Великая Октябрьская
Шрифт:
Эти клеветнические разглагольствования «подкрепляются» обычно отдельными фактами о действиях элементов, являвшихся по своей сути антисоветскими. Нередко целенаправленные попытки врагов революции вызвать анархию выдаются за действия масс.
Между тем бесчисленное количество фактов свидетельствует о том, что «невежественный и безответственный народ» на деле проявлял высокую сознательность, был преисполнен чувства ответственности за судьбы страны, боролся за поддержание революционного порядка. «Примитивная натура русских масс» оказалась способной к четкости и организованности, а вековая ненависть к угнетателям сочеталась
Народные массы, руководимые партией, свою неиссякаемую энергию, творческие силы направили на созидание нового.
Прежде всего надо было наладить государственное управление. Уже в ночь на 30 октября Ленин говорил одному из своих боевых соратников — В. Д. Бонч-Бруевичу: «Наступило время приступить к органической работе управления страной, для чего надо немедленно создавать аппарат прежде всего при центральном правительстве»{92}.
…Дни и ночи гудел Смольный — штаб революции. Отсюда по всей стране рассылались декреты и распоряжения Советской власти, звавшие к борьбе и строительству новой жизни. Сюда приходили рабочие, солдаты, крестьяне за советами и указаниями. Отсюда они возвращались в города, села, воинские части, воодушевленные ленинским напутствием.
Командиры революционных отрядов получали боевые приказы и отправлялись на позиции, где шла вооруженная борьба с контрреволюцией. Но одновременно все больше распоряжений, указаний, советов касалось вопросов мирного строительства, созидательного труда.
Иной бравый кронштадтец, обвешанный пулеметными лентами, прибыв из-под Пулкова, входил к Ленину уверенный, что его снова направят куда-нибудь с оружием в руках громить «контру». С немалым удивлением он узнавал, что направляется на мирную работу — в один из новых наркоматов. Но такие назначения не были случайными — они составляли частицу огромной работы по созданию нового государственного аппарата.
Эта работа имела первостепенное значение для судеб революции. Старая государственная машина строилась веками. Она создавалась эксплуататорами для того, чтобы поддерживать их господство и подавлять трудящихся. Ясно, что такая государственная машина не могла служить революции. Ее нужно было, как писал В. И. Ленин, «разбить», «сломать», а на ее месте построить новое государство трудящихся, для защиты ее интересов.
Эту сложнейшую задачу можно было решить только на основе самого широкого вовлечения народных масс в дело государственного строительства, на основе их творческой активности и инициативы.
«…У нас есть, «чудесное средство» сразу, одним ударом удесятерить наш государственный аппарат, — писал В. И. Ленин накануне Октября, — средство, которым ни одно капиталистическое государство никогда не располагало и располагать не может. Это чудесное дело — привлечение трудящихся, привлечение бедноты к повседневной работе управления государством»{93}.
Революционное творчество народных масс создало Советы. В результате революции они превратились в органы государственной власти в центре и на местах. К весне 1918 г. по стране в основном было осуществлено слияние Советов рабочих и солдатских депутатов с Советами крестьянских депутатов. Повсеместно ликвидировались буржуазные органы самоуправления — городские думы и земства. Советы стали единственными органами власти на местах.
Они олицетворяли подлинный пролетарский демократизм, были неразрывно связаны с народом. Написанный Лениным декрет ВЦИКа от 21 ноября 1917 г. «О праве отзыва делегатов» позволил трудящимся отзывать делегатов, не оправдавших доверия народа, обязывал проводить перевыборы по требованию более половины избирателей.
В стране регулярно проходили выборы в сельские и городские Советы, созывались съезды Советов областей, губерний, уездов и волостей. В течение 1918 г. четыре раза собирался высший орган власти государства — Всероссийский съезд Советов.
С первых дней Октября в Петрограде начали действовать центральные органы власти: Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК), председателем которого стал Я. М. Свердлов, и Совет Народных Комиссаров во главе с В. И. Лениным. Но эти органы не имели своего аппарата. Все надо было создавать заново. Яркую характеристику первых дней деятельности Советской власти дает Н. К. Крупская: «Ильич стоял в центре всей этой работы, организовывал ее. Это была не просто напряженная работа, это была работа, поглощавшая все силы, натягивавшая нервы до последней крайности… И немудрено, что, придя поздно ночью за перегородку комнаты, в которой мы с ним жили в Смольном, Ильич все никак не мог заснуть, опять вставал и шел кому-то звонить, давать какие-то неотложные распоряжения, а заснув, наконец, во сне продолжал говорить о делах… А какой аппарат был у Совнаркома? Вначале четыре человека, совсем неопытные, работавшие без передыху, делавшие все, что требовалось по ходу дела… Работали вовсю, но никаких сил не хватало, и Ильичу сплошь и рядом приходилось выполнять самому черновую работу…
Надо было ломать старую государственную машину, звено за звеном»{94}.
О том, как начал формироваться аппарат Совета Народных Комиссаров, вспоминает и первый секретарь Совнаркома Н. П. Горбунов: «Где-то конфисковал пишущую машинку, на которой мне довольно долго самому приходилось двумя пальцами выстукивать бумаги, так как машинистку найти было невозможно, где-то отвоевал комнатку и начал «формировать аппарат», который первые дни состоял из меня одного, а потом возрос до трех — четырех человек»{95}.
Народные комиссары, приходившие в старые министерства, сталкивались с враждебным отношением чиновников, и прежде всего бюрократической верхушки, служащие отказывались подчиняться распоряжениям наркомов, не приступали к работе или нарочно запутывали дела.
В министерстве внутренних дел нарком увидел лишь «груду сваленных бумаг, запертые столы и шкафы без ключей».
А. Г. Шлихтер, явившийся в министерство земледелия, нашел парадный ход запертым. С трудом разыскав швейцара, он узнал, что все чиновники разошлись.
А. В. Луначарский и Н. К. Крупская у здания министерства просвещения натолкнулись на пост саботажников. В самом министерстве никаких служащих, кроме курьеров да уборщиц, не оказалось. В пустых комнатах на столах лежали неубранные бумаги.
В министерстве государственного призрения, куда наркомом была назначена А. М. Коллонтай, с большевиками согласились сотрудничать лишь несколько человек. В кабинетах и канцелярии брошены пишущие машинки, а журналы входящих и исходящих дел спрятаны…