Великая Охота
Шрифт:
Я вышел на улицу и двинулся в сторону оружейной лавки. Безусловно, мы могли бы сэкономить на костюме, найдя какого-нибудь горе-подмастерья, одного из тех, кто одевает небогатых горожан. Однако мне необходимо, чтобы одежда на Хлое хорошо сидела и не сковывала движения. Раз уж я трачусь на нее, будет глупо, если дуреха, запутавшись в собственных нарядах, помрет в первой же стычке.
Встреча с оружейником больно ударила по моему кошельку. Естественно, ведь стоимость, к примеру, рыцарских доспехов, оружия и коня сопоставима со стоимостью сразу нескольких деревень. Причем вместе с людьми, постройками и скотом. Хоть я
Торговец лошадьми тоже обогатился после моего визита. Я купил каурого жеребца, седло, уздечку да прочие мелочи и отправился на рынок. Пополнив запасы провианта, я с горечью осознал, что теперь у меня не наберется и одного золотого. Да, сумма-то осталась вроде крупная: одному можно неделю снимать лучший номер какого-нибудь трактира и пировать там же от пуза. Но для путешествия, полного неожиданностей... Мелковата.
Как бы то ни было, завершив приготовления, я вернулся в лавку портного. Мой поход занял около трех часов. Этого времени вполне хватило мастеру, чтобы подогнать валяющиеся в его закромах вещички под Хлою. Мы положили обновки в седельную сумку, быстро перекусили в трактире, забрали Бертильду и, наконец-то, двинулись в путь.
***
Обучение верховой езде проходило по принципу «Смотри и делай, как я». Жеребец Хлои чувствовал неуверенность своей новой хозяйки и позволял себе вольности. То головой дернет, вырывая поводья из рук наездницы, то резко остановится, а то и вовсе встанет на дыбы. К чести моей ученицы, каким-то чудом она держалась в седле, не жаловалась и не кричала. Поняв, что седока никак не сбросить, со временем конь стал более покладистым.
Отметив, что Хлоя более-менее освоилась, я ударил пятками Бертильду, переходя на рысь. Плетущийся за нами жеребец тоже поднял темп. Бросив взгляд через плечо, я заметил безвольный мешок, подпрыгивающий в седле. Что ж, если она быстро не научится ловить ритм лошади, то непременно отобьет себе одно место.
После трех часов тряски, моя ученица с горем пополам выучила первый урок. Хоть и не особо грациозно, словно подбитая утка, переваливающаяся с лапы на лапу, она вставала на стременах и садилась, порой попадая мимо ритма. Ну хоть так. Времени на совершенствование ее навыков у нас с лихвой.
– П-р-р,- я резким движением остановил Бертильду посреди пустого тракта и развернулся, чтобы видеть Хлою. От неожиданности она едва не врезалась в нас на своем жеребце, - Слазь с лошади.
Мы спешились, я привязал поводья к ветви старого ясеня и приказал подопечной сделать так же.
– Бери свои обновки и дуй переодеваться,- я махнул рукой в сторону густых зарослей справа от дороги.
Девушка изумленно уставилась на меня глазами, настолько широко распахнутыми, что между ее веками можно было спокойно провести пару-тройку кораблей без опаски наткнуться на рифы-ресницы:
– Прямо здесь?
– подавленно произнесла она.
– Хочешь, можешь и здесь. Но лучше все же за деревьями.
– Но ведь...
– начала было Хлоя, однако я перебил ее: - Послушай, почему думаешь, ты покинула город в платье? Потому что странно, когда в трактир входит девушка, а выходит парень. Стало быть Хлодвиг должен появиться впервые там, где никого нет.
– А...- увидев ее румянец, я сокрушённо выдохнул.
– Во-первых, запомни: у ученика не должно быть секретов от учителя. А во-вторых, подсматривать я не стану. Это не к чему. Вряд ли я там увижу что-то такое, чего не видел раньше.
Она насупилась, сгребла в охапку вещи и скрылась в листве. Я достал бурдюк с вином и сделал несколько глотков. После чего уселся в теньке, прислонившись спиной к дереву.
Мимо проехала телега, на которой, болтая ножками, сидели двое торговцев. До меня донеслись обрывки их разговора:
– В общем, зря я ездил в эту Галдею. У тамошнего пасечника похитили дочь, и он запустил дела. Пришлось за медом ехать в соседнюю деревню, в итоге разница в цене получилась не такая, как хотелось бы.
– Дочь похитили?
– удивился его товарищ, не обращая внимания на рыночные проблемы коллеги.
– Странно, у трактирщика в Мериго та же напасть. Девчушке едва исполнилось шесть, как она словно сквозь землю провалилась.
– А этой и пяти не было, - покачал головой торговец медом.
Их беседа заинтересовала меня. В другое время я бы непременно догнал купцов и расспросил детали. Но сейчас мне было не до похищенных девочек. У меня у самого похитили.
Ждать Хлодвига пришлось довольно долго. Я даже успел задремать, но услышав легкие шаги и треск веток, тут же поднялся на ноги.
Из леса на дорогу вышла девушка в длинном черном плаще, полностью скрывающем фигуру.
– Отдерни плащ,- приказал я, и Хлоя послушно развела запахи своей накидки в разные стороны.
Что ж, я был относительно доволен работой портного. Вещью, которая, по мнению мастера, «нам непременно подойдет» оказалось бордовое мужское котарди[2], застегнутое на деревянные пуговицы и подпоясанное кожаным ремнем. В Риэдоне последнее время котарди встречались все чаще и чаще, но все равно пока еще считались скорее иноземной диковинкой, нежели обыденностью.
Темные облегающие штаны из грубой ткани были заправлены в черные сапоги мягкой кожи, доходящие до колена. Странно. Штанов в этих землях практически не носили. Чтобы понять, что именно надето на девушке можно было бы заглянуть под подол котарди. Но я не стал. Просто спросил:
– Шоссы?
Она неуверенно кивнула. Да...этот предмет одежды мне всегда казался странным. Но не мне его носить, так что ладно. При случае стоит купить ей все-таки нормальные штаны.
Как бы то ни было, Хлодвиг оказался достаточно женоподобным. Черт с ним с лицом, но две выпуклости в котарди портили вид. Грудь у девушки была не особо большая, но облегающая одежда подчеркивала ее. Я тяжело вздохнул и принялся рыться в седельной сумке.
– На, - протянул я Хлое сверток батистовой ткани, которую иногда использовал для перевязок, - Во время следующего привала подвяжешь себе грудь, чтобы не сильно выпирала. Но не злоупотребляй этим и на ночь снимай, а то действительно Хлодвигом станешь
Она в очередной раз покраснела, но ткань взяла. Оставалось прояснить еще кое-что.
– Что будем делать с твоими волосами? Так тебя мало кто за парня примет,- с напором спросил я.
– Что прикажете, Господин,- обреченно ответила она. Столько боли и страдания было в ее голосе, что я невольно подумал о том, что стоит, наверное, быть помягче. В слух же произнес: