Великая кошачья революция
Шрифт:
Пока Живодёрк был в командировке в пустыне (отлавливал неуловимых скарабеев для военных нужд), за главную в его доме осталась ассистентка Лейла. Она заперла Пушка во внутреннем дворе, огороженном деревянным забором. До своего возвращения Живодёрк приказал не эксплуатировать раба. Поэтому беляк просто слонялся из угла в угол. Один раз в день появлялась Лейла, чтобы покормить новую собственность. Рацион кота состоял из двух блюд, одно отвратнее другого. Первое – россказни и побасенки про великого Живодёрка, второе – тарелка фиников.
К прибытию Живодёрка Пушок похудел, осунулся, а кончики ушей и усов от переизбытка фруктов и информации в организме приобрели зеленоватый оттенок. Раб дремал в уголке,
– Ну-ка, ну-ка, дай я гляну на тебя, мой дорогой подопытный, – тоненько-тоненько пропищал Живодёрк. В размерах он едва превышал дочку Васириса Песчинку. Одна задняя лапа у него была короче другой, поэтому светоч фараона нещадно хромал. Ушки у изобретателя были настолько маленькие, что издалека казалось, что к вам направляется не разумный кот, а мохнатая ящерица. При этом у Живодёрка был очень длинный хвост. Когда хозяин приблизился к своей новой собственности почти вплотную, его хвост все еще продолжал проникать в дверной проем. В передних лапах малогабаритный кот сжимал увесистый деревянный ящик, который скрывал добрую половину его туловища.
– Просыпайся, раб. Время у нас весьма ограничено, – на сверхтонких голосовых частотах продолжил мургипетский спаситель. – Тебя, наверное, распирает от желания помочь спасти нашу высокоразвитую цивилизацию. Извини, что заставил ждать, раб. Мне пришлось объехать весь Мургипет в поисках этих дивных жучков. Ох и редкие они существа. Скорее всего, у меня в лапах последнее поголовье скарабеев, – будто в подтверждение своих слов изобретатель потряс ящик. – На рассвете у скарабеев самый активный период. Поэтому надо побыстрее внедрить их в твою лохматую голову и посмотреть, что из этого получится. По дороге я дрессировал скарабеев прямо в колеснице. Ты даже не представляешь, каким действенным воспитательным орудием может быть обычная иголка. Да ты не волнуйся: на первых порах жуки (в теории) не должны причинить тебе существенного вреда.
Живодёрк поставил ящик на землю, снял с него крышку и двумя невероятно длинными когтями извлек оттуда жирного жука. Тот издал скрипучий звук, а через мгновение кот швырнул его под ноги Пушку. Ученый приготовился наблюдать, как скарабей молниеносно заберется по шерсти раба на его голову и через ухо проникнет в незащищенный мозг. Но ситуация пошла по незапланированной тропинке.
Пушок дикими глазами посмотрел на жука, а затем с криком «Мя-я-я-я-я-я-я-я-ясо!!!» набросился на него. Жертва фруктовой диеты жадно прожевала скарабея и смачно проглотила. Облизнувшись, кот уставился на ящик у ног Живодёрка. Тот мгновенно догадался о мыслях Пушка, схватил деревянный ларец и стал пятиться к выходу. Но короткая лапа дала маху, и изобретатель рухнул на песок. Ящик незамедлительно спикировал вместе с ним. Скарабеи бросились в разные стороны. Но Пушок не для того целую неделю сидел на финиках, чтобы так просто упускать «мя-я-я-я-я-я-я-я-я-я-ясо», пусть и жучиное. С невообразимой скоростью раб стал носиться из одного угла в другой. Через пять минут скарабеев уже поздно было вносить в Красную книгу. Пушок блаженно погладил свое пузо и выплюнул изо рта горстку жучиных лапок.
После крайне досадного инцидента со скарабеями Живодёрк с особым назиданием высек плохого, очень плохого раба камышовыми стеблями. А затем бросил кота к лапам своей ассистентки.
– Лейла, чтобы через секунду этого недоразумения здесь не было! – тоненько-тоненько закричал работодатель. – И чтоб вернула всю мышатину, которую отдала за него. До последнего хвостика! Когда закончишь, не смей возвращаться. Мне будет нужна полная тишина. Из-за этого невменяемого дармоеда мне придется придумывать новый план по нейтрализации вислоухих варваров… Эх, а какая гениальная идеища была со скарабеями. Тьфу-мяк-мяк!
Лейла озадаченно махнула хвостом. И повела Пушка в рыбацкий квартал домой к Сметафру. Но дверь открыл вовсе не он. А его племянница Песчинка.
– Сметафр дома? – осведомилась ассистентка.
– Неа. Он на рыбалке, – замотал головой котенок. – После того как у моего папы появился новый плот и он стал самым успешным рыбаком в Верхнем Мургипте, дядя Сметафр обозлился. Теперь он все время проводит на реке. Пытается поймать больше рыбы, чем мой папа. А я захожу сюда покормить…
– Ладно-ладно. Растарахтелась мне, – оборвала девочку Лейла. – Вот что, кроха. Я тебе тут оставлю этого раба. Передай дяде, чтобы больше бракованный товар не подсовывал. Запомнишь? И пусть сам с ним мучается! А папа твой, кстати, где?
– Дома. Меня к обеду ждет. Я ж говорю, забежала к дяде на пять минут покормить…
– Ну, опять затарахтела, – снова перебила котенка Лейла. – Будь золотцем, кроха, присмотри, пожалуйста, до прихода дяди за рабом. А я сейчас сбегаю до твоего папаши. Говоришь, дела в гору пошли? Вот и чудненько. Значит, два кило хвостатой мышатинки у него найдется.
Кошка, не дав Песчинке вставить и слова, завела неприкаянного раба в дом, махнула хвостом и убежала вниз по улице.
Едва за Лейлой захлопнулась дверь, Пушок бесцеремонно поинтересовался у котенка:
– А есть у тебя что-нибудь поесть?
– Нет, – смутилась Песчинка, но тут же просияла: – Не расстраивайтесь, дядя раб. У нас дома полно рыбы. Давайте я вам принесу. Тут недалеко. Только вы никуда не уходите, а то дядя Сметафр, наверное, будет ругаться, если вы уйдете.
Пушок проводил взглядом юркую кроху, которая мухой выскочила на улицу, и стал прохаживаться по комнате. У ковра, висевшего на дальней стене, он вдруг зашипел. Там были изображены существа, очень напоминавшие саблезубых волков. Только без выпирающих длиннющих клыков. Пушок огляделся – все стены в комнате были завешаны коврами, и со всех них на бывшего вожака племени злобно и подозрительно смотрели эти существа. Пушку стало не по себе. Он больше не мог находиться в этой ужасной комнате. Зверек открыл первую попавшуюся дверь. И весь похолодел. Дверь вела во внутренний двор, где спокойно разгуливало как минимум десять ближайших родственников саблезубых волков. Беляк, не помня себя, захлопнул дверь. Животный инстинкт первобытного кота забурлил в Пушке с невиданной силой. Он схватил стол и несколько раз со всей силы приложился им об стену. Ножки с треском полетели на пол. Кот выбрал одну из них. И с оружием наперевес зашел во внутренний дворик. Странно, но потомки саблезубых волков не спешили нападать первыми. Высунув языки, они виляли хвостами. Когда одна из этих тварей попыталась лизнуть Пушка в лапу, тот издал первобытный рык и замахнулся дубиной. «Волки» жалобно заскулили и сбились в кучу. «Готовятся к атаке», – пронеслось в голове у вожака племени. Едва беляк собрался нанести упреждающий удар, стая рванула вперед. Но не на кота, а мимо – прямо в дом. Пушок бросился следом.
Современные «саблезубые» оказались не менее быстрыми и прыткими, чем их предки. Они с легкостью уворачивались от ударов. Самое обидное, что вскоре «волки» в конец обнаглели и принялись поочередно выхватывать дубину из лап своего преследователя. Сделав круг с палкой, вражина возвращала Пушку его орудие. Но только кот замахивался вновь, уже следующая тварь, клацая зубами, забирала ножку от стола.
За этим странным занятием и застала Пушка Песчинка, вернувшаяся с тарелкой рыбы.
– А, малявка, – прохрипел запыхавшийся раб. – Заходи скорее. Я тут на саблезубых волков охочусь. Давай помогай окружить их.