Великие Девы. Ледяная Смерть
Шрифт:
– Девушка?
Махнув рукой себе за спину, я скатилась вниз по лестнице.
На улице после грозы было прохладно. Сонный двор спального района казался необитаемым. Поймав на себе вопросительный взгляд водителя «скорой», я поспешила в сторону автобусной остановки. Пустая дорога, пара машин. Где нахожусь, я представляла смутно, зато хорошо помнила карту городского метро. Уж там я точно сориентируюсь – и наконец доеду до мамы. Надо было раньше к ней съездить…
Руки
В подземку я спускалась уже не одна. Людей вокруг заметно прибавилось – видимо, я попала в час-пик. Интересно, что сделает Лестер, когда очнется? Как он объяснит труп в квартире? Куда все-таки делся Наум? Не мог он просто исчезнуть. Это же кот, а не спичечный коробок.
Очередной вопрос застал меня у турникетов. Остальные не глядя прикладывали к мигающему датчику карточки, а я застопорилась, силясь вспомнить, где достать такую же. Кажется, в кассе, но без голоса мне в жизни не объяснить, что нужно. Да и последние сто рублей остались в сахарнице.
Под возмущенный окрик контролера я прошмыгнула через турникет, сбежала по ступенькам и запрыгнула в вагон, удивляясь собственной наглости. Прежняя Вера ни за что бы не сориентировалась так быстро.
Впрочем, прежняя Вера не переживала ничего ужаснее ночи в старинной полуразрушенной усадьбе.
***
В вагоне я протиснулась к схеме метро. До мамы путь был неблизкий: проехать две остановки, пересесть на другую ветку и пилить до конечной. Внутри было душно, как в банке. Передо мной, кряхтя и пошатываясь, устроилась бабулька в вязаной кофте и домашних тапочках, рядом завтракал мужчина в форме рабочего, разложив бутерброд с вяленой колбасой прямо на коленях. Я отвернулась, изо всех сил борясь с приступом тошноты.
Поезд остановился. Двери разъехались со звуком, похожим на тот, с каким в фильмах перезаряжают автомат. Мужской голос объявил станцию. Ничего, кроме слова «пересадка», я не разобрала. По-моему, выходить мне нужно было только на следующей, но меня вынесло потоком людей на перрон. Судя по навязчивому запаху, бутерброд вышел следом.
Я пыталась выбиться из потока, но толпа несла меня и подталкивала, омывая запахами мужского пота и женских духов. Остановиться удалось только у эскалатора. Я прислонилась к стене, с трудом переводя дыхание.
Тут кто-то схватил меня за руку выше локтя, да так крепко, как никогда не схватит незнакомый человек. Бритый мужчина в потертой кожаной куртке возвышался надо мной и разглядывал, будто сравнивал с кем-то.
– Здесь сейчас произойдет несчастье.
Я попыталась выдернуть руку, но не тут-то было. Хватка у него была стальная.
– Я друг, – с нажимом произнес он и заглянул мне в глаза.
Радужка у него была такая темная, что у зрачка казалась почти черной. Нос, кажется, когда-то был сломан, на щеках темнела щетина, на подбородке проступало несколько старых шрамов. Доверия это лицо не вызывало.
– Станция заминирована. Через четыре минуты рванет.
Да что сегодня, объявили марафон “Кто быстрее прикончит Веру”?
Я беспомощно пялилась на него. Не дождавшись ответа, мужчина крепче перехватил меня за предплечье и потащил к эскалатору.
– Просто иди за мной.
Это было так неожиданно, что я споткнулась – и точно упала бы, не удержи он меня. Может, это он заложил бомбу? Иначе откуда ему о ней известно?
Нужно сказать остальным. Нужно… Как плохо, что я не могу вообразить собственный голос! Или плакат? Да кто его увидит. Может, объявление в громкоговорителе?
У эскалатора я столкнулась с бабулькой из вагона. Меня накрыло ощущение старческого, до невозможности мягкого тела и запаха ветоши. Кажется, я на долю секунды потеряла сознание.
– Не отставай! – рявкнул мужчина и дернул меня, как мамы дергают непослушных детей.
Сустав в плече отозвался резкой болью. Инстинкт самосохранения сработал раньше сознания – мужчина пошатнулся от невидимого напора воздуха. Ничего более угрожающего в тот момент я не придумала.
– А ну, – он крепче перехватил меня за обе руки и поволок к выходу.
– Молодой человек, что вы делаете! – не то воскликнула, не то спросила сонная мамаша у нас на пути. В каждой руке у нее висело по такому же сонному ребенку. – Девушка явно не хочет с вами никуда идти!
Я отчаянно закивала. Люди вокруг начали оборачиваться. Наконец-то.
«Отпусти!» – я уперлась пятками в пол и потянула на себя.
Мужчина нетерпеливо обернулся.
– Хельга, – бросил он на ходу, и на нас оглянулось еще больше народу. – Она же уже мертва, да? Ты, видимо, хочешь повторить ее судьбу?
Он потащил меня дальше. Если он знает про Хельгу, значит, он с ней заодно?
Я не успела додумать эту мысль – мир крутанулся перед глазами, и я упала. Потолок мигнул белыми лампочками, вздрогнул и погас.