежде чем продолжить. — Если сбудется все, что предсказано, то Дагор Дагорат будет… И что тогда? На чьей ты будешь стороне? И зачем тогда все твои труды, если все равно будет конец? На что ты надеешься? Или ты что-то знаешь? Конца не будет?
Майя молчал, только чуть расширились красивые ноздри. Элвир чуть приподнялся.
— Если ты сделаешь людей счастливыми, то Он не станет их губить, верно? Ты на это надеешься?
Майя молчал.
— Но если вдруг Тано все же вернется? Повелитель, — вдруг осип он, — он ведь может вернуться. Иначе зачем ему наша Земля-у-Моря, как не для этого? И зачем были Девять Хранителей рун, как не для этого? Когда они соберутся вместе со своими Знаками — вдруг это откроет ему путь?
— Девятая ушла. Насовсем, — прошептал майя. — Ушла! Она не вернется!
— Вернется, — почти падая в обморок от страха, проговорил Элвир. — Она вернется, потому что дала слово, а слово в нашем мире не просто звук. Она вернется и родит ребенка. И Тано воплотится в него… у нас есть такое поверье… И ты отдашь все — ему? Тано? — Он с трудом произнес это слово. — Но ведь ты не захочешь быть снова при хозяине. Ты никогда не хотел хозяина. На чьей ты будешь стороне, когда придется выбирать? Или сядешь на щит? Отойдешь в сторону?
Движение было мгновенным. Элвир даже не успел ощутить удара. Боль и холод стены под лопатками и всех ее камней пришли, когда он уже встал на четвереньки. В голове плавали искры, желудок прыгнул к горлу.
— Ты слишком много понимаешь, чтобы жить, — послышался над самым ухом голос майя. — И ты слишком много понимаешь, чтобы я дал тебе умереть. — Сухой смешок, почти отчаянный. — Бери. Ты слишком долго его добивался. А «да» ты мне и так уже сказал.
Легко и буднично, чуть суховато и дробно звякнул металл по полу. Черным мягким крылом взвихрился край одеяния, исчезая за дверью. Элвир сидел на полу, зажимая разбитый рот, и сквозь слезы глядел на тусклый металлический ободок на гладких плитах. Его вырвало несколько раз, потом рвать было уже просто нечем, но спазмы продолжались. Наконец, еле живой, он после нескольких безуспешных попыток схватил кольцо и, закрыв глаза, уснул.
Продолжение записок Секретаря
— Так что, господин мой разумный, я бесполезен для великого дела. Но я полезен для того, кто это дело вершит. Забавно получается, да? Наш господин творит свое Дело ради вас, людей. Тащит вас за шкирку к совершенству и всеобщему счастью. Остальные Бессмертные тоже трудятся, в общем-то ради Дела, хотя каждый прибежал сюда за своей собственной целью. А я — яслужу только Ему. И скажи теперь, кто из нас ценнее? А?
Он улыбался. Сейчас даже днем сумрачно, потому я видел его лицо, и он не прятался от света. Как он обаятельно улыбается — и как страшно.
— Молчишь. Я понимаю, ляпнешь что — твой господин узнает, а рука у него тяжелая… Он давно уже потерял способность испытывать привязанность хоть к кому-то. Все мои… собратья уже давно живут только своей отдельной целью каждый. — Он как-то вмиг осунулся. — Им ничего больше не интересно. Они не видят целого, не понимают. А я, понимаю и вижу.
Я деликатно промолчал. Наверное, потому, что знал одну вещь. Точнее, догадывался почти наверняка. Этот обаятельнейший мальчик четырех тысяч лет от роду врал. Зачем он врал мне — я не понимаю, я ничтожен, я мелкая сошка. Что ему от меня нужно? И я просто молчал.
А вранье было вот в чем. Никакого целого он не видел. Не возвышался он над всеми собратьями, аки орел над горами. Слухами, как говорится, земля полнится. Если бы Бессмертные не упустили Кольцо, я бы, может, и поверил. Но ведь и сам наш всевидящий Элвир был на этой Охоте. И — упустили. Ну, не нарочно же они это сделали, об этом даже помыслить невозможно. Стало быть — как там написал мой господин на отчете господина Бессмертного Орхальдора?
Честно говоря, я до сих пор не понимаю, почему Сам так суетился по этому поводу. Кольцо само придет к нему, кто бы им ни завладел. Уж сколько нам талдычили об этом. Кольцо само приведет своего носителя к Хозяину, надо только подождать. Впрочем, не мне судить, наверное, ему просто надоело быть без тела. А как же, сколько он вот так уже торчит? Поневоле взбесишься. Ой, не надо бы думать… Когда Он взбешен, у всех нас нутро просто переворачивает — его бешенство везде, повсюду, ты готов разорвать любого, кто попадется на глаза, это страшно, страшно…
Словом, как бы то ни было, за этим Кольцом погнал он всю Девятку…
— Вот именно, друг мой, — насмешливо смотрел он на меня. — Именно. Кого? Самых верных, тех, кто в любое мгновение его слышит, кто никуда от него не денется… Только опять же — кого? Полководца? Орочьего предводителя? Провидца, который у себя под ногами ничего не видит, весь ТАМ? Друг мой, из всех нас если кто для этого и годился, так это Ульбар, коего ваши собраться с той стороны Хамулом называют, да Хонахт. Но кто нами командовал? Конечно, наш несравненный великий Король всея Нуменора Обновленного… Дальше объяснять?
Я промолчал. Мне бы очень хотелось объяснений. Во-первых, разве Сам не слышит их постоянно, а они — его? И тогда не промахнулся ли Сам? Или это промах Бессмертных и господина Элвира всевидящего тоже? А если Сам может промахнуться, не промахнется ли он и сейчас? Ведь это и моей шкуры касается. И самое главное — а с чего этот мальчик вообще передо мной так оправдывается?
Он ответил на мой вопрос, хотя и не совсем на тот, который мне хотелось бы задать — вряд ли он читает мои мысли, я ему клятвы не давал, просто, наверное, он и сам думал о том же.