Великая Охота (др. изд.)

Джордан Роберт

Повсюду вокруг нее была чернота, не считая прямоугольника открытых Врат, с этой стороны подобных окну с закопченным стеклом. Оно не пропускало света — темень будто выдавливала его отсюда, — но сквозь него Эгвейн видела остальных, двигающихся до неправдоподобия медленно, похожих на фигуры из кошмара. Найнив настаивала сейчас же раздать шесты с фонарями и зажечь их; Лиандрин без охоты соглашалась с нею, в то же время требуя поторапливаться.

Когда Найнив шагнула через Путевые Врата — медленно ведя в поводу серую кобылу и стараясь идти еще медленней, — Эгвейн чуть не бегом кинулась обнять ее, и не меньше половины ее радостных чувств относилось к фонарю,

что несла Найнив. Лужицы света от фонарей оказались меньше, чем должны были быть, — темнота сдавливала свет, стараясь загнать его обратно в фонари, — но Эгвейн начала чувствовать, будто тьма, словно налившись тяжестью, давит и на нее. Но она заставила себя произнести:

— С Белой все в порядке, и я не сломала себе шею, как заслуживала.

Когда-то на Путях было светло, до того как пятно на Силе, с помощью которой они и были некогда созданы, пятно Темного на саидин,начало разлагать и портить их.

Найнив сунула девушке в руки шест с фонарем и, повернувшись, вытянула другой из-под подпруги своего седла.

— До тех пор, пока ты понимаешь, чего заслуживаешь, — проворчала она, — ты этого не заслуживаешь. — Вдруг она хихикнула. — Иногда я думаю, что такие вот высказывания более всего прочего придают веса званию Мудрой. Ладно, вот еще один. Если сломаешь себе шею, я ее тебе залечу — для того, чтобы потом самой тебе ее свернуть.

Это было сказано с беспечностью, и Эгвейн обнаружила, что тоже смеется, — пока не вспомнила, где находится. Веселости Найнив тоже надолго не хватило.

Нерешительно в Путевые Врата шагнули Мин и Илэйн, ведя лошадей и держа фонари. Девушки, по-видимому, ожидали узреть поджидающих тут чудовищ. Сначала на лицах отразилось облегчение — они не увидели ничего, кроме темноты, но эта гнетущая атмосфера вскоре заставила и Илэйн с Мин нервно переминаться с ноги на ногу. Лиандрин поставила на место лист Авендесорыи въехала в закрывающиеся Врата, ведя за повод вьючную лошадь.

Ждать, пока ворота закроются совсем, Лиандрин не стала, и, ни слова не говоря, сунула повод вьючной лошади Мин и двинулась по неясно проступающей в свете фонарей белой линии, что вела на сами Пути. Поверхность напоминала изъеденный и изъязвленный кислотой камень. Эгвейн поспешно вскарабкалась на Белу, но вслед за Айз Седай она поехала не особенно спеша. Казалось, в мире не осталось больше ничего, кроме грубой тропы под лошадиными копытами.

Прямая, как стрела, белая линия вела через мрак к большой каменной плите, покрытой огирскими письменами, выложенными серебром. Те же оспины, что испещряли тропу, местами попортили и надпись.

— Указатель, — пробормотала Илэйн, поворачиваясь в седле и оглядываясь. — Элайда немного рассказывала мне о Путях. Много она не говорила. Совсем мало, — добавила она угрюмо. — Или, может, чересчур много.

Лиандрин спокойно сравнила надпись на Указателе с пергаментом, затем засунула его в карман плаща, и Эгвейн не успела глянуть на него даже одним глазком.

Свет фонарей не тускнел по краям, его будто резко отсекало, но и так Эгвейн разглядела толстую каменную балюстраду, местами совсем искрошившуюся, а Айз Седай повела отряд дальше, прочь от Указателя. Остров — так назвала это место Илэйн; в темноте судить о размерах Острова было затруднительно, но, по прикидке Эгвейн, тот в поперечнике мог достигать сотни шагов.

Балюстраду пересекали каменные мосты и переходы, каждый отмечен стоящим рядом каменным столбом с одной-единственной строкой огирских

письмен. Мосты арками выгибались в ничто. Скаты вели вверх или вниз. Проезжая мимо них, всадники не могли разглядеть ничего, кроме начала переходов. Останавливаясь только для того, чтобы бросить взгляд на каменные столбы, Лиандрин свернула на скат, уводящий вниз, и совсем скоро вокруг остались лишь путь под копытами лошадей да тьма повсюду кругом. Царя над всем, повисла влажная тишина, и у Эгвейн появилось ощущение, что стук копыт по шершавому камню не разносится далее пятна света.

Вниз и вниз сбегал скат, выгибаясь сам собой, пока не достиг другого Острова, с порушенной балюстрадой между мостами и переходами, с Указателем, у которого Лиандрин сверилась с пергаментом. Остров казался подобен твердому камню, как и тот, первый. Эгвейн упорно гнала уверенность, будто первый Остров находится прямо у них над головами.

Внезапно, вторя мыслям Эгвейн, заговорила Найнив. Голос ее звучал твердо, но на середине фразы она остановилась и перевела дыхание.

— Может... может быть, и так, — слабо откликнулась Илэйн. Она подняла глаза кверху и быстро опустила их. — Элайда говорит, в Путях не выполняются законы природы. По крайней мере, не так, как снаружи.

— О Свет! — проворчала Мин, потом повысила голос: — И долго мы тут проторчим?

Медового цвета косички Айз Седай качнулись, она резко повернулась лицом к девушкам.

— До тех пор, пока я не выведу вас, — глядя на них в упор, ровным голосом сказала Лиандрин. — Чем больше вы станете отвлекать меня, тем дольше все затянется.

И она вновь склонилась над пергаментом и Указателем.

Эгвейн и ее подруги умолкли.

Лиандрин вела свой отряд от Указателя к Указателю, по скатам и мостам, что словно без всякой опоры протянулись над безбрежной, бесконечной тьмой. На других Айз Седай обращала очень мало внимания, и у Эгвейн мелькнула мысль, а вернется ли Лиандрин, если кто из них вдруг отстанет. Видимо, похожая мысль посетила и ее подруг, поэтому они скакали тесной кучкой, ни на шаг не отставая от темной кобылы.

Эгвейн поразило, что она по-прежнему ощущает притяжение саидар,ее удивило как само присутствие женской половины Истинного Источника, так и желание коснуться его, направить поток этой силы. Почему-то ей представлялось, что пятно Тени, омрачившее Пути, как-то скроет от нее Источник. До некоторой степени она чувствовала эту порчу. Она чувствовалась слабо и ничего общего не имела с саидар,но девушка была убеждена: потянуться здесь к Истинному Источнику — это все равно что просунуть руку в жирный, вонючий дым, чтобы достать чистую чашку. Что бы она ни сделала, всякое ее действие будет нести на себе отпечаток этой порчи. В первый раз за многие недели ей не представило труда сопротивляться притягательности саидар.

В мире вне Путей уже давно была бы ночь, когда на одном Острове Лиандрин вдруг спешилась и объявила привал для ужина и сна. Во вьюке на второй ее лошади оказались запасы провизии.

— Разделите ее, — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь с этим поручением. — Рассчитывайте что дорога до Мыса Томан займет у нас самое меньшее два дня. Мне не нужно, чтобы вы прибыли туда изголодавшимися, раз вы оказались настолько глупы, что не взяли с собой съестного.

Резкими движениями она расседлала и стреножила свою кобылу, а потом уселась на седло и стала ждать, когда одна из девушек принесет ей что-нибудь поесть.