Великие битвы XI–XIX веков: от Гастингса до Ватерлоо
Шрифт:
Рассматривая результаты поражения, которое шведская армия потерпела под Полтавой, а также анализируя возможные последствия, которые имели бы место в случае, если бы сражение для них закончилось удачно, следует помнить не только о том плачевном состоянии, в котором Петр принял свое царство, и сравнивать его с величием нынешней империи. Необходимо иметь в виду и то, что во время Полтавской битвы его реформы еще не были закончены, а новое государство еще не успело окрепнуть. Он сломал старую Россию, а новая Россия, которую он создавал, была еще в стадии созидания. И если бы Петр I потерпел поражение под Полтавой, его смелые замыслы, возможно, были бы похоронены вместе с ним. И (повторяя слова Вольтера) «самая обширная империя мира снова вернулась в то состояние хаоса, из которого она только что возникла». Поэтому победу над Карлом XII следует считать критической точкой в судьбе России. Угроза, которой она подверглась спустя столетие с вторжением Наполеона, на самом деле представляла для страны намного меньшую опасность, чем времена борьбы с Карлом XII. И это несмотря на то, что Наполеон как военный гений был неизмеримо выше шведского короля, а по сравнению с той армией, которую привел в Россию французский император, войско Карла кажется совершенно незначительным. Но, как говорил Фуше, когда он безуспешно пытался отговорить Наполеона от безнадежного похода в империю русских царей, разница между Россией 1709 и 1812 гг. была более значительной, чем разница между государством Карла XII и державой французского императора. «Если за спиной этого короля-героя, – говорил Фуше, – не стояли, как за спиной вашего величества, армии половины Европы, то и у его
39
Алисон.
Кроме того, вероломная агрессия Бонапарта «всколыхнула национальные чувства от берегов Березины до Китайской стены и объединила против него дикие нецивилизованные массы населения обширной империи, скрепленные любовью к своей религии, своему правительству и своей стране. Это приняло характер суровой жертвенности, которой он не мог предвидеть». [40]
Но в 1709 г. у России еще не было таких сил, чтобы противопоставить их захватчику. Все ее население тогда составляло 16 млн человек (менее 14 млн. – Ред.). И, что более важно, у этого населения полностью отсутствовали воинский дух, чувство патриотизма (?! – Ред.). Оно не было спаяно всеобщей преданностью своему правителю.
40
Скотт. Жизнь Наполеона.
Петр упразднил старую русскую кадровую армию, так называемых стрельцов. Но у построенного по новому иностранному образцу войска, офицерами в котором в основном были иностранцы, до шведского вторжения не было возможности на деле доказать свою преданность и надежность. В многочисленных столкновениях со шведами солдаты Петра бежали, как зайцы, даже от противника, которого они превосходили количественно. (После Нарвы (1700) в подавляющем большинстве сражений шведы были биты. Полтава стала только завершением. – Ред.) Во всех слоях общества зрело недовольство теми коренными изменениями, которые вводились властью великого императора. Многие из них шли вразрез с традиционными национальными предрассудками его подданных. До побед и грозного величия было еще далеко, поэтому они еще не могли уберечь Петра I от народного недовольства. А чувство преклонения перед царем, как перед божеством, еще не успело войти в кровь и плоть населения (успело. Автор фантазирует. – Ред.). Занятие Москвы войсками Карла XII сразу же покончило бы с сопротивлением русского народа (вряд ли. Вспомним 1610—1612 гг. – Ред.), как это случалось во времена Бату-хана (Батыя) и других завоевателей старых времен, которые занимали столицу ранней Московии. Насколько такой триумф имеет мало значения для того, чтобы подчинить современную Россию, раз и навсегда продемонстрировала судьба Наполеона.
Характер Карла XII долгое время был излюбленной темой произведений историков, моралистов, философов и поэтов. Но на страницах данной книги будет рассмотрено его поведение как полководца во время войны с Россией. В своих мемуарах, которые Наполеон диктовал на острове Святой Елены, он дал развернутую критическую оценку всем своим походам, в том числе и Русской кампании. Император попытался доказать, что в России он соблюдал все основные принципы ведения наступательных боевых действий. Там же он, используя полную палитру красок, рисует войну своего шведского предшественника. Возможно, Наполеон так критически подходит к поведению Карла XII – полководца, чтобы на этом фоне в более выгодном свете представить собственный военный талант. После тщательного анализа этой части воспоминаний французского императора нам остается только признать правоту его критических замечаний по поводу тактики Карла XII. Приходится согласиться и с его жестким, но справедливым замечанием, брошенным в адрес шведского короля, где Наполеон отмечает, что, в отличие от своего великого предшественника Густава II Адольфа, Карл XII ничего не смыслил в военном искусстве. Он был всего лишь отважным солдатом. Но в начале русского похода шведского короля его современники относились к нему совсем по-другому. Его многочисленные победы, собственная доблесть, а также та слава, которой пользовалась шведская армия издревле, вызывали в Европе восторг и одновременно беспокойство. Как отмечал Джонсон, при одном упоминании имени Карла XII правители бледнели. Даже Людовик XIV Великий настойчиво просил его о помощи. А герцог Мальборо, в то время находившийся на пике своей славы, был специально направлен английским двором в лагерь Карла XII, чтобы заручиться поддержкой героя севера в деле союза и не допустить, чтобы шведский меч был брошен на чашу весов на стороне французского короля. Но Карл XII в тот момент был полностью поглощен своей мечтой лишить трона русского монарха, повторив то, что он уже успел сделать с королем Польши (в 1706 г. Карл XII вывел из борьбы Августа II, лишив его польского трона (оставив лишь Саксонию). – Ред.). И вся Европа была уверена, что ему удастся сокрушить русского царя и в Кремле продиктовать условия мира. [41]
41
Вольтер, лично изучив переписку министров влиятельных европейских дворов, подтверждает, что именно таким было общее мнение.
Карл XII и сам был полностью уверен в успехе. Он с каждым днем все более очевидно демонстрировал миру романтическую экстравагантность своей натуры. Его аппетиты постоянно росли. «Он полагал, что для завоевания России будет достаточно одного года. Затем настанет черед дать почувствовать силу его гнева папскому двору в Риме, поскольку папа осмелился осудить дарованную протестантам в Силезии свободу вероисповедания. В то время никакое предприятие не казалось Карлу XII невозможным. Он успел отправить нескольких своих офицеров в Азию и Египет для съемки планов городов и оценки военной силы и ресурсов этих стран». [42]
42
Крайтон.Скандинавия.
Наполеон дает следующую краткую оценку операциям армии Карла в войне с Россией (после сокрушения Августа II): «В сентябре 1707 г. этот государь во главе армии из 45 тыс. человек отправился из своего лагеря в Альтштадте, близ Лейпцига, и пересек Польшу. 20 тыс. человек под командованием графа Левенгаупта высадились в Риге, еще 15 тыс. солдат находились в Финляндии. Таким образом, он имел возможность выставить армию из 80 тыс. лучших солдат в Европе. Оставив 10 тыс. солдат для охраны короля Станислава (шведского ставленника Лещинского) в Варшаве,
Наполеон жестко осуждает Карла XII за нарушение одного из важнейших правил войны. Он подчеркивает, что шведский король не планировал вести войну, как Ганнибал, который совсем не имел поддержки из метрополии и поэтому все время держал свою армию собранной в кулак, а базы снабжения организовывал на завоеванных территориях. Храбрый карфагенянин создал собственную систему ведения войны. Но Карл XII совершенно не собирался следовать его принципам, поскольку он приказал Левенгаупту, одному из своих генералов, командовавшему большим корпусом, следовать за ним с запасами на дистанции двенадцати дней пути. Расположив свои армии таким образом, он обрек корпус Левенгаупта на то, что тот был атакован и разгромлен превосходящими силами русских. Тем самым он в самый критический момент кампании лишил свою армию резервов и необходимых запасов.
Царь собрал армию численностью примерно 100 тыс. солдат (это общая численность армии (у Карла XII 95—100 тыс.), непосредственно против Карла XII действовало существенно меньше. – Ред.). И хотя в начале вторжения шведы выходили победителями в каждом бою (неверно. – Ред.), русская армия набиралась опыта и становилась более дисциплинированной. Сам Петр I и его полководцы учились у своих победоносных противников искусству управления войсками, подобно тому как древние фиванцы учились этому у спартанцев. Когда в октябре 1708 г. Левенгаупт решил идти на соединение с армией Карла, находившейся на Украине, царь внезапно атаковал его войска у деревни Лесной силами 50-тысячной армии (корпус Левенгаупта (16 тыс.) был разгромлен 28 сентября (9 октября) 1708 г. у Лесной 16 тыс. русских. Шведы потеряли 8 тыс. убитыми и 1 тыс. пленными, русские – свыше 1 тыс. убитыми и около 3 тыс. ранеными. Только 6 тыс. шведов пришли к Карлу XII. – Ред.). Левенгаупт храбро сражался три дня (бой шел один день, ночью шведы пытались удрать, их настигли и добили. – Ред.). Ему и 4 тыс. (6 тыс. – Ред.) солдат, оставшихся от его корпуса, удалось соединиться с армией Карла у Десны, где тот его ждал. Но в боях шведы потеряли 8 тыс. (9 тыс. – Ред.) солдат. Кроме того, Левенгаупт потерял все свои орудия и боеприпасы. В руки противника попал и огромный обоз с запасами продовольствия, которого так ждали полуголодные солдаты Карла. Карлу XII пришлось зимовать на Украине, но весной 1709 г. он снова повернул армию на Москву, по дороге осадив укрепленный город Полтаву на реке Ворскле. В Полтаве царь держал склады продовольствия и другого имущества. К тому же город контролировал дороги, ведущие в Москву. Захват Полтавы позволил бы Карлу XII обеспечить свою истощенную армию всем необходимым. Кроме того, этот город можно было использовать в качестве тыловой базы для обеспечения наступления на столицу России. Шведы торопились овладеть городом, гарнизон Полтавы (6 тыс. солдат и вооруженных горожан) стойко оборонялся. Царь, понимая, как важно было спасти город, в июне отправился с армией численностью 50 тыс. человек, чтобы его деблокировать.
Оба монарха начали подготовку к решающему сражению. Каждый сознавал, что от его исхода будут зависеть как его собственная судьба, так и судьба всей его страны. Совершив ряд искусных маневров, армия русского царя переправилась через Ворсклу и оказалась на том же берегу, где находились шведские войска, осаждавшие город, но несколько выше, по течению Ворсклы сначала в 7 км, затем в 4—5 км от Полтавы. Расчет был сделан на то, что в случае поражения шведы, отступая к югу, пройдя 60 км, оказывались в месте слияния двух рек – Днепра и Ворсклы (которая при отступлении шведов все время была бы слева). Линии русских войск были усилены несколькими редутами, в которых были установлены орудия. Русские войска, как пехота, так и кавалерия, находились в прекрасном состоянии, они не испытывали недостатка в продовольствии и других предметах снабжения. Армия Карла XII насчитывала примерно 24 тыс. человек. Но из них не более половины были шведами: бои, голод, переутомление и суровые русские морозы опустошили ряды отважных солдат, которых шведский король и генерал Левенгаупт привели на Украину. (Шведское войско под Полтавой насчитывало 30—35 тыс. человек. Утром 27 июня (8 июля) битву начали, атаковав редуты, 20 тыс. именно шведов, 10 тыс., в т. ч. казаки Мазепы, находились в тылу, прикрывая Полтаву.) Остальные 12 тыс. человек армии были набраны из числа казаков и валахов, присоединившихся к шведам. Узнав, что русский царь собирается атаковать его, Карл XII принял решение первым начать сражение. Он отвел свою армию из укрепленного лагеря у стен города и бросил ее в атаку против редутов противника.
За несколько дней до битвы шведский король во время перестрелки был ранен в ногу. Поэтому он приказал, чтобы во время боя его возили в коляске на самые опасные участки сражения. Несмотря на то что шведская армия значительно уступала русским количественно и занимала менее выгодную позицию, шведы, как никогда прежде, демонстрировали в тот ужасный для них день присущие им храбрость и стойкость. Шведы заняли два редута русских и уже начали издавать крики победителей. Но и противостоявшие им солдаты сражались достойно. Орудийный и ружейный огонь со стороны русских не ослабевал. Они бросили в бой свежие массы пехоты и конницы, и вскоре остатки шведских колонн были отброшены от залитых кровью редутов. Затем царь лично, демонстрируя высочайшую храбрость и мастерство, вывел пехоту и кавалерию за передовую позицию своих войск, и сражение возобновилось по всему фронту на открытой местности. Каждый из монархов не щадил в той решающей для судеб народов мира битве своей жизни. Солдаты обеих сторон видели это и тоже сражались упорно и самоотверженно. Не прошло и двух часов с начала сражения, когда под давлением превосходящих сил противника непобедимые шведы стали откатываться назад. Вскоре их отступление превратилось в безнадежное беспорядочное бегство. Оттесняемые к месту слияния двух рек, бегущие шведы сдавались преследующему противнику или тонули в водах реки. Только несколько сотен солдат, сам король и казак (предатель, бывший гетман) Мазепа смогли переправиться через Днепр, а затем Южный Буг и найти убежище на территории Турции. Почти 10 тыс. остались лежать убитыми и ранеными у редутов и на поле сражения (шведы потеряли в Полтавской битве 9234 человек убитыми. В плен было взято около 3 тыс. на поле битвы и 15 тыс. в ходе преследования. Сумели уйти лишь более 1 тыс. Русские потеряли 1345 человек убитыми и 3290 ранеными. – Ред.).