Великая война без ретуши. Записки корпусного врача
Шрифт:
21 августа. […] Сообщение между Гродно и Вильно прервано, т[а]к к[а]к немцы уже в Оранах. Как идут дела нашей армии, не знаю, не будучи сам у первоисточника; брехне же всякой не верю; но из более или менее достоверных источников сообщали мне, что в Молодечно [548] на днях выливали из винных складов спирт, и был большой скандал; сегодня же оттуда проследовал через Вилейку поезд с каким-то учреждением — нижние чины были безобразно пьяны. […]
548
Молодечно — местечко Вилейского уезда Виленской губернии, ныне город, административный центр Молодечненского района Минской области (Белоруссия).
23 августа. […] Из нашей армии эвакуируется ежедневно на Вильно и Ландвароео раненых до 3 тысяч чел[овек]. Идет большой убой. Гродно взят немцами. Передают, что под Оранами сильно пострадал Семеновский гвардейский полк [549] . Штаб С[еверо]-З[ападного] фронта перешел в Смоленск. […]
24
549
Лейб-гвардии Семеновский полк.
Сегодня местные обыватели, частью беженцы (из них много интеллигентных лиц) жаловались мне на «засилье» над ними, но не немцев, а наших офицеров, особенно штабных, творящих всякие грубости с угрозами «побить морду»… [550] Сыны Ваала, то бишь Марса, никак не могут понять, что они — для граждан, а не граждане — для них. […]
26 августа. […] Не двигаемся пока ни мы в Вильно, ни оттуда не прибывает к нам сюда штаб; по обывательским сведениям, на днях должен прибыть в Молодечно штаб 1-й армии; мои старушки стали раскладывать свои увязанные было вещи, т[а]к к[а]к все никак не дождутся поезда. […]
550
При их силе воли, к[ото]рой они несомненно владеют, да дать еще им необходимое развитие и просвещение — какие бы из них были люди сотте il faut! — (Примеч. автора.)
27 августа. […] Прочитал радиограмму у коменданта, гласящую, что 25 августа в 6 час[ов] вечера из Ставки на Кавказ к новому месту службы отбыл великий князь Николай Николаевич, сердечно провожаемый государем императором. Что сие значит? Комендант же мне передал, что читал он уже и приказ Верховн[ого] главнок[омандующ]его, объявляющий войскам, что в предводительствование ими вступает сам государь. К добру ли все это? Как-никак, а Николай Николаевич, как мне приходилось всегда убеждаться, все-таки был очень популярен и среди войск, и среди даже нашего общества — в тылу. В Ставке теперь и сам государь, и его maman, и весь пышный хвост семейный и придворный [551] . Страшно и вообразить, что теперь будет твориться в штабе; ничего не будет мудреного, если в Ставку скоро прибудет и Распутин [552] — получится весьма скверный анекдот. Премрачно взираю на грядущее!.. Господи! Не отшибай Ты у кормчих нашей измученной России последнего здравого смысла и чувства долга перед родиной, дабы не было бы места сатанинскому смеху над нами у противника! Но вот и снаряды будут подвезены, и фронт будет выровнен, и жиды будут обезврежены, а будем ли мы способны к победоносному наступлению?.. «Верить бы готов, но жизнь надежды разбивает». Не одолеть нам немцев! Если верно, что «человек делается тем, что он думает», то я должен бы быть теперь огнедышащим гневом и злобой. Среди военщины не вывелось еще нисколько это пагубное для дела «мы» и «вы»; «мы» в засилии над «вы» доходят до садизма, доводя обидами и несправедливостями этих «вы» до мазохизма… «пораженчества»! […]
551
Так к постели тяжелобольного к явному вреду для него, в помеху лечащему его врачу съезжаются в бомонд уймы тетенек, кузенов и пр. родственников и «сердобольных» знакомых!.. — (Примеч. автора.)
552
Распутин (Новых) Григорий Ефимович (1872–1916) — крестьянин Тобольской губернии, фаворит императора Николая II и императрицы Александры Федоровны.
28 августа. […] Только что приехавший из Вильно писарь до сих пор не может еще прийти в себя от пережитых впечатлений тех безобразий, к[ото]рые там теперь творятся: сплошной публичный дом! Масса «живого товара» задержалась там, да еще больше понаехало из Варшавы, Гродно, Ковно… Маньчжурия без водки!
[…] Состоялся уже приказ по армии и флоту от 23 авг[уста] о том, что предводительствование на себя берет государь; Никол [ай] Николаевич назначается наместником Кавказа, его помощником — Янушкевич [553] , главнокомандующим нашего фронта (Западного) — Эверт [554] . […]
553
Янушкевич Николай Николаевич (1868–1918) — генерал от инфантерии (1914), начальник Генерального штаба в 1914–1915 гг. После назначения великого князя Николая Николаевича наместником на Кавказе в августе 1915 г. стал его помощником по военным вопросам.
554
Эверт Алексей Ермолович (1857–1926) — генерал от инфантерии (1911). С 1912 г. командовал войсками Иркутского военного округа, был войсковым наказным атаманом Забайкальского казачьего войска. С 11 августа 1914 г. командовал 10-й армией, с 22 августа 1914 г. командовал 4-й армией. С августа 1915 по март 1917 г. — главнокомандующий армиями Западного фронта. Генерал-адъютант (1915). После Февральской революции 1917 г. был уволен со службы с мундиром и пенсией. В советское время жил в Смоленске и Верее, занимался пчеловодством.
29 августа. […] Прибывший из Вильно чиновник передает, что у нас в отделе настоящий сумасшедший дом. Я так и ожидал… Продолжается та же мышиная беготня и насекомоядная возня. Солдатики будто бы подбодрились в сознании, что количество снарядов поприбавилось, бьются с ожесточением; говорят они так: «Чего там, что канитель тянуть; раскатать бы поскорее, да пора по домам; затылок [555] бы был теперь у нас как следует запущен, да кучера бы нами как следует правили…» Наша армия вошла теперь в Северный фронт (там же 5-я, 6-я и 12-я армии). […]
555
Разумеется — артиллерия. — (Примеч. автора.)
30 августа. […] Живя в благодатной Вилейке, я все же значительно укрепляюсь нервами — не вижу виленского содома. Приехавший оттуда мой солдатик из отдела метко выразился, что там «начальство все перемешалось…» Пообобрал все последние сливы в саду, нарвал баклажанов, огурцов. Лечусь райской тишиной. Отдыхаю и умиляюсь душой, что созерцаю в этой глуши сморкающуюся
31 августа. […] Немцы шибко прут на Свенцяны [556] и Поброди [557] и скоро, думается мне, отрежут нашей армии движение не только на Двинск, но и на Полоцк [558] . Остается дорога лишь на Минск. Когда же мы, наконец, «перегруппируемся», «выровняем фронт» и ударим вперед? Мне кажется — никогда. Немцы умеют что надо им брать, а взявши — не отдавать; вышиби-ка их теперь и потом из тех мест, где они укрепились! Те же самые наши крепости, наши беспредельные болотные пространства — разве они не послужат для противника отличной защитой от нас же впоследствии? Действия наших военачальников кажутся мне совместными действиями лебедя, рака и щуки… Нет для армии «кучеров» хороших; «made in Germany» [559] мы противопоставляем лишь одну видимость. Нас по частям разобьют немцы. Да и союзники-то наши на западном фронте лишь сотрясают воздух пальбой, и дальше ни с места. Не сегодня завтра немцы займут Ригу, Двинск, Вильно, а военные обозреватели все будут успокаивать нас, простаков, репликами, что «мы отходим не под влиянием неудач, а вследствие невыгодной стратегической обстановки» (sic!) [560] . Из винных складов выливаются огромные количества спирта, что сопровождается еще более огромными безобразиями: напиваются самые акцизники, жители — нужные работники, бабы, даже дети, а также солдатики. […]
556
Свенцяны — уездный город Виленской губернии, ныне Швенчёнис в Вильнюсском уезде (Литва).
557
Поброды — местечко в Свенцянском уезде Виленской губернии, ныне город Пабраде в Вильнюсском уезде (Литва).
558
Полоцк — уездный город Витебской губернии, ныне административный центр Полоцкого района Витебской области (Белоруссия).
559
Сделано в Германии (англ.).
560
Или: «В общем, мы продолжаем выполнять свой план, и с каждым днем улучшаются положения наших армий». — (Примеч. автора.)
СЕНТЯБРЬ
1 сентября. […] Около 5 час[ов] вечера прибыли ко мне врачи первого лазар[ета] 8-й Сибирск[ой] дивизии, сообщившее] мне, что они, следуя по приказу на Свенцяны, попали под расстрел, что немцы завладели этой станцией, а также Подбродзе, и прут к востоку наперерез жел[езной] дороги от Вилейки на Полоцк:, перерезано и забрано будто бы неприятелем много наших обозов, в том числе продовольственный] транспорт 3-го Сибирск[ого] корпуса. Врачи спрашивали, как им быть, т[а]к к[а]к потеряли связь с дивизией и боятся, что лазарет их со всем имуществом, прибывший в Вилейку, попадет в руки неприятеля. Я, признаться, скептически отнесся к показаниям коллег, и объяснил все это лишь их мандражом… Но великое мое было удивление, когда, гуляя, я уже поздно вечером зашел к судейским и увидел, что они поспешно укладываются; на вопрос, в чем дело, мне отвечали, что немецкая кавалерия в 25 верстах от Вилейки и заняла уже станцию Кривичи [561] . Что, думаю, за диковина — отправился к коменданту города Иванцову; оказывается, и у него идет спешная укладка. На вопрос, почему я лишь случайно узнаю, что обстановка наша так внезапно изменилась, он отвечал, что послал мне официальное извещение уже часа 4 назад! Дал мне прочитать телеграмму от дежурного генерала штаба, в коей предписывается ему безотлагательно заняться подысканием помещения под штаб со всеми его учреждениями и частями — под Молодечно и его окрестностях. При мне уже была им получена другая телеграмма с приказанием от начальника штаба разыскать генерала Потапова [562] и передать ему ее; в телеграмме говорилось, что неприятель подступил к Ишане и Широковщине [563] , что-де надо собрать все имеющиеся в наличии войсковые силы, ч[то]б[ы] удержать противника. Канцелярия коменданта переполнилась массой офицерских чинов, к[ото]рые возбужденно осыпали его вопросами; для всех было полной неожиданностью случившееся. Все волновались; картина полной растерянности; кто в лес — кто по дрова. Каждый старался лишь о том, ч[то]б[ы] вперед других удрать из грязной истории. Волнение объяло все население благословенной Вилейки. Ночь была претемная, а комендант скомандовал, ч[то]б[ы] все обозы уже выступали теперь же, не дожидаясь рассвета. Наступил неописуемый кавардак, бестолковое метание всех из стороны в сторону; не чувствовалось мощной авторитетной командной руки. Слухи нарастали один другого тревожнее. Стали искать Потапова — никто не знает где и даже кто он; послали казаков…
561
Кривичи — местечко Вилейского уезда Виленской губернии, ныне городской поселок в Мядельском районе Минской области (Белоруссия).
562
Потапов Алексей Степанович (1872 —?) — генерал-майор (1912), в ходе Свенцянской операции 1915 г. командовал кавалерийским отрядом из двух казачьих полков, с которым действовал на правом фланге 10-й армии.
563
Шарковщина (Шарковщизна) — местечко Дисненского уезда Виленской губернии, ныне городской поселок, административный центр Шарковщинского района Витебской области (Белоруссия).
Прощай, моя тихая келейка, оставляю здесь собранные баклажаны, к[ото]рые нельзя увезти; скоро и я уложился. Обоз, за неимением жел[езно]дор[ожного] подвижного состава, должен был идти; я с судейскими около 12 ч[асов] ночи засел в первый отходящий в Молодечно воинский поезд, набитый людьми, как бочка селедками; поместился кое-как на тормозе товарного вагона; слева на горизонте пылали зарева пожарищ; соседями моими оказались новобранцы; один из них в разговоре с товарищем об успехах противника с досадой выразился: «Да что это такое — Бог ли, черт ли все помогает германцам!» […] Перед выездом из Вилейки узнал, что в Парфяны идет на выручку целый корпус 1-й армии.