Великая Отечественная: война продолжается
Шрифт:
видели вереницы идущих на смерть людей, особенно большие группы уничтожались в
мае — июле 1944 г. В это время в крематории сжигали днем и ночью, что было видно
по выступающему из труб крематория пламени. Нередко мы слышали запах горелого
мяса, волос и костей. В это время мы также видели два больших костра, которые
ночью горели огромным пламенем.
Все ночи в лагере были слышны крики и вопли, лай караульных собак. Несчастные
жертвы, которых вследствие переполненности
при виде огня догадывались, какая участь их ждет.
Я знал, что моих близких постигла та же участь, и что мне ее тоже не избежать.
Примерно каждые две недели врачом Менгелем проводился отбор, после чего
отобранные направлялись в крематорий.
Так, в один из дней уничтожили 500 детей. При отправке этих детей разыгралась
потрясающая сцена, так как все уже знали, куда их ведут. Эсесовцы и их помощники
при этом отличились особой жестокостью".
Китман Георг. Румыния: "В июне 1944 г. Я, мои родственники и еще 3 000 человек
были привезены в Освенцим. При выгрузке всех стариков, женщин с маленькими
детьми отделили от остальных и направили в крематорий".
Ганзелик Марианн, житель города Освенцим: "Зимой 1941 г. в 35 градусные морозы по
дороге из лагеря Освенцим в село Бабице ежедневно гнали русских военнопленных,
как скот плетьми и палками. Многие были без шапок, в одних гимнастерках, в одних
кальсонах. В изорванной обуви. Вечером из Бабице направлялись подводы, груженные
трупами этих русских военнопленных".
7 марта 1945 года на кожевенном заводе Освенцимского лагеря были обнаружены 7
вагонов с детской одеждой, готовой к отправке в Германию, множество зубных
протезов, очков, детских бутылочек, игрушек, ботиночек, 293 тюка с женскими
волосами. Было установлено, что срезаны они со 140 000 женщин…
7 мая 1945 г. в газете «Правда» были опубликованы списки фашистских палачей,
служивших в Освенциме, и можно было наказать преступников сразу, но союзники не
спешили устраивать суд или выдавать преступников из своей зоны. И никто отчего-то
не спрашивает их — чего же они ждали? Не призывает к ответу за то, что многие из
тех садистов избежали наказания.
В итоге процесс над некоторыми служившими в лагере состоялся лишь через 18 лет и
максимум, что они получили — 5 лет каторжных работ, трое вовсе были оправданы,
так как «союзники» не нашли криминала в том, что, выполняя приказ, эти фашисты
отправляли на смерть по 12 000 человек ежедневно…
Так чьи же это союзники?
А
педиатром. чая гетто, тюрьма, 18 миллионов человек. совершенства.
Миф седьмой
В оккупации жилось привольно и сытно, не то что при Сталине.
Дед мой и бабка жили в непосредственной близости рулежных дорожек местного
аэродрома. Отец мой родился за три месяца до оккупации Мариуполя немцами. Как
можете понять, войну пережил. Мало того: в нашем доме летчики не квартировали из-за
маленького ребенка. Жили у соседей. Соседка, как ее мы звали баба Чупрынка к
немцам-летчикам имела одну претензию: много пьют.
Повезло. Рад, честное слово. Однако единичный случай в норму превращать не стоит.
Случались приличные люди среди оккупантов, кто спорит, как и среди советских
людей предатели случались, садисты из НОА. Но это исключения, а вот рядовая
статистика и факты:
Только за первые месяцы войны в Германию прибыло 3 000 поездов с продовольствием.
Это, не считая того, что немецкие солдаты чем-то питались на месте.
Из докладной имперского министерства по делам на оккупированных территориях:
"Продовольственные нормы, установленные для русских, настолько скудны, что их
недостаточно, чтобы обеспечить их существование, они дают только минимальное
пропитание на ограниченный срок. Население не знает, будет ли оно жить завтра.
Оно находится под угрозой голодной смерти. Дороги забиты сотней тысяч людей,
бродящих в поисках пропитания".
На что фельдмаршал фон Рундештедт ответил: "голод действует лучше, чем пулемет".
Фельдмаршал фон Рейхенау: "зато последний русский крестьянин теперь понял, что
немцы пришли в его страну не для того, чтобы освободить его от большевизма — они
преследуют собственные цели. Голодная смерть или гибель миллионов не имеют для
немцев значения".
Из воспоминаний детей:
"Мы воду ели. Придет время обеда, мама ставит на стол кастрюлю с горячей водой,
и мы ее разливаем по мискам. Вечер, ужин. На столе кастрюля горячей воды. Белой,
горячей воды. Зимой ее даже закрасить нечем, травы нет.
От голода брат съел угол печки. Грыз, грыз, когда заметили, в печке ямка была.
Мама брала последние вещи, ездила на рынок менять на кукурузу и картошку. Сварит