Великие химики. Том 2
Шрифт:
Двенадцатое января 1848 года. Первыми начали стрелять на баррикадах в Палермо.
— Да здравствует Сицилия!
— Долой Неаполитанское королевство! Долой короля Фердинанда II!
Пламя революции вспыхнуло по всей Италии. Джузеппе Маццини возглавил восстание в Милане. Из Южной Америки вернулся Джузеппе Гарибальди. Он организовал отряды добровольцев и начал героический поход против австрийцев.
Через несколько дней после вспыхнувшей революции в Палермо было объявлено об установлении Сицилианского королевства. В работе нового парламента принял участие и Станислав Канниццаро как представитель от округа Франкавиллы. Однако события развивались с молниеносной быстротой. Опомнившись от внезапного удара, королевские войска начали наступление на Сицилию. Реакция поднимала голову и угрожала растоптать каждого, «то станет на ее пути. Приходилось браться за оружие.
Канниццаро был назначен офицером артиллерии и прибыл в Мессину, где ожидалось нападение королевских войск. Революционные отряды проявили невиданный героизм, но у них не хватало боеприпасов, не было опытных офицеров. Королевские войска подвергли Мессину артиллерийскому обстрелу — несколько дней подряд земля сотрясалась от адского грохота орудий. Город был разрушен до основания, и революционеры были вынуждены отступить. Они храбро защищались, но восстание было обречено. Сицилия стонала, залитая кровью, выжженная пожарищами, разрушенная безжалостным врагом. Оставшиеся в живых революционеры вынуждены были покинуть родину.
Теплой июльской ночью 1849 года фрегат «Независимость» отошел от берегов Сицилии и направился в Марсель. На борту фрегата был и Станислав Канниццаро. Он решил перебраться во Францию и вернуться к прерванной великими событиями научной деятельности.
Из Марселя Канниццаро направился в Лион, потом — в Париж. Его привлекал университет, лаборатории…
Итальянские патриоты — борцы за независимость своей родины — чувствовали поддержку прогрессивно настроенных людей во всем мире. Десятки комитетов собирали средства для доблестных сыновей Италии, живших в изгнании.
Как и большинство итальянцев, Канниццаро поселился в латинском квартале Парижа. Получив помощь от своих соотечественников, он вскоре сумел найти место в лаборатории Шевреля и начать научную работу.
Крупный ученый Мишель Эжен Шеврель изучал главным образом цвета и процессы крашения, но в его лаборатории проводились и десятки других исследований, которые выполнялись многочисленными сотрудниками и студентами, оканчивающими учебу и пришедшими сюда, чтобы приобрести практический опыт, так необходимый для самостоятельной научной деятельности.
Канниццаро обратил на себя внимание с первых дней paботы в лаборатории. Этому немало способствовало его героическое прошлое. «Революционер», «борец с баррикад Палермо» — это не могло не внушать интерес и уважение к молодому итальянцу.
Его коллеги, и особенно один из них, Франсуа Клоэз [5] , часто расспрашивали Станислав о недавних героических днях, завидуя тому со всей пылкостью молодости.
Клоэз привязался к Станислав, и вскоре они стали неразлучны. Шеврель предложил им начать совместные экспериментальные исследования. Эта работа еще больше сблизила друзей. Они часами обсуждали условия проведения опытов, конструировали необходимые приборы. Вещества, с которыми они работали, относились к самым сильным ядам, поэтому все опыты требовали чрезвычайной осторожности. Действуя на цианид калия хлором или бромом, они получили хлорциан и бромциан — летучие ядовитые вещества, обладающие очень высокой реакционной способностью. Особенно легко протекало взаимодействие между аммиаком и хлорцианом, в результате которого образовывалось бесцветное кристаллическое вещество, легко растворяющееся в эфире и воде.
5
Франсуа Станислас Клоэз (1817–1883) — французский химик-органик, изучал диамины.
— Анализ продукта и способа его получения приводит к выводу, что это амид синильной кислоты, — заключил Канниццаро.
— И все-таки неоднократные попытки получить его при непосредственном взаимодействии аммиака с цианистым водородом оказались безрезультатными, — заметил Клоэз.
— Может быть, причина в том, что образуется цианид аммония и отщепление водорода от этого соединения в условиях опыта невозможно. Тем не менее синтез, который мы провели, доказал строение соединения. От хлорциана в нем остается циановая группа, а от аммиака — аминная. Образуется цианамид, и отщепляется хлористый водород.
— Ты определял температуру плавления продукта, который мы сегодня получили?
— Еще нет. Впрочем, над процессами, протекающими прл нагревании цианамида, нам еще предстоит поломать голову.
— Заметил ли ты, что при высокой температуре происходят значительные изменения цианамида, вероятнее всего, он превращается в другое вещество?
— Оставим пока эту проблему, Франсуа. У нас накопилось множество результатов синтеза. Их следует обработать и подготовить публикацию, а потом уже займемся и этими вопросами.
Статья Канниццаро о цианамиде вышла в свет в 1850 году, а в следующем году появилась статья о превращениях этого веществах при нагревании. Достижения молодого ученого неостались незамеченными, особенно на родине. Революционный подъем, стремление к прогрессу и свободе всколыхнули духовную жизнь страны. Большое внимание стало уделяться развитию университетов и других высших учебных заведений. Городской совет Алессандрии направил Канниццаро специальное приглашение:
«Культурная общественность во главе с руководством города приглашает вас занять преподавательское место по химии и физике в Техническом институте нашего города. Экономическое развитие страны требует, чтобы силы молодых специалистов объединились во славу Италии. Ваши познания в области химии и физики внесли бы неоценимый вклад…»
Канниццаро положил письмо на стол.
— Вот так, Франсуа. Италия нуждается во мне.
— И что ты решил? — спросил Клоэз.
— Пока ничего. Алессандрия очень маленький городок. Технический институт, в сущности, просто школа. В нем нет научной библиотеки, думаю, что нет и лаборатории. Если я поеду туда, мне придется прекратить исследовательскую работу.
Прошло несколько недель. Канниццаро все еще не мог прийти к окончательному решению. Может быть, ему удастся найти более интересное место в другом итальянском городе? И от Пириа почему-то нет ответа. Что скажет его учитель? Но вот наконец и его письмо:
«Медлить нельзя, я настаиваю, чтобы ты принял это приглашение. Алессандрия находится недалеко от Турина и Генуи, может быть, позднее там найдется более интересное для тебя место… Технический институт — это только начало. Истерзанный итальянский народ нуждается в живой мысли своих сыновей. Не забывай, что ретортой можно служить народу, как и мечом».
Это письмо положило конец колебаниям, и в начале лета Канниццаро выехал в Алессандрию.
Жители города встретили ученого восторженно. Газеты наперебой приглашали своих читателей посетить институт и послушать героя баррикад Палермо, ученого из Парижа, доблестного сына Италии — Станислав Канниццаро. В день приезда ученого улицы были полны народа, здания украшены флагами и цветами.