Великие битвы XI–XIX веков: от Гастингса до Ватерлоо
Шрифт:
И все же за плечами Людовика XIV было сорок лет удач (в основном). И по тому, насколько долговременными оказались плоды его завоеваний, мы можем судить о том, что могло бы случиться, если бы и в последние пятнадцать лет его правления Людовику XIV так же сопутствовал успех. Если бы не было сражения при Бленхейме, вся Европа и сейчас бы находилась под властью французов, завоевания которых были бы обширными, как при Александре Великом, и долговременными, как во времена Рима.
Когда Людовик XIV начал свое правление, в его руках уже были сосредоточены все средства для построения мощного государства. Ришелье удалось укротить непокорный дух французской знати и покончить с «государством в государстве» гугенотов с центром в Ла-Рошели. Интриги Фронды во времена Мазарини сделали парижский парламент объектом ненависти и презрения французов. Ассамблеи Генеральных штатов стали никому не нужны. Остался только авторитет королевской власти. Король олицетворял собой государство. Людовик XIV знал об этом. И он без колебаний воспользовался обстановкой.
Сильной была не только королевская власть, но и страна, которой он правил. Она была выгодно расположена географически, имела компактную территорию, многочисленное (20 млн против 8 млн в Англии) воинственное население, сплоченное в единый народ. Людовик XIV не
Как и в более поздние времена Наполеон, Людовик XIV ясно сознавал, что Франции необходимы «флот, колонии и торговля». Но Людовик XIV не просто понимал это. С помощью своего великого министра Кольбера он дал стране все это. Одним из важнейших свидетельств гениальности Людовика являлось его умение находить таланты в других и использовать их. При нем Лувуа провел реорганизацию армии, а Тюренн, Конде, Виллар и Бервик повели ее в бой (и громили врагов Франции). Вобан укрепил границы страны. Для времени правления Людовика XIV характерно то, что дипломатия страны была грамотной и активной, а для политиков была характерна та дальновидность, которой так не хватало многим другим государствам. По свидетельству Гизо, все ветви власти при Людовике действовали энергично и эффективно, и этому Франция во многом обязана нынешней протяженности своих границ. Он считает, что «все без исключения общественные институты, служба финансов, производства, военная структура, достигшие в наши дни наивысшей степени совершенства, были созданы и начали развиваться при Людовике XIV». [24]
24
Гизо. История европейской цивилизации. Лекция 13.
Историк подчеркивает, что «в глазах Европы Франция при правлении Людовика XIV впервые предстала как государство, которому не приходилось бороться с внутренними врагами; при нем страна была избавлена от необходимости защищать свою территорию и разрешать противоречия между различными слоями населения. Поэтому правительство имело возможность сосредоточиться на том, чем и должно было заниматься, то есть на вопросах управления страной. Прежде всем европейским государствам приходилось вести непрерывные войны, что не позволяло их лидерам чувствовать себя уверенно и не давало времени на передышку. Иногда обстановка внутри страны была настолько накалена, что распри между соперничающими партиями заставляли их постоянно бороться за существование. Правительство Людовика XIV впервые показало себя как успешный орган управления, как власть одновременно решительная и прогрессивная, которой было нечего бояться перемен, так как она постоянно была устремлена в будущее. Действительно, в мире было не много правителей, которые были столь же прогрессивными. Возьмем для примера такую же абсолютную монархию, что существовала при Филиппе II в Испании. В его руках было сосредоточено даже больше власти, чем у Людовика XIV, но жизнь в стране была гораздо менее налаженной и спокойной. Как Филиппу II удалось добиться установления своей абсолютной власти? Путем сдерживания активности во всех сферах жизни страны, противодействия любым реформам и поддержания Испании в состоянии внутреннего застоя. Правительство Людовика XIV, напротив, с готовностью принимало любые новшества, которые благотворно сказывались бы на образовании, искусстве, процветании – одним словом, на том, что называется цивилизацией. В этом и кроется истинная причина доминирования Франции в Европе, которое достигло таких вершин, что в XVII веке страна стала примером не только для других монархов, но и для целых народов».
Какая же из европейских держав могла бросить вызов и противостоять Франции, которая была сильна и едина и которой управлял воинственный, честолюбивый и, при всех своих недостатках, просвещенный и энергичный монарх?
«Что касается Германии, то все претенциозные планы немецкой части Австрии потерпели поражение. В империи восстановился мир; после подписания Вестфальского мира была принята новая конституция, точнее, восстановлена старая. По меткому выражению, «имперский орел был не просто повержен; у него были подрезаны крылья». [25]
25
Болингброк.Т. II. С. 378. В «Письмах о том, как пользоваться уроками истории», а также в «Кратких заметках по истории и состоянию Европы» лорд Болингброк часто ссылается на Людовика XIV и его современников, его заметки в целом можно назвать блестящими и по стилю, и по содержанию.
Что касается испанской ветви австрийской династии, то ее дела были так же плачевны. Филипп II оставил своим наследникам монархию, силы которой были подорваны. Но он оставил им и нечто гораздо худшее, а именно свои принципы правления, основанные на честолюбии, высокомерии, невежестве, религиозной нетерпимости и закостенелости государства. [26]
Поэтому неудивительно, что Франция в первой же войне Людовика XIV легко сломила сопротивление обеих ветвей некогда мощной австрийской династии. В Германии французский король в борьбе против императора опирался на поддержку имперских князей. Но еще больше ему помогла неспособность Австрии навести порядок в подчиненных провинциях. Замечания Болингброка по этому поводу заслуживают внимания, некоторые из них настолько точны, как будто он писал свою работу в течение последних трех лет. Болингброк пишет: «Не только отсутствие единства среди князей империи не давало императору эффективно проводить свою политику в интересах династии, и не оно практически полностью лишило австрийский дом влияния в стане союзников. Религиозный фанатизм и неизменно сопутствующая ему жестокость, а также деспотичность и алчность венского двора, которые начали проявляться в те дни и не исчезли и в наши дни, почти всегда мешали империи эффективно противостоять Франции. Я имею в виду волнения в Венгрии. Когда бы они ни возникали, всегда их причина крылась в узурпаторских устремлениях и преследованиях со стороны императора. И если венгры первыми поднимали восстание, то делали
26
Там же.
27
Болингброк. Т. II. С. 397.
Убедившись в том, что Германия и Испания не обладали возможностями противостоять Франции Людовика XIV, рассмотрим еще две страны, игравшие важную роль в политической жизни Европы тех дней. Речь идет об Англии и Голландии. Следует с горечью констатировать, что с 1660 по 1688 г. наша страна полностью утратила свое влияние в Европе. Замечание Мишле по этому поводу было сурово, но справедливо: «После реставрации власти Стюартов Англия превратилась в пустое место». Пожалуй, это высказывание является даже слишком мягким. Где бы после восстановления власти Стюартов Англия ни появлялась на политической арене, ее поведение, вернее, поведение ее короля было, как правило, безнравственным и бесчестным.
Болингброк справедливо заметил, что «во все предшествующие революции годы Людовик XIV успел достичь таких успехов, что имел все основания рассчитывать на то, что сможет прибрать к рукам территории испанской монархии. В это же время Англия либо безучастно наблюдала за происходящими на Европейском континенте событиями, либо выступала вялым и ненадежным союзником против Франции, либо, наоборот, была ее надежным партнером. Иногда Англия пыталась выступать посредником между Францией и странами направленного против нее оборонительного союза. Но, несмотря на то что английский двор показал себя подстрекателем узурпаторских походов Франции, а король страны был явным пособником французского короля, народ не поддерживал эти преступления. Напротив, его представители во весь голос об этом заявляли». [28]
28
Болингброк. Т. II. С. 418.
Из всех европейских стран только Голландия с самого начала оказывала жесткое и единодушное сопротивление устремлениям французского короля. Самые мощные удары Франция наносила именно Голландии. И хотя порой вначале они производили впечатление полного успеха, в конце концов они разбивались об отчаянную храбрость голландского народа и героизм его вождя Вильгельма Оранского. Когда он стал королем Англии, вся мощь этой страны была решительно брошена на борьбу против Франции. Но, хотя после этого борьба стала уже далеко не такой неравной, как прежде, а сам Вильгельм действовал, «как герой и патриот, с непоколебимой твердостью», Франция выходила неизменным победителем в каждой из войн. В начале XVIII века союз против нее распался, многие распустили свои армии в то время, как Франция продолжала вооружаться, наращивая свои закаленные в войнах армию и флот. Она была готова воевать на любом направлении, где только возникнет возможность новых территориальных приобретений, что французский монарх с самого начала своего правления не упускал.
В этой книге речь не будет вестись о первом военном опыте Людовика в войне 1667 г. или о том, как были молниеносно завоеваны Фландрия и Франш-Конте. Будут опущены подробности и заключения мирного договора в Экс-ла-Шапель, который был не более чем «соглашением между драчуном и избитыми», и нападения на Голландию в 1672 г. Опустим и Нимвегенский договор 1678 г., по которому Франция «закрепила за собой приграничные города и территории в Испанских Нидерландах, а после заключения этого договора продолжала досаждать Испании и империи, пером и мечом расширив свои завоевания за счет земель в Нидерландах, на Рейне, завоевав Люксембург, украв Страсбург и купив Касале». Затем, в 1686 г., против Людовика был создан Аугсбургский союз, а в 1688 г. на английский престол взошел (высадившись с голландским войском) Вильгельм Оранский, который придал новые силы оппозиции против Франции. Последовала длительная война, в которой на суше победы одерживали, как правило, французы, зато флот потерпел поражение при мысе Аг (Ла-Хог), а их ставленник Яков II потерпел сокрушительное поражение при Бойне. По условиям подписанного Рисвикского мирного договора Франция оставляла за собой Руссильон, Артуа и Страсбург. Договор не гарантировал Европу от дальнейших притязаний на испанское наследство, а сам Людовик XIV рассматривал его как всего лишь краткое перемирие для того, чтобы подготовиться к более решительной борьбе. Следует учитывать, что в своих войнах Людовик XIV преследовал двоякую цель. У него были ближайшая и последующая задачи. В качестве ближайшей задачи предполагалось завоевание и присоединение к Франции принадлежащих ближайшим соседям провинций и городов, в результате чего существенно возросла бы ее сила. А долгосрочной целью Людовика XIV еще со времени женитьбы в 1659 г. на испанской инфанте было приобретение для дома Бурбонов всей испанской империи. Во время женитьбы он официально объявил о полном отказе от испанского наследства, но на такие заявления никто не обращал внимания, так как существовало множество уловок из области казуистики и юриспруденции, с помощью которых можно было доказать, что оно имело полностью противоположный смысл. Когда стало ясно, что Карл II Испанский умрет, не оставив прямого потомства, становилось все более очевидным, что после его смерти Франция намерена сразу же предъявить претензии Бурбонов на наследство испанской короны и оспаривать право на него с остальными государствами Европы. Вскоре несчастный король Испании действительно умер. В своем завещании он назначил наследником своего трона герцога Анжуйского Филиппа, одного из внуков Людовика XIV, и строго-настрого запретил делить территории Испании. Людовик XIV хорошо понимал, что если он примет условия завещания, то сразу же разгорится общеевропейская война. Но он готовился к подобному развитию событий в течение всего своего царствования. Он отправил своего внука в Испанию, который стал править там под титулом Филиппа V. Провожая его в дорогу, французский король заявил: «Теперь для нас больше не существует Пиренеев».