Великие арабские завоевания
Шрифт:
Победы в Индии поставили перед завоевателями новые проблемы. До сих пор население стран, завоеванных мусульманами, могло считаться «людьми Писания», что означало, что им можно оставить жизнь, имущество и религиозные обряды при условии, что они принимают власть мусульман и признают свой статус «дхимми». При завоевании Ирана постепенно усвоилось мнение, что и зороастрийцев можно отнести к «людям Писания». Проблема состояла в том, что большинство населения Синда были буддистами или индуистами. С точки зрения большинства мусульман буддисты и индуисты с их разукрашенными изображениями и статуями, были явными идолопоклонниками, заслуживающими безусловного истребления, если только они не обратятся в ислам. Арабы, захватившие Синд, быстро умерили свой религиозный энтузиазм прагматизмом. Захватив Рур, Мухаммад якобы рассудил, что «будд» подобен христианской церкви, иудейской синагоге и храмам огня и что к нему следует относиться с тем же почтением. На практике это означало, что и буддисты, и индуисты воспринимались как «дхимми». Во многих случаях
Резкий конец первой волне завоеваний положили события в сердце мусульманского государства. Мухаммад пробыл в Синде три с половиной года, когда в 715 году в правительстве произошли крупные перемены. Хаджадж, его родственник и покровитель, скончался в 714 году, а на следующий год за ним последовал халиф Валид I. Восшествие на омейядский престол Сулеймана сопровождалось яростной реакцией против Хаджаджа и его назначенцев. Мухаммада бесцеремонно отозвали обратно в Ирак, где новый наместник заключил его в тюрьму и подверг пыткам. В тюрьме Мухаммад скоро умер. Он заслуживал лучшей судьбы. Подобно своим современникам, Кутайбе ибн Муслиму в Хорасане и Мусе ибн Носсейру в Испании, он узнал, что заслуги перед делом ислама — не защита от мести политических соперников.
Отставка Мухаммада практически прекратила военные действия. За свое короткое правление Мухаммад заложил основы для проникновения мусульманства на полуостров. Он установил основные законы и создал прецеденты, позволявшие мусульманам жить в мире с буддистами и индуистами. В сравнении с последующими вторжениями мусульман в Индию, подобным вторжению Махмуда Газнийского в XI веке, он оставил по себе репутацию мягкого, человечного и терпимого правителя, и местные жители оплакивали его бесчестье. Кроме того, он собрал много денег. Сообщали, что Хаджадж подвел простой счет всей кампании. Он подсчитал, что потратил на снаряжение и оплату войска Мухаммада 60 миллионов дирхемов, а его доля в добыче доходила до 120 миллионов — недурная прибыль по любым меркам. Как обычно, цифры вполне могли быть преувеличены, зато это единственная попытка представить бухгалтерский отчет за всю историю ранних мусульманских завоеваний. Из подсчетов становится ясно, что подобные экспедиции были весьма выгодными в денежном отношении.
Теперь мусульмане владели всем нижним течением Инда. Земли от Мултана на юг до устья реки стали в будущем границей расселения мусульман в Индии. Они были отделены от остального индийского субконтинента (Синда) пустыней, лежащей к востоку от Инда, которая ныне разделяет Пакистан с Индией. Пенджаб к северу от Мултана не подчинялся мусульманам до начала XI века, когда Газневиды из восточного Афганистана простерли власть мусульман на север и на юг.
Имеется интересное примечание к завоеванию Синда арабами. Как мы уже знаем, часть зуттов поселились в Ираке еще до прихода ислама. В результате вмешательства мусульман в жизнь обитателей долины Инда туда же перебрались много новых поселенцев. Вскоре Омейядские халифы перевели их вместе с их азиатскими буйволами в жаркие долины вокруг Антиохии в северной Сирии. Часть тех, кто оказался на севере Сирии, была позже захвачена византийцами, совершавшими поход на Айн Зарба, и увезены оттуда вместе с женщинами, детьми и особо ценными буйволами. Цыгане под греческим названием «атсингани» появились в окрестностях Константинополя в XI веке. Иракские зутты оставались неспокойной частью местного населения, однако после 1000 года они исчезают из истории. В 1903 году М. Я. Гуе, великий голландский ориенталист, опубликовал монографию, в которой предполагает, что зутты — предки по крайней мере части современных европейских цыган. Цыганский язык явно происходит из северо-западной Индии, и они могли эмигрировать из Сирии через Византийскую империю на Балканы, где впервые появляются в XV веке. Однако прямых доказательств этому нет, и гипотеза остается всего лишь любопытным предположением.
Завоевание Испании и Португалии, известных в арабских текстах как «Аль-Андалус», произошло с чрезвычайной быстротой. Впервые значительные силы мусульман переправились через Гибралтар в 711 году, а к 716-му большая часть полуострова оказалась в той или иной форме под властью мусульман. События на Иберийском полуострове почти не упоминаются в тех великих хрониках, на которых мы основываем свое представление об установлении мусульманского государства на Среднем Востоке. Андалузо-арабская историческая традиция возникала медленно. Имеются некоторые обрывочные сведения, почерпнутые прежде всего из труда египтянина Ибн Абд аль-Хакама, созданного в IX веке, но лишь в X веке, через двести лет после начала завоевания, выходец из Персии по имени Рази сделал попытку собрать предания, воспоминания и легенды о завоевании и упорядочить их в виде хроники. Не удивительно, что в его работе недоставало подробностей, зато ее переполняли легенды и противоречия. Арабские источники можно сравнить и в некоторой степени сверить с так называемой «Хроникой 754 года», названной по последнему упомянутому в ней году. Этот краткий труд на латыни дает общий обзор событий. Возможно, он был составлен в Кордове, возможно, христианином, служащим у местных мусульманских властей. Этот отчет о мусульманском завоевании написан в удивительно деловом тоне и касается исключительно мирских вопросов. Нигде не упоминается о том, что пришельцы были мусульманами или что их вера отличалась от веры народов Испании.
В том самом году, когда Мухаммад ибн Касым брал Дай-бул и поднимался вверх по Инду, бербер, командовавший мусульманской пограничной крепостью Танжер, Тарик ибн Зияд, задумал провести своих людей через Гибралтарский пролив в южную Испанию. Не удивительно, что он засматривался в ту сторону — скалы Гибралтара и холмы за Тарифой отчетливо видны с африканского берега. Перспективы завоевания и захвата добычи представляли, вероятно, большое искушение, а под началом Тарика ибн Зияда было много обращенных в ислам берберов, жаждавших воспользоваться своим новым статусом и испытать себя в роли завоевателей, а не завоеванного народа.
Тарик вполне мог быть осведомлен о недавнем крупном политическом перевороте в визиготском королевстве Испания. Визиготы завоевали Иберийский полуостров в V веке. Из своей столицы Толедо они правили одним из самых успешных германских королевств, возникших на западных окраинах Римской империи. Королевство просуществовало более трехсот лет, но не выказывало признаков слабости или вырождения. Правда, города его были маленькими и сравнительно слабо развитыми, а большая часть земель малонаселенной, однако монархия была сильна и процветала, и страна не знала внутренних восстаний или сепаратистских движений. Церковь обладала большой властью, и длинный ряд соборов, созывавшихся в Толедо, — свидетельство ее жизнеспособности и активности.
При таких обстоятельствах идея, что небольшой отряд берберов с несколькими арабскими военачальниками может атаковать и уничтожить столь мощное государство, выглядела совершенно неправдоподобно. Королевство, однако, переживало кратковременный кризис. В 710 году умер король Витица. Он оставил взрослых сыновей, но по не вполне ясным для нас причинам трон захватил Родерих, вельможа, то ли состоявший, то ли не состоявший в родстве с королевским домом. Сыновья Витицы, их друзья и союзники были сильны и упорны. Родерих не успел утвердиться у власти до вторжения мусульман. У Тарика ибн Зияда были и более непосредственные причины задумать свое вторжение. Под его командованием состояли в основном берберы, вступившие в армию мусульман в последние несколько лет. Маловероятно, что существовала система регулярных выплат, вознаграждавших их за верность новой религии. Чтобы сохранить их лояльность, ему срочно нужен был источник доходов. Испания была самым очевидным из таких источников.
В самом раннем из арабских трудов, описывающих завоевание, в «Истории» Ибн Абд аль-Хакама, уделяется заметное место истории Юлиана. Этот человек, о котором ничего не известно, якобы был владыкой Сеуты, портового города восточнее Танжера, остававшегося, возможно, еще под властью Византии. Как пишет хронист, «Тарик написал Юлиану, осыпал его комплиментами и обменялся с ним дарами. Тогда Юлиан послал свою дочь к Родриго (визиготскому королю Испании) ради ее образования и поучения, а Родриго сделал ее беременной. Когда весть об этом дошла до Юлиана, тот сказал: «Не вижу, как могу я наказать его или отплатить ему, разве что послать против него арабов». В дальнейшем описании сообщается, что однажды вечером Юлиан перевез часть войска и послал корабли обратно к африканскому берегу за новыми людьми. На испанской стороне никто не обратил на них внимания, потому что корабли были купеческими и часто плавали туда и обратно. Тарик прибыл с последним судном, и флот оставался в Альхесирасе, пока армия мусульман двигалась на север — на случай, если поход окажется неудачным и придется спасаться бегством. Невозможно определить, есть ли зерно истины в этой истории и существовал ли вообще этот Юлиан. Однако сюжет необычен для арабских повествований, и, возможно, он отражает реально ширившееся недовольство правлением Родриго.
В апреле или в мае 711 года Тарик погрузил свое маленькое войско на суда и переправил через пролив. У него не могло быть больше 7000 человек, и совсем немногие из них были арабами. Он задумал просто масштабный грабительский набег. Переправившись, мусульмане сумели захватить «Зеленый остров», на котором стоит теперь порт Альхесирас. Он дал возможность закрепиться и в то же время обеспечивал возможность отступления на африканский берег, если бы дела обернулись не в пользу прибывших.
Родриго в это время подавлял восстание басков далеко на севере своего королевства. Услышав о набеге мусульман, он поспешил на юг, задержавшись в своей кордовской резиденции, чтобы собрать побольше людей. Как и в случае с Гарольдом Английским и с англосаксами в битве при Гастингсе в 1066 году, его армия была утомлена долгим переходом. Тарик держался осторожно. Вместо прямой атаки на Севилью или рывка в долину Гвадалквивира он не удалялся от своего лагеря и запросил подкрепление из Африки; прибыло еще 5000 берберов, так что теперь у него было 12 000 человек. Говорят также, что к нему присоединились сторонники сыновей Витицы, противостоявшие новому королю. Роль этой визиготской «оппозиции» противоречива. С точки зрения современного испанца легко видеть, что они, если действительно способствовали мусульманскому вторжению, были предателями. С другой стороны, они, как многие их современники, возможно, рассматривали высадку мусульман как набег, который продлится в лучшем случае один летний сезон. Откуда им было знать, что мусульмане явились, чтобы править частью Иберийского полуострова в течение 800 лет?