Великие Девы. Ледяная Смерть
Шрифт:
– Как будто ты не знаешь!
– Не ведаю.
– Брось, Лестер. Я здесь, – я подалась вперед и чуть не наступила ему на ногу. – А его нет. Совсем нет. Понимаешь?
Лестер криво усмехнулся краешком тонких губ. Помедлил, перебирая в воздухе пальцами, словно перелистывал книгу.
– Может… Может, просто хочу это услышать из твоих уст.
Даже слепой и беспомощный, он был настоящей чертовой прорицательницей. И знал
Хотя он был выше, я смогла заглянуть в его слепые глаза.
– Я его убила.
Новый раскат грома сотряс кухню.
Глава 2
После ливня квартиру поглотила тишина. Наум задремал под столом, Лестер так и сидел на кушетке. Уходить он явно не собирался. Я наглухо закрыла окна, вытерла натекшие под ними лужици, включила свет и, прикинув, что на одном чае до конца дня не продержусь, пошла заказывать пиццу.
Пока ехал курьер, Лестер закидывал меня вопросами.
– И ты пошла туда одна-одинешенька? Ночью? В этот ужасный старый дом из гнилых досок? – в притворном ужасе спрашивал он, длинным пальцем щекоча Науму обвисшее пузо. Каждый раз кот пытался схватить его за палец, и каждый раз слепой умудрялся вовремя отдернуть руку.
Я домыла последнюю тарелку и выключила воду. Теперь хоть будет из чего есть пиццу, а то все стояли грязные.
– С Костей.
– Ах, с Костей!.. – многозначительно повторил Лестер, и мне послышался упрек в его голосе. – Бедный мальчик! А сколько вы были знакомы? Месяц?
Насколько я знаю Лестера, ему плевать на людей. Слишком давно он живет на свете. А меня выделяет только потому, что я на него похожа. Значит, тут что-то другое.
– Два месяца, – я принялась вытирать тарелки.
Обсуждать события той ночи мне хотелось меньше всего. Я столько раз описывала их, что еще один сведет меня с ума. Может, предложить прочесть ему пару листов из моей тетради?
– А что теперь?
– В смысле?
– Ну, что ты теперь будешь делать? – как ни в чем ни бывало поинтересовался Лестер.
Я пожала плечами. Не обсуждать же с ним планы на поступление.
– Могу тебе сказать, чего я делать точно не буду, – решительно начала я, но тут в дверь снова позвонили.
Лестер напрягся.
– Это кто?
Я посмотрела на часы.
– Доставка, наверное. А что?
Он откинулся на кушетке и закинул ногу на ногу, напомнив себя прежнего: вальяжного аристократа, прекрасно знающего, как повернуться и встать так, чтобы выглядеть неотразимо.
– Ничего.
Я смерила его подозрительным взглядом и достала из сахарницы свернутую пятисотрублевую купюру.
Убедившись, что это и правда курьер, я открыла. Парень в красной фирменной футболке протянул мне исходящую паром картонную коробку и, едва дождавшись, когда я взяла ее, скрылся в лифте.
– Эм… Молодой человек?
Но он уже исчез. Наверное, очень много заказов.
Я закрыла дверь и вернулась на кухню. Лестер хищно принюхался. Наум сидел на столе, воинственно выпятив грудь.
– Слушай, Лестер, – начала я, положив коробку на плиту – подальше от вечно голодного кота.
– Слушаю, моя радость.
– Ты чего-то недоговариваешь.
– Ты тоже. Ты вот хотела сказать, чего точно не будешь делать. Только сначала… Per favore.
Я поставила перед ним тарелку с треугольником горячей “Маргариты” и положила его пальцы на край тарелки. Наум тут же сунул нос ему под руку.
– Какая настырная кошечка, – с умилением протянул Лестер.
– Это мальчик!
Я тоже взяла себе кусок и прислонилась бедром к тумбочке.
– Так что ты будешь делать? – повторил Лестер.
Кто еще тут настырный.
– Я точно знаю, чего делать не буду. Не буду оживлять фантазии. И влипать в волшебные истории. Хватит.
Лестер прыснул в тарелку.
– А чем ты только что расплатилась за пиццу, позволь узнать?
Наум уже было совсем близко подобрался к пицце, но Лестер, безошибочно прицелившись, щелкнул его по носу. Тот выгнул спину и зашипел.
– Эй! – я подхватила кота под брюхо. Наум полоснул меня длинным скрюченным когтем и ощерился. – Вот ты! Я же спасла тебя от двух ужасных детей!
Кот, явно не оценив щедрости, начал вырываться – пришлось поставить его на пол.
– Если хочешь знать, я вообще не заплатила, – закончила я.
Лестер блаженно улыбнулся.
– Ты не сможешь, – сладко протянул он и погрузился в пиццу. – Ммм, как вкусно! Delizioso! Ты не сможешь жить без этого.
– Еще как смогу.
Лестер молча жевал. Наум принялся наворачивать круги вокруг кушетки. Я сжалилась и положила в его миску кусочек.
– И кем же ты хочешь стать, когда вырастешь? – вежливо осведомился Лестер. – Надо думать, писателем? Я периодически слышу тут шорох бумаги.
– Вот уж нет. Лучше мне больше ничего не писать. Одно дело – воспоминания. Другое – придумывать с нуля. С Эдгаром все начиналось именно так.
Лестер задумчиво склонил голову. Облизал пальцы и начал загибать их по одному.