Великая война на Кавказском фронте. 1914-1917 гг.
Шрифт:
Сосредоточение 2-й армии шло чрезвычайно медленно, как благодаря описанным выше условиям, так и вследствие слабой организации транспортных средств по грунтовым путям.
Благодаря этому, к началу операции 3-й турецкой армии 2-я турецкая армия успела развернуть лишь две дивизии 16-го корпуса к западу от озера Бан против нашего 4-го Кавказского корпуса и 3-й корпус — к югу от Огнота.
Лишь к июлю 1916 г. 2-я армия закончила свое развертывание и была в готовности приступить к началу наступательной операции, когда 3-я армия была уже совершенно разгромлена.
Выше, на основании данных, базирующихся на официальных турецких источниках, мною изложены как решение, принятое главным турецким командованием относительно разрешения событий на Кавказском фронте,
Естественно, что и решение главного турецкого командования, и все мероприятия, проводившиеся турками для приведения в исполнение принятого ими решения, не могли быть и не были известны с самого начала Кавказскому командованию во всей той полноте, как то описано выше. Но все же и командующий Кавказской армией генерал Юденич и его штаб армии, по первоначальным, неопределенным и смутным сведениям агентурной разведки, еще задолго до появления на Кавказском театре военных действий новых крупных сил турок, отгадали и предвидели чрезвычайную серьезность назревающей обстановки; это обстоятельство и вызвало начало Азанкейского сражения, закончившегося штурмом Эрзерума.
Достигнутый крупный успех, сверх даже ожидаемого, облегчил положение одинокой Кавказской армии, так как часть направляемых турками на Кавказский фронт громадных сил должна была быть потрачена ими на усиление хотя и энергично восстанавливаемой численно, но остающейся морально ослабленной 3-й турецкой армии.
Но этот же сильный разгром 3-й турецкой армии вызвал в турецком командовании большее напряжение к сосредоточению на Кавказе еще больших сил. Поэтому положение на Кавказском фронте продолжало оставаться чрезвычайно серьезным, и мы должны были быть готовыми к встрече удара противника.
Для выяснения намерений противника, направляемых на Кавказ сил и порядка их развертывания — штабом армии велась чрезвычайно тщательная разведка. Большому количеству агентов была дана задача выяснить данные о прибывающих частях. Значительная часть этих агентов была отправлена вкруговую через Энзели и Керманшах.
Сведения, сообщаемые агентами, Одесским штабом и неизмеримо более серьезные данные английской разведки, получаемые через находившихся при нашем штабе английских офицеров для связи, с которыми мы, по установленному порядку, обменивались данными, — тщательно группировались, сравнивались с данными на всех остальных турецких фронтах. Эти сведения, часто сильно противоречивые, особенно Одесского штаба, лишь подтверждали имевшееся уже ранее у штаба армии предположение о направлении на Кавказский фронт значительных сил.
Но в самом начале сосредоточения на Кавказском театре военных действий 2-й турецкой армии, одно чрезвычайно для нас благоприятное обстоятельство позволило нам детально ознакомиться с оперативным планом турецкого командования и с составом, порядком переброски и развертыванием 2-й турецкой армии на Кигийском направлении.
В начале мая 1916 г. разъезд 3-го Черноморского каз. полка захватил в плен в районе Киги турецкого майора, при котором оказались важные документы. Пленный заявил, что он добровольно сдался в плен и может и хочет дать серьезные сведения.
Обстановка пленения подтверждала возможность такого заявления.
Оказалось, что плененный майор был начальником оперативная отделения штаба 2-й турецкой армии, командированный для производства необходимых рекогносцировок в район будущего развертывания частей 2-й армии.
По его словам, будучи обижен начальством, которое после победной Галлиполийской операции наградив почти всех офицеров штаба, умышленно обошло его, несмотря на большую роль, сыгранную им в боях на Галлиполийском полуострове, он, оскорбленный за незаслуженное к нему недоверие ввиду его черкесского происхождения, затаил обиду и постепенно пришел к мысли перейти на сторону русских, где у него имеются много родственников, среди русских черкесов. Приводя в исполнение свое решение, он однажды выехал с небольшим разъездом на фронт, стремясь ближе подойти к линии русских и, столкнувшись с нашим сильным разъездом, когда сопровождавшие его всадники стали уходить, симулировал ранение и остался на месте, позволив взять себя нашим казакам.
Доставленный в штаб армии, он подтвердил все сказанное и предложил дать точные сведения о 2-й турецкой армии.
Он сообщил крайне обстоятельные и полные сведения о 2-й армии, о ее составе, пунктах и порядке сосредоточения и о предполагавшемся наступательном плане.
Вместе с тем он представил чрезвычайно важные документы с подробным составом 2-й турецкой армии и организацией ее тыла во всех подробностях до линии железной дороги.
Он же сообщил о перевооружении части артиллерии во всей 2-й турецкой армии австрийскими горными гаубицами приблизительно 4-х дм. калибра [189] .
189
Данные бывшего тогда начальником разведывательного отделения штаба армии полковника, ныне генерала, Шатилова.
Интересно отметить следующее об этом майоре.
Когда все сведения о 2-й турецкой армии были от этого турецкого майора исчерпывающе получены, то по просьбе английского военного агента ему было предложено составить описание операций турок на Галлиполийском полуострове, которое им и было составлено на турецком языке, переведено в нашем разведывательном отделении подъесаулом Большаковым и передано английскому представителю.
По просьбе этого майора, ему было разрешено, с санкции Главнокомандующего Великого Князя Николая Николаевича, поселиться в Кубанской области, в одном из черкесских аулов, откуда были родом его предки.
До крушения нашего фронта ему ежемесячно выплачивалась небольшая пенсия.
Уже во время Гражданской войны, в период крушения фронта белой борьбы, этот майор пришел в Екатеринодаре к ген. Шатилову, чтобы спросить его совета, что ему делать в случае эвакуации нами русской территории. Ген. Шатилов посоветовал ему не покидать Кубанской области, так как пути нашей эвакуации, неизбежно идущие через Турцию, для него были закрыты.
Таким образом, задолго до начала операций нашей Кавказской армии против, сначала 3-й армии, а затем и 2-й, нам стало точно известно о действительном сосредоточении против нас новой армии, ее составе и районе развертывания.
В дальнейшем принятыми мерами проверки всех сведений, данных названным майором, выяснилась их полная правдивость.
В июле 1916 г. наши разведывательные части 1-го Кавказского корпуса, к югу от Мамахатуна, в районе Кошмюр — Киги, захватили в плен несколько аскеров; они оказались аскерами тех частей, которые, по нашим данным, должны были сосредоточиваться в этом районе.
ГЛАВА 24
Частный переход в наступление турок в мае 1916 г. на Эрзерумском направлении и ликвидация его.
В середине мая 1916 г. на главном Эрзинджанском направлении на фронте 1-го Кавказского корпуса полки 39-й пех. дивизии были отведены в корпусной резерв, и позиции на линии фронта этого корпуса заняли 4-я Кубанская, Донская пешая и 1-я Закавказская стр. бригады; а между ними в центре на главнейшем участке впереди Мамахатана, по обеим сторонам шоссе Эрзерум — Эрзинджан, был поставлен 15-й Кавказский стр. полк 4-й Кавказской стр. дивизии, присланный из армейского резерва и занявший несоизмеримо большой 40-верстный участок позиции.
По существу, это было охранение, выставленное вследствие наступившего затишья на фронте корпуса, дабы дать хотя бы непродолжительный отдых частям 39-й пех. дивизии, непрерывно с начала войны бывшим бессменными в первой линии на главнейшем направлении и решавшим важнейшие задачи на фронте.
Но к этому времени чрезвычайными усилиями турецкого командования, сумевшего использовать в значительной мере морской путь от Константинополя до Самсуна, в течение трех месяцев, последовавших за поражением 3-й турецкой армии в Азанкейском сражении, части этой армии успели быть восстановленными, пополненными и приведенными в порядок, а из Константинопольского района прибыли на усиление армии 5-й турецкий корпус в составе трех дивизий и 14-я пех. дивизия.