Великая Война
Шрифт:
– Чего встали?! Стреляйте! – раздался женский голос, принадлежавший магу огня.
Солдаты, впавшие в небольшой ступор из-за появившейся ауры смерти, тут же опомнились и возобновили стрельбу. Но внезапно багровый туман стал очень плотным, а затем на весь внутренний двор легла тень, не имеющая физического обоснования. Даже немец с пило-мечом напрягся, ведь частично потерял меня из виду. Частично означает, что он вроде меня видит, чувствует, но попасть из винтовки не сможет.
– Выводите всех людей из периметра, наш враг получает силу от чужой крови, –
Несколько солдат тут же убежала доносить сведения до остальных подразделений, чтобы они не мешались под ногами и не кормили меня. Умно, но время шло и играло на руку именно мне. Русские не отступали и без страха шли на смерть, бросая конницу против танков. Не счесть погибших, но Алленштейн будет взять любой ценой. И если уж с русским всё же не Бог, то как минимум Дьявол сегодня на их стороне.
Тем временем я подобрал винтовку и выстрелил. Солдат элитного подразделения оказался таким же смертным, пуля пробила его череп и стукнулась о каску, после чего мозг умер, контроль над телом исчез, ноги подкосились и труп покатился с крыши, прямо в обитель кровавой богини.
Тут же немец с пило-мечом и другими солдатами отступили на другую сторону крыши, перестали высовываться, но конечно же не отступили. Патовая ситуация, но затем жизни лишился один из бойцов на земле, забыв, что стены у домов тонкие, а после использования огненной магии ещё и крайне хрупкие. Я же слышал стук каждого сердца. Никто от меня не спрячется.
– В подвалах ещё есть пища, – облизнулась Кристина, а её когти из багрового тумана потянулись к новой добыче.
– Не смей, – рыкнул я, после чего произошла небольшая стычка.
Кристина не являлась моей подчинённой и уж тем более рабыней, её строптивый нрав иногда шёл против моих интересов и принципов. Из-за этого мы порой ссорились, пару раз она пыталась меня подчинить, но воля моя крепче калённой стали, разум защищают нерушимые стены из личных убеждений и идеалов. Множество раз жизнь пыталась меня сломать, заставить изменить самому себе, но эти трудности не сломали меня, лишь сделали ещё крепче.
И Кристина это знала, мы с ней уже обо всё договорились, провели красные черты, однако порой её кровожадную натуру заносило на поворотах. Она забывалась и приходилось метафорические бить её по рукам. Как и в этот раз.
Кристина обиделась, разозлилась, ведь характер её скорее ближе к кошкам, нежели к собакам. На любую агрессию она часто отвечает ответной ещё более сильной агрессией, кнут с ней очень плохо работает и если бы нас не связывало очень многое, то последствиями могли бы оказаться непредсказуемыми. Однако несмотря на всё это, она ещё обладает разумом и может себя сдерживать, кое-как контролировать, а также переводить свой гнев в полезное русло, на убийство ушедших в оборону врагов.
– И долго будете там сидеть? – ухмыльнулся я, после чего туман начал двигаться в сторону врагов, заполняя собой улицу.
И видя это немец с пило-мечом кивнул своей напарнице и тут же сиганул прямо во внутренний двор. Вызов брошен, вызов взят.
Несмотря на свои габариты и тяжёлую броню, мой враг оставался крайне подвижным. Мне не хотелось этого признавать, но он в данный куда более сильный одарённый. К тому же и паровой экзоскелет у него сделан на заказ и увеличивает личную силу раза в два.
С моими текущими возможностями, сильно уменьшенными после перемещения в новый мир, я стою на несколько ступеней ниже. И если бы не этот кровавый туман, устроенная ранее бойня и помощь Кристины, то битва бы шла в одни ворота. А так… у меня есть все шансы его убить. Нужно только пустить первую кровь.
– Дрянь, – прошипела Кристина после неожиданного удара в спину немца.
Мой враг усилил барьеры и перекалибровал их специально под ближний бой. Мой меч просто сталкивался с незримой преградой, высекая искры. Для преодоления барьера нужно намеренно замедлять атаку, понижая скорость и за счёт этого проходить сквозь защиту, либо использовать магию. К сожаленью в моём арсенале нет сильного атакующего заклинания.
Сам же немец постоянно контратаковал, но тоже не мог поймать меня. Ему не хватало скорости, выходила патовая ситуация. Вернее, выходил цугцванг, но уже для меня. Остальные солдаты элитного подразделения снова открыли стрельбу, а пламя начало выжигать багровый туман.
– ЗА МНОЙ!!! В ПОСЛЕДНИЙ БОЙ!!! – внезапно на улице за домами раздался голос Оболенского, лично возглавившего остатки батальона. Полковник повёл пехоту в безумную атаку прямо на танки, не щадя ни себя, ни солдат.
– Сейчас! – крикнула Кристина, заметив смятение противника.
И сразу же я атаковал в лобовую, провоцируя своего врага. Тот на рефлексах нанёс удар, от которого мне удалось уйти в сторону, после чего медленно и аккуратно мой клинок достиг барьера, замедлился, прошёл через защиту и…
– Не сегодня! – раздался крик напарницы немца, появившаяся справа от меня.
Прогремел выстрел её энергетического пистолета, и молния растворила мой фланговый барьер, после чего огненный взрыв откинул меня словно куклу. Едва удалось прикрыть лицо протезом, а вся левая половина тела оказалась обожжена.
А вместе с этим и немец с пило-мечом сделал свой рывок, дабы нанести решающий удар. Со свистом пронеслось грозное оружие, создавая порыв ветра, что даже слегка рассеял багровый туман. Блок, лязг, весит мой противник намного больше, как и физическая сила у него выше. И вот я снова лечу, но в этот раз уже обратно к центу внутреннего двора, где меня ждёт его напарница.
Сознание укутала мгла, тело двигалось само собой, чудом удалось уйти от выстрела, который лишь оставил ожог на шее.
– Не вырубайся, Саш! – сквозь пелену до меня пыталась докричаться Кристина. – Не смей сдаваться!
– Я не сдаюсь, ведь ещё стою… – мой ответ случайно прозвучал и в физическом мире: разум начал всё путать.
– Может возьмём его в плен? – поинтересовалась женщина, после чего прострелила мне бедро: кровь сразу же остановилась, но обугленная рана никуда не исчезла. – Для опытов.