Великая Отечественная: война продолжается
Шрифт:
вынесли горе войны на своих плечах, выстояли в той кровавой лихорадке, в аду
жили и воевали, и как тогда, так и сейчас, спустя много лет, опять стали
жертвами политики, идеологических игрищ системы и чьих то хитрых планов. Стали
жертвами своих потомков, ради которых и гибли.
Речь о тех, на месте которых мог оказаться каждый из нас.
Советская сторона:
По данным государственной комиссии по реабилитации, возглавляемой Яковлевым, с
1919 по 1990 год в стране было осуждено 3 778 234 человека, из них к расстрелу
приговорено 786 096 человек. Расстреляно в 1937 году 353 074. Реабилитировано за
все время — 844 470.
Данные по ликвидации ИТК и УИТЛК — ОИТК НКВД — УНКВД: 38 учреждений за 1941-42 г.г.
Освобождено по постановлению Президиума Верховного Совета СССР 420 000
заключенных только с 12 июля по 21 августа 1941 г.
Немецкая сторона:
"Нет, не нацисты изобрели концлагеря, но именно они довели их до чудовищного
совершенства".
Уже в 1939 г. система концлагерей распространилась по занятым немцами территориям
и насчитывала 14 033 пункта, в которых содержалось, включая гетто и тюрьмы, 18
миллионов человек. Освобождение этих заключенных возможно было только через
газовую камеру или топку крематория.
С наступлением войны против СССР количество концлагерей значительно увеличилось.
Их строили, где придется, обнося колючей проволокой пространство, загоняли туда
военнопленных и ждали, когда они сами издохнут, постоянно помогая в этом:
расстреливая, моря голодом, подселяя к ослабленным, израненным людям больных
тифом.
Из приказов по частям вермахта:
"… пленных не брать, поскольку они являются лишними ртами и вообще
представителями расы, искоренение которой служит прогрессу";
"…военнопленных брать, в крайнем случае, когда нельзя этого избежать. В
остальных случаях, советских солдат следует расстреливать".
"… Русские солдаты и младшие командиры очень храбры в бою, даже отдельная,
маленькая часть всегда принимает атаку. В связи с этим нельзя допускать
человеческого отношения к пленным".
В начале июля 1941 г. на 214 разъезде под Даугавспилем остановился товарный вагон
с закрытыми наглухо вагонами. Недолго он стоял — его открыли и на землю
повалились красноармейцы, истощенные до последнего состояния, еле
передвигающиеся, хватающие ртом воздух. Кто не мог встать — того расстреливали.
После этого у будки обходчика сложили около пятисот трупов.
Пленным не давали ни воды, ни еды в пути и держали в наглухо закрытых вагонах,
набитых битком в жару.
Первый концлагерь на оккупированной территории СССР был организован в Минске.
Небольшую территорию просто огородили колючей проволокой и сгоняли туда
военнопленных и всех подозрительных гражданских. Народу набилось битком, так что
и сесть не всегда было куда. Их не кормили — много чести. Оправлялись
захваченные тут же. Кто-то умирал, кого-то убивали, а трупы не убирали. Так и
жили среди мертвых, то ли живые, то ли мертвые.
Быстряков Д.Е. В плен попал под Великими Луками:
"Нас всех вывели из амбара и выстроили в шеренгу. Затем немецкие солдаты вывели
двух красноармейцев и капитана из строя. Перед строем немцы стали стрелять в
капитана, сначала в ногу, потом в руку, потом в другую ногу, другую руку. Когда
капитан упал, немецкий солдат нагнулся и отрезал ему ножом нос, уши и выколол
острием ножа глаза.
С другими солдатами немцы сделали тоже самое. Все немцы были пьяны.
После казни нам, оставшимся в живых, было приказано закопать погибших. После нас
загнали обратно в амбар. Три дня не давали ни есть, ни пить. Ночью мы сделали
подкоп и ушли".
С женщинами-военнопленными поступали еще хуже. Два презерватива, что входили в
армейский набор каждого солдата вермахта, и отмена трибунала за зверство давали
волю садистским наклонностям, без страха быть наказанным или зараженным
неприятными болезнями, учитывая, что насиловали женщин группами.
"… у нас попала в плен медсестра. Через день мы отбили ту деревню, нашли ее…
глаза выколоты, грудь отрезана… ее на кол посадили… Мороз, и она белая-белая,
а волосы все седые. Ей было девятнадцать лет. Очень красивая…"
Из дневника ефрейтора Пауля Фогта:
"… этих девчонок мы связали, а потом слегка поутюжили их нашими гусеницами,
так что любо глядеть…"
Главное, чего хотели немцы — сломить дух военнопленных, то самое упрямство и
решимость, что была необъяснима для фашистов. Поэтому был издан приказ —
клеймить военнопленных. Одно из средств унижения было скрупулезно изложено в
приказе: и как, и чем, вплоть до размеров тавро.
Из воспоминаний Николая Обрыньба: "Теперь я понимаю, нас «перерабатывали». Не
всех расстреливали. Подержат в лагере до истощения, чтоб мы разбежаться не могли