Великая отечественная война: Как это было

Семененко Валерий Иванович

Только руины остались на месте кладбища XIII в. в г. Кампо-Санто. Но с помощью генерала Хьюма, привлекшего флорентийских специалистов и отряды итальянских добровольцев-военнослужащих, удалось спасти значительную часть готической фресковой живописи, включая работы непревзойденного Б. Гоззоли.

В Южной Германии многие офицеры полевых частей, особенно из 3-й армии США Д. Паттона, категорически возражали против кампании спасения музейных и прочих экспонатов во враждебных странах. И все же многое удалось обнаружить и вернуть к жизни: к примеру, в Альт-Аусзее под Зальцбургом были найдены наиболее ценные вещи из галереи Линца.

Конечно, офицерам-специалистам не удалось предотвратить многие хищения, в результате чего

только через 45—50 лет стало известно о судьбе ряда выдающихся произведений искусства или драгоценных коллекций. Так, лейтенант 87-й артиллерийской бригады Д Т. Мидор увез в Уайтрайт (штат Техас) Кведлинбургские сокровища саксонского короля Генриха I. И только через 10 лет после его смерти — в 1990 г. Германия выкупила у его родственников Библию из этой древнейшей коллекции

за 3 млн долларов, а за остальные раритеты было заплачено еще 2 млн 750 тыс.

Изредка удавалось обнаружить украденное и по горячим следам, как это произошло в 1945 г. с разоблачением капитана 3-й американской армии К. Наш и ее любовником (позднее мужем) полковником Дюраном. После ареста четы в Чикаго у них нашли бриллианты, реквизированные в замке Кронберг под Франкфуртом-на-Майне у принцессы М. фон Гессе — сестры императора Вильгельма II.

Но лишь в октябре 1994 г. стало известно, что в петербургском Эрмитаже находится более 70 картин, вывезенных из Германии Красной Армией из частных коллекций; в Париж вернулись те произведения искусства, которые до 1994 г. находились в собственности Восточной Германии, и т. д.

В связи с вышеизложенным следует внести ясность и в истинные причины июньского 1947 г. выговора по партийной линии командующему оккупационными войсками СССР в Германии маршалу Г. К. Жукову. Поводом, как он писал, послужило «неправильное награждение артистов». Разумеется, в его мемуарах об этом не было ни слова.

Проблема гораздо сложнее: формально награждение жены кавалерийского генерала В. В. Крюкова — известной певицы А. А. Руслановой (Лейкиной) состоялось по представлению члена Военного Совета Группы советских войск в Германии генерал-лейтенанта К. Ф. Телегина. Во-вторых, сам этот факт не имел бы ровно никакого значения, если бы не постоянное натравливание кремлевской кликой Сталина на Жукова, с учетом явной ревности диктатора к высокой популярности маршала.

Червь ревности сильнее шевельнулся, видимо, в душе Сталина после того, как 27 марта 1945 г. посол США

в Советском Союзе У. Б. Смит передал через В. Д. Соколовского приглашение от Г. Трумэна Г. К. Жукову в удобное для последнего время посетить Вашингтон. Характерно, что ни сам Г. Жуков, ни В. Соколовский, ни советник Советской администрации в Восточной Германии В. С. Семенов не решились сообщить об этом предложении по телеграфу. Видимо, чтобы успокоить диктатора Кремля, в декабре 1945 г. Д. Бирнс просит Сталина нанести визит в США. Однако тот не только отказался, но 9 февраля 1946 г. разразился яростной антиамериканской речью, ответом на которую послужило выступление У. Черчилля в Фултоне 5 марта. Когда 4 марта 1946 г. Сталин вторично отказался посетить США, Г. Трумэн в письме от 5 марта на имя В. Молотова и Сталина снова посылает приглашение Г. Жукову. Зная о совместном появлении Д. Эйзенхауэра и Г. Жукова в августе 1945 г. на трибунах стадиона «Динамо» в Москве, Сталин, видимо, взорвался, хотя на трибуне сам пять часов довольно тепло беседовал с будущим американским президентом. Еще 7 сентября 1945 года в Берлине состоялся военный парад частей 4 держав победителей, единоличным руководителем которого стал Г. Жуков. Главкомы трех государств не присутствовали в районе Рейхстага и Бранденбургских ворот, протестуя тем самым против нарушения Жуковым договоренности о количестве участвующих в параде войск. Советский маршал сознательно привлек гораздо больше частей Красной Армии, нежели было условлено ранее.

Стремясь отодвинуть Г. К.

Жукова на задний план, Сталин использовал против него конкретный обличительный материал. С опорой на признания опального маршала он понизил его в июне 1946 г. до должности командующего Одесским, а с февраля 1948-го — Уральским военным округом. Справедливости ради скажем, что «маршал Жора», как называли Жукова одесситы, очень быстро привел в трепет местную уголовную шпа-

ну своими крутыми, хотя и далекими от законности, мерами.

В объяснительной от 12 января 1948 г. Жуков писал: находясь в Германии до мая 1946 г., приобрел там 270 шкурок норки (на самом деле больше. —Л. Р., В. С.), обезьяны, искусственного котика, 1100 м различных тканей. Из опустевших особняков и замков для него были отобраны картины, ковры, гобелены и отправлены большей частью на его подмосковную дачу. Туда же вывезли и подаренные Жукову сослуживцами 8 великолепных люстр, а также 3 люстры, купленные им для дочерей. К семи имевшимся у него охотничьим ружьям он добавил еще более десяти немецких, причем антикварной ценности. Завершая признание, Г. Жуков писал: «Я даю крепкую клятву большевика не допускать подобных ошибок и глупостей».

Маршал, впрочем, не указал, что при обысках на его даче в Рублево и квартиры в Москве 5 января 1948 г. в 51 ящике внушительных размеров были найдены 44 ковра и гобелена, 60 картин, 7 контейнеров с позолоченной и фарфоровой посудой, многие километры великолепных тканей. Вообще на даче бывшего заместителя Верховного почти все вещи оказались немецкого производства. кроме дорожек у входа на дачу. Немудрено: в один из «заходов» Г. Жуков отправил 7 вагонов с награбленным имуществом! Впрочем, только элита НКГБ забрала для своих нужд 51 эшелон трофеев; «не зевали» такие генералы, как И. А. Серов, А. М. Сиднев, Г. А. Бежанов,

С. А. Кленов и иже с ними. Так что Сталин на деле спасал Жукова, иначе арестованные генералы его «сдали» бы.

Заметим, что к весне 1945 г. честолюбие Г. К. Жукова приближалось к апогею, а обращение с подчиненными не выдерживало никакой критики. Если осенью 1941-го он не считал зазорным заявить по телефону: «Что ни дурак, то выпускник академии», то в мае 1945-го подал при встрече командиру 90-й стрелковой дивизии Н. Г. Ля-

щенко два пальца, а на охоте удосужился сравнивать его с охотничьим псом.

Окружению Г. Жукова было хорошо известно, что он предпочитает не обращение «товарищ маршал», а другое — «товарищ заместитель Верховного Главнокомандующего». Не красили его и пышные застолья на острове Рюген, куда Г. Жуков, К. Телегин, П. Ротмистров и другие прибывали в сопровождении законных или «походно-полевых жен», поваров, кухни, с непременными ящиками коньяка «Наполеон»...

При обыске у командира 2-го гвардейского кавалерийского корпуса В. Крюкова и на квартире у бывшей няньки А. А. Руслановой-Крюковой-Лейкиной — некой Егоровой было изъято 208 бриллиантов, а также изумруды, сапфиры, рубины, жемчуг, платиновые, золотые и серебряные изделия, 132 картины крупнейших русских живописцев. У семейства были две дачи, три квартиры, четыре автомобиля, антикварная мебель, многие километры тканей, сотни шкурок соболя и каракуля, рояли, аккордеоны, радиоприемники, редчайшие сервизы.

Выдвиженец и сослуживец Г. Жукова генерал-лейтенант В. Крюков, содержавший при своем госпитале настоящий бордель, награждал членов этого веселого коллектива боевыми орденами. Из Германии он вез домой на родину все — от мехов, тканей и ковров до зубных щеток, унитазов и водопроводных кранов. Золотую Звезду Героя и многие ордена получил по личному указанию Г. Жукова.

У К. Ф. Телегина было конфисковано 16 кг серебряных изделий, 218 дорогих отрезов тканей, 21 охотничье ружье, много антиквариата из фарфора и фаянса, а также меха, французские и фламандские гобелены XVII— XVIII вв., стильную мебель и другие вещи.