Великая шахматная доска
Шрифт:
Нынешняя американская боязнь господства Китая напоминает относительно недавнюю американскую паранойю в отношении Японии. Японофобия превратилась теперь в синофобию. Всего лишь десятилетие назад предсказания неизбежного и надвигающегося появления Японии как мировой сверхдержавы — готовой не только свергнуть с трона Америку (даже выкупить ее долю!), но и навязать своего рода «японский мир» (Pax Nipponica) — были настоящей разменной монетой среди американских комментаторов и политиков. Да и не только среди американских. Сами японцы стали вскоре страстными подражателями, причем в Японии появилась серия бестселлеров, выдвигавших на обсуждение тезис о том, что предназначение Японии в том, чтобы одержать победу в соперничестве с Соединенными Штатами в области высоких технологий, и что Япония скоро станет центром
Этот поверхностный анализ помешал увидеть, до какой степени Япония была и остается уязвимой страной. Она уязвима перед малейшими нарушениями в четком мировом потоке ресурсов и торговли, не говоря уж о мировой стабильности в более общем смысле, и ее постоянно донимают внутренние слабости — демографические, социальные и политические. Япония одновременно богатая, динамичная и экономически мощная, но также и регионально изолированная и политически ограниченная из-за своей зависимости в области безопасности от могущественного союзника, который, как оказалось, является главным хранителем мировой стабильности (от которой так зависит Япония), а также главным экономическим соперником Японии.
Вряд ли нынешнее положение Японии — с одной стороны, как всемирно уважаемого центра власти, а с другой — как геополитической пролонгации американской мощи — останется приемлемым для новых поколений японцев, которых больше не травмирует опыт второй мировой войны и которые больше не стыдятся ее. Как по причинам историческим, так и по причинам самоуважения Япония — страна, которая не полностью удовлетворена глобальным статус-кво, хотя и в более приглушенной степени, чем Китай. Она чувствует, с некоторым оправданием, что имеет право на официальное признание как мировая держава, но также осознает, что регионально полезная (и для ее азиатских соседей обнадеживающая) зависимость от Америки в области безопасности сдерживает это признание.
Более того, растущая мощь Китая на Азиатском континенте наряду с перспективой, что его влияние может вскоре распространиться на морские районы, имеющие экономическое значение для Японии, усиливает чувство неопределенности японцев в отношении геополитического будущего их страны. С одной стороны, в Японии существует сильное культурное и эмоциональное отождествление с Китаем, а также скрытое чувство азиатской общности. Некоторые японцы, возможно, чувствуют, что появление более сильного Китая создает эффект повышения значимости Японии для Соединенных Штатов, поскольку региональная первостепенность Америки снижается. С другой стороны, для многих японцев Китай — традиционный соперник, бывший враг и потенциальная угроза стабильности в регионе. Это делает связь с Америкой в области безопасности важной как никогда, даже если это усилит негодование некоторых наиболее националистически настроенных японцев в отношении раздражающих ограничений политической и военной независимости Японии.
Существует поверхностное сходство между японским положением на евразийском Дальнем Востоке и германским на евразийском Дальнем Западе. Обе страны являются основными региональными союзницами Соединенных Штатов. Действительно, американское могущество в Европе и Азии является прямым следствием тесных союзов с этими двумя странами. Обе имеют значительные вооруженные силы, но ни одна из них не является независимой в этом отношении: Германия скована своей интеграцией в НАТО, в то время как Японию сдерживают ее собственные (хотя составленные Америкой) конституционные ограничения и американо-японский договор о безопасности. Обе являются центрами торговой и финансовой власти, доминирующими в регионе, а также выдающимися странами в мировом масштабе. Обе можно классифицировать как квазиглобальные державы, и обеих раздражает то, что их формально не признают, отказывая в предоставлении постоянного места в Совете Безопасности ООН.
Но различия в геополитических условиях этих стран чреваты потенциально важными последствиями. Нынешние отношения Германии с НАТО ставят страну на один уровень с ее главными европейскими союзниками, и по Североатлантическому договору Германия имеет официальные взаимные военные обязательства с Соединенными Штатами. Американо-японский договор о безопасности оговаривает американские обязательства по защите Японии, но не предусматривает (даже формально) использование японских вооруженных сил для защиты Америки. В действительности договор узаконивает протекционистские отношения.
Более того, из-за проактивного членства Германии в Европейском Союзе и НАТО те соседи, которые в прошлом стали жертвами ее агрессии, больше не считают ее для себя угрозой, а, наоборот, рассматривают как желанного экономического и политического партнера. Некоторые даже приветствуют возможность возникновения возглавляемой Германией Срединной Европы (Mitteleuropa), причем Германия рассматривается как неопасная региональная держава. Совсем не так обстоит дело с азиатскими соседями Японии, которые испытывают давнюю враждебность к ней еще со второй мировой войны. Фактором, способствующим обиде соседей, является возрождение иены, которое не только вызывает горькие жалобы, но и мешает примирению с Малайзией, Индонезией, Филиппинами и даже Китаем, у которых 30% долгосрочного долга Японии исчисляется в иенах.
У Японии также нет в Азии такого партнера, как Франция у Германии, то есть подлинного и более или менее равного в регионе. Правда, существует сильное культурное притяжение к Китаю, смешанное, пожалуй, с чувством вины, но это притяжение политически двусмысленно в том, что ни одна сторона не доверяет другой и ни одна не готова принять региональное лидерство другой. У Японии нет эквивалента германской Польши, то есть более слабого, но геополитически важного соседа, примирение и даже сотрудничество с которым становятся реальностью. Возможно, Корея, особенно после будущего объединения, могла бы стать таким эквивалентом, но японо-корейские отношения только формально хорошие, так как корейские воспоминания о прошлом господстве и японское чувство культурного превосходства препятствуют подлинному примирению.[39] Наконец, отношения Японии с Россией стали гораздо прохладнее, чем отношения Германии с Россией. Россия все еще удерживает силой южные Курильские острова, которые захватила накануне окончания второй мировой войны, замораживая тем самым российско-японские отношения. Короче говоря, Япония политически изолирована в своем регионе, в то время как Германия — нет.
Кроме того, Германия разделяет со своими соседями как общие демократические принципы, так и более широкое христианское наследие Европы. Она также стремится идентифицировать и даже возвысить себя в рамках административной единицы и общего дела, значительно большего, чем она сама, а именно Европы. В противоположность этому не существует сопоставимой «Азии». Действительно, островное прошлое Японии и даже ее нынешняя демократическая система имеют тенденцию отделять ее от остального региона, несмотря на возникновение демократий в некоторых азиатских странах в последние годы. Многие азиаты рассматривают Японию не только как национально эгоистичную, но и как чрезмерно подражающую Западу и не склонную присоединяться к ним в оспаривании мнения Запада относительно прав человека и важности индивидуализма. Таким образом, Япония воспринимается многими азиатами не как подлинно азиатская страна, даже несмотря на то, что Запад иногда интересуется, до какой степени Япония действительно стала западной.
В действительности, хотя Япония и находится в Азии, она не в достаточной степени азиатская страна. Такое положение значительно ограничивает ее геостратегическую свободу действий. Подлинно региональный выбор, выбор доминирующей в регионе Японии, которая затмевает Китай, — даже если базируется больше не на японском господстве, а скорее на возглавляемом Японией плодотворном региональном сотрудничестве — не кажется жизнеспособным по веским историческим, политическим и культурным причинам. Более того, Япония остается зависимой от американского военного покровительства и международных спонсоров. Отмена или даже постепенное выхолащивание американо-японского Договора о безопасности сделали бы Японию постоянно уязвимой перед крахом, который могли бы вызвать любые серьезные проявления региональных или глобальных беспорядков. Единственная альтернатива тогда: либо согласиться с региональным господством Китая, либо осуществить широкую — и не только дорогостоящую, но и очень опасную — программу военного перевооружения.