Великая война Сталина. Триумф Верховного Главнокомандующего
Шрифт:
Но топливо было необходимо не только фронту. Еще 23 января 1943 года на освобожденных территориях стали восстанавливаться машинно-тракторные станции и колхозы. На заседании Государственного Комитета Обороны 25 августа Сталин рассмотрел вопросы ускорения работ по началу добычи нефти в Куйбышевской области – этом «втором Баку», вопросы сооружения новых домен, электростанций и шахт.
Может показаться невероятным, но в самый разгар войны, уже летом 1943 года, Сталин рассматривал в Кремле «сияющие лаком» образцы легковых автомобилей «ЗИС-110», «Победа» и «Москвич», изготовленных автозаводом «ЗИС». «Сталин, – вспоминал А. Рыбин, – буквально все ощупывал,
– «Победа» – шестнадцать, «Москвич» – одиннадцать, а «ЗИС» – семьдесят пять тысяч», – пояснил директор завода Лихачев.
– Дороговато, дороговато… – отреагировал Сталин.
– Товарищ Сталин, мы дешевле не можем. Иначе потерпим банкротство, – оправдывался директор.
– Ничего, – подытожил Сталин. – Народ выдержал такую войну… Поэтому часть убытков государство возьмет на себя. После войны давайте запускать машины в серийное производство». Так и произошло в действительности.
Но пока страна напрягала силы для продолжения войны. Уже с 1942 года Сталин имел определенные надежды, что союзники разделят тяжесть сокрушения Германии. Переписки по этому поводу он не прекращал практически всю войну.
16 марта 1943 года он писал в послании Рузвельту: «Я считаю своим долгом заявить, что главным вопросом является ускорение открытия второго фронта во Франции. Как вы помните, открытие второго фронта и Вами, и г. Черчиллем допускалось еще в 1942 году и, во всяком случае, – не позже как весной этого года… Нам особенно важно, чтобы удар Запада больше не откладывался, чтобы этот удар был нанесен весной или в начале этого лета».
Однако союзники не только не выполняли своего обещания по открытию фронта во Франции. Длительное время Сталин не получал и информации об их намерениях в Италии, а когда такая информация поступила, она оказалась неточной и неполной.
Указав на это обстоятельство в письме Рузвельту и Черчиллю 22 августа 1943 года, Сталин резко отчитал коллег по союзу: «До сих пор дело обстояло так, что США и Англия сговариваются, а СССР получал информацию о результатах сговора двух держав в качестве третьего пассивного наблюдающего. Должен Вам сказать, что терпеть дальше такое положение невозможно».
Но верил ли он убежденно, что второй фронт будет открыт в срок? Маловероятно. Скорее всего, эти письма преследовали иные цели: ему нужна была помощь стратегическими ресурсами. А в этот период союзники приостановили отправку арктических конвоев с грузами для СССР, и Сталин дипломатически предлагал им «откупиться» от прямого участия в войне.
Проблемы окружали его со всех сторон. Но если он был не в силах заставить воевать против Германии армии Англии и Америки, то, если посмотреть трезво, и свои войска Сталин практически мог воодушевить только славой. «Все, что могу…» – мог бы он сказать своим героям.
Учреждение Сталиным в 1943 году новых солдатских и полководческих наград: ордена Славы трех степеней и ордена «Победа», орденов трех степеней Суворова, Кутузова, Александра Невского, Ушакова и Нахимова – стало моральным стимулом, как признание боевых заслуг и ратной смелости военнослужащих.
При подходе советских войск к Днепру Верховный главнокомандующий издал приказ. В нем говорилось, что солдаты и командиры, первыми переправившиеся через Днепр и удержавшие захваченные плацдармы, будут удостоены звания Героя Советского Союза.
После стремительного выхода к полноводной реке состоялась переправа
Стремясь закрепить этот успех, в директиве командующим фронтами от 28 сентября Сталин приказал: «Немедленно подтягивать к переправам зенитные средства и надежно обеспечить как боевые порядки переправившихся войск, так и сами переправы от ударов авиации противника, вне зависимости от количества переправившихся войск».
За форсирование Днепра звания Героя Советского Союза было удостоено более двух с половиной тысяч солдат, сержантов, офицеров и генералов. Этот героический бросок стал для немцев полной неожиданностью; они готовили на другой стороне Днепра оборонительный рубеж – «Восточный вал», намереваясь надолго закрепиться за «непреодолимой» водной преградой. Немцы остервенело пытались сбросить смельчаков с захваченных участков своей обороны. Гитлер личным присутствием пытался воздействовать на свои войска. Но вряд ли у него не хватало «Железных крестов» – не хватило героев.
Правда, и советским войскам попытка наступления с Букринского плацдарма силами Воронежского фронта не принесла успеха. И 25 октября Сталин принял решение наступать на Киев с Лютежского плацдарма, находившегося на отдалении в 200 километров. При этом он предпринял дезинформирующий маневр. 1 ноября на Букринском плацдарме началось наступление 27-й и 40-й армий, служившее отвлекающей операцией.
А 3-го числа 1-й Украинский фронт Ватутина нанес удар с Лютежского плацдарма. Напряженные бои шли весь следующий день. Действиям авиации и артиллерии мешала плохая видимость. В середине дня танки обогнали пехоту. Ночью танки пошли в атаку с зажженными фарами, с воющими сиренами, стреляя на ходу.
К утру 5 ноября 3-я гвардейская танковая армия Рыбалко перерезала дорогу Киев – Житомир. В 4 часа утра следующего дня танки Рыбалко и части 38-й армии генерал-полковника Москаленко ворвались в Киев и овладели городом.
25 октября, когда Сталин принял решение о начале наступления на Киев с Лютежского плацдарма, в Москве началась конференция министров иностранных дел союзных государств. В этот день Сталин принял в Кремле Государственного секретаря Соединенных штатов Корделла Холла, посла США Аверелла Гарримана и Болена.
Поздоровавшись со всеми, Сталин сел на второй стул с края стола. Сухой, высокий, с седой лысеющей головой, в черном костюме и белой накрахмаленной рубашке К. Хелл занял место напротив хозяина. Государственный секретарь вручил советскому вождю послание президента и сказал, что одной из самых важных функций настоящей конференции является подготовка встречи между Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем. Встреча продолжалась около часа.
Вечером 30 октября в Екатерининском зале Кремля Сталин дал банкет по случаю завершения работы конференции трех министров иностранных дел. Кроме членов американской делегации, присутствовали министр иностранных дел Великобритании Энтони Иден и посол Великобритании в Москве Кларк Керр, члены военных миссий, министр иностранных дел СССР В.М. Молотов и члены Политбюро. За другими столами вперемешку сидели советские наркомы, маршалы и генералы, члены делегаций США и Англии, дипломаты, аккредитованные в Москве, советские и иностранные журналисты. Настроение у всех было приподнятое.